превратилась в огромную глыбу черного как смоль электродегтя, которая потрескивала, пока не вытекло из нее голубыми искорками все электричество и перед остолбеневшим Полеандром не задымилась большая лужа дегтя…
Вздохнул король с облегчением, надел туфлю и вернулся в парадную опочивальню. Однако с той поры король сильно переменился: злоключенья, которые он пережил, сделали его нрав менее воинственным и до конца своих дней он забавлялся лишь цивильной кибернетикой, военной же не касался вовсе.
Станислав Лем Автоинтервью
Сейчас сумасшедшая мода на интервью. Некоторых счастливчиков интервьюируют чуть ли не каждую неделю. Я тоже ждал, ждал, но не дождался, значит, ничего не поделаешь - приходится самому это устроить. И вот я отправляюсь к себе и застаю себя сидящим на полу с жестяной уточкой в руках.
– Чем вы сейчас занимаетесь? - спрашиваю я, почтительно пожимая себе руку.
– Уточку завожу. Смотрите, как крылышками машет, а?
– Я имел в виду вашу творческую деятельность.
– Ах, это? Я меняю профиль. Литература, которой мы занимались до сих пор, оказалась нерентабельной. 'Дом книги', а также пример товарищей указали мне новый путь развития. Я пишу детективные повести. Для начала - три.
– Стало быть, вы отошли от фантастики? - спрашиваю я с сожалением.
– Вовсе нет. Это повести детективно-фантастические.
– Можно узнать какие-нибудь подробности?
– Можно узнать. Действие первой развертывается на шикарно оборудованном космическом корабле. Экипаж состоит из аристократов, психопатов, красоток, кинозвезд, страдающих нимфоманией, а также собак чау-чау с нездоровой наследственностью. Рецептура, как видите, современная.
– Действительно. А чем занимается экипаж этой ракеты?
– Ясное дело, оргиями и убийствами, в пропорции два к одному. Это соотношение, как показал анализ общественного мнения, гарантирует наибольший тираж.
– А детектив на ракете есть?
– Конечно. Это некий пожилой, флегматичный, любящий цветы электронный мозг.
– А те, другие повести, о которых вы изволили упомянуть?
– Одна построена на отечественной тематике. Это история создания первого польского искусственного спутника, связанная с солидной взяточной аферой, благодаря которой некий тип в порядке личной инициативы оборудует на этом спутнике тайный дом свиданий.
– Правильно ли я расслышал?
– Не знаю. Прочистите уши. На спутнике должны были оборудовать атомную лабораторию, но этот тип подмазал заказчиков, и там произвели некоторые перестройки, так, чтобы через спектрографы Астона можно было рассматривать порнографические снимки; автоматическую аппаратуру переделали на обслуживающие эротические роботы, а о том, что происходило в атомном реакторе, вы уж прочтете сами, когда повесть выйдет… Есть там и другие линии. Оперативная группа Министерства торговли направляется на Луну под предлогом открытия филиала Цепелии [CPLIA - Центральное управление кустарной и художественной промышленности] для торговли по образцам, а в действительности перерабатывает лунную почву на камушки для зажигалок и имеет на этом миллионы. Постепенно Луна уменьшается, и происходят известные изменения, обнаруженные обсерваторией в Кельцах, но главный астроном не сообщает об этом, так как его заблатовали.
– Забла…
– Да. Представитель Цепелии, возвращаясь с Луны, заходит по пути на искусственный спутник на рюмочку радиоактивной и застает там собственную жену тет-а-тет с одним американским роботом, который смягчает его ярость обещанием сделать надувной спутник из резины, соответственно раскрашенный, - он будет имитировать на небе настоящую Луну. У этого робота есть любовница из высших сфер, через которую он налаживает контакт с матросами на космической линии Гдыня-Марс и совместно с ними продает всю Луну на лом. На полученную валюту они строят себе два одноквартирных спутника с удобствами (рулетка, электронный разврат и т.п.). К несчастью, муж любовницы робота из мести протыкает надувную Луну, воздух улетучивается, резина спадается и назревает скандал. Наша милиция немедленно отправляется на место происшествия, но ввиду низкого уровня моторизации она располагает только двуконной бричкой, так как мотоциклы в ремонте, а ракеты им вычеркнули из соображений экономии. На Млечном Пути кони слабеют, и приходится сделать остановку на спутнике.
– На одноквартирном?
– Нет, на том, который с домом свиданий. Один из милиционеров по ошибке попадает в атомный реактор, становится свидетелем скабрезной сцены и выбегает оттуда в величайшем возбуждении, но руководитель, этот тип с личной инициативой, объясняет ему, что именно в этом состоит расщепление ядер. Милиционер - не атомный физик, так что принимает все за чистую монету, но тут с неба падает резиновая оболочка, накрывает искусственный спутник, становится темно, в суматохе один агент кладет в следственный чемоданчик вместо зонтика спектрограф с теми самыми снимками…
– Минуточку. Простите, но… я не успеваю за полетом вашей фантазии. Немножко голова кружится… Да, мне уже лучше. Это, право, неслыханно. Вы говорили еще о третьей повести, правда?
– Да. Это молодежное произведение. Длинная история, обильно иллюстрированная, об этаком маленьком мальчике, который убивает свою семью.
– Убивает?…
– Ну да. Вы, кажется, и вправду плохо слышите? Мы объявили войну навязчивой, нудной дидактике. Применяя попеременно шоколадки с цианистым калием, топор и дрессированную кобру…
– Простите, ради бога, но мне кажется, что о таких детях, которые убивают, уже где-то писали?
– О таких детях, может, и писали, но не о том, который стал героем моей повести. Это синтетический мальчик, с вашего разрешения.
– Синтетический?
– Да, пластмассовый, для бездетных родителей, с электромозгом, только изготовленный в порядке 'левой' продукции заводом имени Новотки и есть у него небольшой дефект, из-за которого он вместо того, чтобы любить приемных родителей, убивает их. Небольшая ошибка в соединении катодных ламп, не правда ли?
– И что дальше, можно спросить?
– Можно спросить. Разоблаченный, он ищет спасения в коротком замыкании, то есть, я хотел сказать, в самоубийстве.
– Это безумно интересно. А что вы еще делаете, кроме того, что пишете эти оригинальные книжки, можно задать такой вопрос?
– Можно задать. Эпоха схематизма, дорогой мой, во время которой вьетнамские джунгли лепили из папье-маше, а атлантическое побережье снимали в Фаленице, эта эпоха, к счастью, миновала. Теперь каждый фильм снимают там, где происходит его действие. Планируется фильм о Монте Кассино - его будут снимать в Италии. Коллега Ставинский недавно написал любопытный сценарий 'Касаларго' с весьма динамичным сюжетом…
– Тоже в Италии?
– Ясно, а вы что думали, в Радоме? Будут также снимать моих 'Астронавтов'. В связи с этим меня ждет служебная командировка…
– Ха-ха! Вы очень остроумны!
– Но это не шутка. Мы едем не на Венеру, но за границу. Установлено, что для того, чтобы найти на земном шаре место, подходящее для съемок фильма о другой планете, нам придется группой в сто восемьдесят человек, плюс соответствующее количество автомашин, объехать весь мир. Поиски продлятся около трех лет. Главными пунктами будут: Плас Пигаль в Париже, 72-я улица в Нью-Йорке, портовые районы Марселя и Копенгагена, кроме того, некоторые районы Лондона, Рима, Токио, а также Сицилия, Касабланка, Центральная Африка и Гаити.
– Таити тоже?
– Да. Они славятся не то танцовщицами, не то ромом, сейчас не помню, у меня это где-то записано.
– А может быть, вы скажете, что будет в Польше через десять лет?
– Вы спрашиваете меня как писателя-фантаста или как частное лицо?
– Ну… как писателя.
– Да? Гм, ну что ж, будет, я думаю, бешеный избыток автомашин, холодильников, черт знает чего еще, гигиена, неслыханный порядок, пластмассовые цветные дома, геликоптеры, автострады и все, как часы!
– А… а как частное лицо - что могли бы вы сказать?
– Я считаю, дорогой мой, что и некрасиво и нетактично публиковать содержание частных бесед, да и кому до них какое дело? Вы как-то так смотрите… наверное, устали? Действительно, мы беседовали довольно долго. Может, вы спешите, а?
Я быстро встаю, поняв тонкий намек, и, от всей души поблагодарив хозяина, бегу в редакцию, чтобы поскорей поделиться с читателями богатством впечатлений, вынесенных из столь удачного интервью.
Лем смеется
Станислав Лем хорошо знаком советскому читателю не только как автор философских утопий (“Магелланово облако”, “Астронавты”) и высоких философских трагедий (“Соларис”, “Формула Лимфатера”), но и как блестящий сатирик и юморист. “Звездные дневники Ийона, Тихого”, “Стиральная трагедия”, рассказы “Вторжение с Альдебарана”, “Существуете ли вы, мистер Джонс?” известны каждому любителю фантастики в нашей стране.
Альманах “НФ” публикует в этом номере произведения Станислава Лема, написанные в различной тональности: ироническое “Автоинтервью”, юмористическую “Сказку о цифровой машине, которая сражалась с драконом” и фантастическую телевизионную пьесу “Странный гость профессора Тарантоги”.
Основной прицел “Автоинтервью” - осмеяние реакционной фантастики “массового”, “серийного” типа (в первую очередь американской), где под видом научно-фантастического романа или рассказа читателям преподносится низкопробный детектив с гангстерами и грязными аферами в космосе и со всякими космическими и психологическими ужасами. Ракета-люкс, экипаж
