затягивается, выпускает дым…
Я притащил поверженного борова в собственную каюту, связал ноги и руки полотенцами, усадил на пол. И теперь допрашиваю. Надо же, в конце концов, выяснить, какого черта он за мной охотится!
–?Хорошо. Попробую обойтись без паяльника.
Злодей усмехается: дескать, попробуй.
–?И попробую. Нет ничего проще – твоя анкета написана на твоей же роже.
–?Да ну! Интересно послушать, что же там написано.
–?Напрасно иронизируешь. Там написано буквально следующее: в школе ты учился слабо, уроки прогуливал, одноклассников недолюбливал. В лихие девяностые при первой же возможности забросил учебу и ломанулся на заработки в коммерцию: построил ларек или арендовал подвальчик под магазин. Дельце давало прибыль, и все бы ничего, если бы ты остался в своем ларьке на обочине пыльной российской дороги. Но в какой-то роковой момент в твоей заднице вдруг взыграли амбиции: я всесилен, мне все по карману! И, забрав заработанные бабки, ты рванул покорять Европу. Верно?
–?Складно излагаешь, – опять облизывает он искалеченный зуб. – А дальше?
–?Продолжение твоей истории не такое складное, как начало. В первые пару лет в Европе у тебя тоже все получалось. Более того, по меркам своего европейского села ты стал крупным бизнесменом: впаривал финнам что-то шведское. На жизнь хватало. Немудрено, ведь за тебя работали привезенные из России деньги. Пока у человека есть деньги – он желанный гость в любой западной стране, не так ли?
Нахмурив брови, собеседник молчит и глядит на меня так, как глядели с экранов телевизоров псевдоэкстрасенсы, обещавшие населению полное излечение от импотенции, небывалый рост сисек и рассасывание швов. Стало быть, я попал в точку.
–?Потом коммерция не заладилась, – продолжаю «давить на опухоль». – Ты терпеливо батрачил, верил, ждал, но фарт отвернулся – таких сумасшедших барышей, как в России, не было и в помине. Ты метался, менял поставщиков и направления деятельности, даже попытался сунуться во власть, но ничего не получалось – европейская планка для чиновников несколько выше российской. Здешние мэры и бургомистры тоже воруют, но в них за версту чувствуется культура, порода, образование.
–?Похоже на правду, – цедит пленник.
–?Ты успел обзавестись приличным жильем, с вышколенным консьержем и зеркальным лифтом, с джакузи и видом на ухоженную набережную. А дела не шли, бизнес трещал по швам, воздушные замки ветшали, и ты с ужасом понимал, что твоему благополучию скоро придет конец.
–?Хм, сука! С лифтом и видом на набережную угадал!
–?А с бизнесом?
–?И с бизнесом тоже, – помрачнев, кивает он. – Короче… Может, поставишь диагноз, если такой умный? Почему тут не срослось?
–?Попробую. Только предупреждаю: диагноз тебе не понравится.
–?Валяй – я не обидчивый.
–?Все просто: не срослось потому, что твой уровень – надувать доверчивых покупателей на просроченных продуктах в ларьке или в скромном подвальчике.
–?В ларьке?! Да у меня в родном городе было два магазина общей площадью в триста квадратов!
–?Это не важно. Принципиально другое: ты упустил единственный шанс. Сказать, когда?
Он глядит на меня, хлопая длинными ресницами. Не знает.
Зато отлично знаю я.
–?Когда свалил из России. Ты мог чего-то добиться только там, и только в девяностых, когда проходимцы вроде тебя быстро добывали деньги с помощью криминала и покупали на них должности или мандаты.
–?А сейчас? – удивленно пучит он глаза.
–?И сейчас покупают, только цены выросли.
–?И насколько же?
–?Твоих трехсот квадратов не хватило бы даже мандат депутата забытого богом райцентра.
–?Так уж и райцентра?
–?Видишь ли, в России теперь есть такая профессия – Родину расхищать.
–?Это что-то новенькое.
–?Увы, жизнь не стоит на месте. Сначала растет аппетит, следом – цены. За время твоего отсутствия в нашей стране многое изменилось.
Он шмыгает носом, сопит, во взгляде мыслительный процесс.
Мне остается закончить вводную часть монолога, смысл которой в психологическом подавлении личности, и перейти непосредственно к допросу.
–?Вот и сидишь тут на полу чужой каюты, загнанный проблемами, понурый, с перхотью на воротнике. А твои одноклассники и друзья детства чеканят в России увесистую монету. Не все, конечно, а те, у которых голова на плечах и руки произрастают из нужных мест.
–?Чего ты от меня хочешь? – спрашивает он. В голосе уже нет ни спеси, ни наглой уверенности.
–?Ты выкладываешь все, как на исповеди, а я помогаю тебе исправить ошибки юности.
–?Ты что – Господь Бог?
–?Нет, но близок к его апостолам.
–?Да?.. И кем же ты там… в России? Ну, в смысле, где работаешь?
–?Командую одним из спецподразделений ФСБ.
–?Заметно, – снова сплевывает он кровь. – Ладно, развяжи руки. Я согласен.
–?Точно согласен? Или мне придется вторично ровнять твоим затылком пол?
–?Точно, – бурчит он. – Я и сам понимаю, что пора возвращаться на родину…
–?С Леоной мы познакомились в Барселоне, примерно за пару месяцев до того, как директор фонда «Каритас» приставил ее к этому странному старику.
–?Почему вы сочли Сальвадора странным?
–?Понимаешь… Леона давненько подрабатывала в благотворительном фонде и знала порядок, согласно которому старикам-инвалидам оформлялась опека. Обычно эта процедура длилась от двух недель до полутора месяцев, а в случае с Сальвадором все произошло мгновенно. Поговаривали, будто кто-то перевел огромную сумму на счет фонда и это ускорило дело…
Мы сидим в моей каюте. На столике ополовиненная бутылка хорошего виски, которую Майкл купил в ближайшем баре и поставил в качестве символа примирения. Я не возражал – пожал ему руку и достал из холодильника вазочку с фруктами. Мой новый приятель дымит, как старый паровоз, – то ли от волнения, то ли привык высаживать в день по две пачки. Вообще-то, родители нарекли его Мишкой, а он, перебравшись в Европу, заделался Майклом. Ну, Майкл так Майкл – мне без разницы.
–?Что же потом? – подливаю в бокалы «вискарик».
–?Я пытался выяснить: что он за птица, откуда? Ну, типа, хотел выйти на его богатеньких родственников.
–?Зачем?
–?Как зачем?! Потрясти их, надавить на жалость! Мол, платите за особый уход, за содержание – он ведь натурально полоумный и недееспособный! Иногда даже гадит под себя!..
–?Нашел?
–?Бесполезняк, – опрокидывает он в себя алкоголь. – Никто о нем ничего не знал. Короче, разочаровался я в этом деле, плюнул и вернулся к работе. А в один из дней Леона внезапно исчезла вместе со стариком. Ну, я кинулся искать. Туда-сюда… Пусто – как сквозь землю провалилась.
–?Как же ты их вычислил?
–?Она сумела позвонить из Савоны – буквально за день до отхода лайнера. Сбивчиво рассказала о визите неизвестных людей во главе со стариком-немцем, о предстоящем круизе. И тут я понял: это шанс! Шанс что-нибудь разузнать о Сальвадоре и срубить бабки…
На поверку «злодей» оказался неплохим парнем – понятливым и простоватым, напористым и вместе с тем по-детски застенчивым.
–?И где же ты присоединился к круизу?
