Весной 1920 года Леонид Карум сошелся с представителями крымской оппозиции, которые вскоре оказались одними из руководителей большевистского подполья. В то время положение крымских подпольщиков было не лучшим. По доносу провокатора, бывшего члена Совнаркома Украины Медведева, белые арестовали 14 руководителей из большевиков Крыма. Кроме того, было взято и много лиц, подозревавшихся в сочувствии к красным. Карум был одним из немногих военных юристов, вставших на сторону арестованных. В последующем, спасенные Карумом большевики предоставили ему несколько документальных свидетельств, доказавших в годы Сталинских репрессий его 'невиновность' перед Советской властью по обвинению в белогвардейщине. Бывший руководитель Феодосийского райкома РКП(б) И. Каменский (Придорожный) оставил Каруму 'охранную грамоту', которую в последующие годы по надобности обновлял:
'Для представления в Военные Организации
Апреля… дня 1925 года В Киевское ГПУ
По встретившейся надобности в связи с выданным мною в свое время Леониду Сергеевичу Каруму свидетельством настоящим имею прибавить следующее.
Я познакомился с Карумом во время моей работы в Крымском подполье в 1919 году в гор. Феодосии. Это был единственный офицер среди многих, с которыми мне приходилось сталкиваться по самому характеру своей подпольной работы, в котором я встретил человека абсолютно лишенного белогвардейской идеологии, и отношения с которым я поддерживал не только в силу необходимости. В белой армии он служил в качестве преподавателя юнкерского училища (Константиновского — из Киева). Если я не ошибаюсь, он преподавал законоведение и русский язык. Его я использовал (конечно, без его на то ведома), чтобы через него заводить знакомства с офицерами строевиками. Когда при подготовке вооруженного восстания наша организация провалилась — и я был арестован одним из первых — Карум, который более всех других имел основания не сомневаться в том, что контрразведка арестовала меня не 'случайно', был единственным человеком, всячески содействовавшим моему спасению. В результате — еще при Деникине — Карум был отставлен от должности преподавателя и демобилизован, после чего он стал, если я не ошибаюсь, работать (о чем мне было известно еще в тюрьме) в Феодосийском Уездном Кооперативном Союзе — и при Врангеле в армии совсем не служил. Одновременно, как юрист, Карум помогал и даже выступал в военных судах, в качестве защитника по политическим делам (напр. дело тов. Эфрона).
После занятия Крыма нашими частями, я был секретарем Феодосийского Укома. В период суровой ликвидации белогвардейщины Карум не только был освобожден Особым Отделом, но и, сколько мне помнится, тут же получил назначение на общественную военно-преподавательскую должность. Я полагаю, что этого не произошло бы (принимая во внимание, какому фильтру подвергались тогда все военнослужащие), если бы Карум был бы замешан в чем-либо другом, помимо чисто преподавательской деятельности.
Еще такие факты: Карум до суда надо мной (т. е. когда он еще не подозревал, что я большевик) часто и резко высказывался против белых, чем очень рисковал, ибо не знал, в конце концов, что таков я сам.
В советское время — за эти 5–6 лет — я изредка встречал Карума
Этим своим письмом я нисколько не намерен вмешиваться в ход какого бы то ни было ныне производимого в отношении Карума дознания, но считал своим долгом представить о нем свидетельственные показания из известного мне его прошлого.
Член РКП И. Каменский'
В этом документе есть несколько неточностей, вызванных неосведомленностью автора. В частности, как отмечалось, Карум ушел из училища лишь в апреле 1920 года, а И. Каменский утверждает, что 'еще при Деникине'. Эти
факты, благодаря свидетельствам Каменского, в последующем не проверялись органами ОГПУ и ГПУ, что спасло Леонида Карума от расстрела.
После оставления белыми Крыма Леонид Сергеевич остался в Феодосии. Пришедшие красные его, как сообщника местных большевиков, не тронули. Уже зимой 1921 года Леониду Каруму и Варваре Булгаковой удалось вновь вернуться в Киев, где Карум поступил на Советскую службу. Долгое время он преподавал в Военной школе Каменева, созданной на базе Киевского Константиновского училища, затем перешел на должность военного руководителя Киевского института Народного Хозяйства. Леониду Каруму удалось создать военную кафедру института, где он собрал многих именитых офицеров и генералов старой российской армии. Работал у него и бывший колчаковский офицер Петр Иванович Бржезицкий, во многим ставший прототипом для создания образа Мышлаевского в романе 'Белая гвардия'.
В 1929 году Леонид Сергеевич Карум был арестован органами Киевского ОГПУ по обвинению в организации контрреволюционной офицерской организации. По этому делу было привлечено около трех тысяч офицеров по всему Советскому Союзу, когда-либо служивших в белых армиях. На основе сфабрикованных дознаний в ОГПУ были созданы дело 'Весна' и дело 'бывших гвардейских офицеров'. Леонид Карум проходил в ОГПУ, как один из руководителей заговора 'Весна'. 'Главарем' этого дела был выведен бывший генерал Владимир Ольдерогге, руководивший в то время Военной школой имени Каменева. Владимир Александрович Ольдерогге в гражданскую войну был одним из руководителей разгрома Красной армией войск Колчака. Его помощниками ОГПУ 'сделало' Карума и бывшего полковника Минина, зятя Ольдерогге и однополчанина Леонида Сергеевича. Только в Киеве по этому дело было* арестовано и осуждено около 300 человек. Каруму на сей раз удалось открутиться, но его дело осталось. Именно из него мы и почерпнули ряд фактов из жизни Леонида Сергеевича. Из дела 1929 года мы так же публикуем здесь и заявление Карума, повествующее о его деятельности на военно-преподавательской работе в 1921–1929 годах.
Вновь взяли Леонида Карума в 1931 году. Три года он отсидел в лагере под Мариинском, а затем поселился в Новосибирске, куда приехала и Варвара Булгакова с дочерью. Леонид Сергеевич устроился на преподавательскую работу, читал курс немецкого языка, а затем заведовал кафедрой иностранных языков в Новосибирском медицинском институте. В послевоенные годы Леонид Карум взялся за написание воспоминаний 'Моя жизнь. Рассказ без вранья'.
Умер Леонид Сергеевич Карум в 1968 году, спустя 14 лет после смерти его верной жены, Варвары Афанасьевны Булгаковой.
Леонид Юрьевич Шервинский
В романе 'Белая гвардия' Михаил Афанасьевич Булгаков создал примечательный образ хвастуна и трепача, но большого мечтателя и влюбленного молодого человека (во всяком случае, делающего вид влюбленного), Леонида Юрьевича Шервинского. Портрет Шервинского, набросанный писателем несколькими яркими мазками, дает нам не совсем благоприятное представление об этом человеке:
