на 15 сантиметров, её ударило по голове, а меня по зубам. По сути, она спасла мне жизнь, прикрыв своей головой. Представьте весь цинизм ситуации: всё произошло в момент нашего поцелуя.
Это был первый раз, когда я спасся, когда Господь сохранил меня… Меня привезли в больницу, сделали кучу операций… Приходили следователи, что-то выясняли. Я находился в полном шоке из-за этой трагедии. Мне казалось, жизнь закончена. Двадцатилетнему парню пережить такое…
Я не мог видеть лица наших общих знакомых, её родителей, эти автобусы, этот город. Как в песне «Наутилуса Помпилиуса»: «Я смотрел в эти лица и не мог им простить того, что у них нет тебя, и они могут жить».
Я должен был уехать из Ленинска-Кузнецкого.
Как-то я встретил своего друга Юру, жившего напротив меня, на улице Кооперативной. Он сказал, что другой мой сосед, Витя Стародубцев, уехал в Ленинград и поступил в Горный институт. Юра и Витя объяснили, что всё не так сложно: нужно взять документ, что работал в шахте, к тому же я после армии. Я воодушевился и спросил, когда будет приём документов. Оказалось, что осталась неделя. И тогда мой друг детства Эдик Созинов, до сих пор живущий в Ленинске, помог мне. Мы быстро собрали какие-то медицинские справки, в шахте я взял справку, что отработал там девять месяцев. Собрав все документы и одев форму младшего сержанта, я сел в поезд и поехал поступать в Питер. Оставаться в Ленинске было невыносимо.
Когда лет десять назад я встретился с Эдиком, он сказал: «Помню, как мы тебя посадили в поезд. Но никто не верил в эту затею».
Я и сам не верил. В последние два года учёбы я, по сути, не посещал школу, потом два года прослужил в погранвойсках, что вряд ли улучшило мои интеллектуальные способности. Какую же наглость надо иметь, чтобы поступать в Ленинградский горный институт, первое высшее техническое заведение России, основанное ещё Екатериной Второй!
Лидия Иринчеевна Батурова, классный руководитель Олега Тинькова:
Я встречалась с этим выпуском 25 лет спустя после того, как они окончили школу. Ребята рассказывали, кто чего добился. 14 учеников из класса окончили школу на «четыре» и «пять», но достичь такого успеха, как Олег, никто не смог.
Когда росло поколение Олега Тинькова, в Ленинске-Кузнецком работали 11 шахт, заводы, всё развивалось. Обстановка в советское застойное время была более стабильная: закончил школу, пошёл в институт или техникум, получил образование, а потом и работу. А эти дети совершали свои первые взрослые поступки в конце 1980-х, в период неразберихи в стране. Мало кто сумел выстоять в житейском водовороте.
Сейчас убрали всю социальную надстройку – школы, детсады, стадионы. Стадион и спортзал, где Олег вырос и занимался велоспортом, сровняли с землёй. В городе осталось только пять шахт, закрыли пять крупных предприятий: камвольно-суконный комбинат, электроламповый завод, «Кузбассэлемент», «Химпром», швейную фабрику. Тысячи людей оказались выброшенными за борт. А значит, они не могут дать детям нормальное образование. Вообще, трагедия маленьких городов сегодня в том, что детям негде развиваться, некуда идти. У меня уже учатся дети моих учеников. И скажу, что уровень образования сейчас редко выше техникума или колледжа. Единицы способны вырваться и пойти дальше. У детей нет материальной базы и стимула. Когда Олег уже встал на ноги, он приехал в Ленинск-Кузнецкий и привёл своих детей в нашу школу. Его дочь Даша, только что вернувшаяся из Америки, спросила: «Папа, неужели сюда ещё ходят дети?» Школа маленькая, неухоженная, средств нет, поэтому решил помочь. И первым из выпускников дал деньги на ремонт и оборудование класса, в котором учился. Он хотел, чтобы дети почувствовали: через знания и школу можно вырваться. Я ему благодарна за то, что он тормошит своими поступками всех остальных. Его благотворительность вызвала ажиотаж среди выпускников: он может, а мы нет? Было целое движение, все хотели хоть чем-то помочь.
На счет городского РОНО в качестве официальной благотворительной помощи поступили 150 тысяч рублей. А чиновники нашего царства-государства решили эти деньги «покрутить». Олег позвонил мне из Италии: «Получила деньги?» Я говорю: «Нет». Он давай меня матом крыть: «Что ты рот разинула, ищи деньги». У него это бывает. Я обратилась к знакомым местным криминальным авторитетам, ведь когда-то и они были моими учениками. Деньги сразу нашлись.
За каждую копейку я отчитывалась перед ГОРОНО, но мне ещё предстояло отчитаться перед Олегом. Я знаю своего ученика: он может быть добрым, но в отношении денег очень жёсткий.
Мы заказали мебель в класс, её долго не везли. До 1 сентября оставалось совсем мало времени. Опять пришлось к «криминалу» обращаться. Ребята очень хорошо к Олегу относятся, уважают его за помощь школе. Они съездили в Кемерово, в фирму по производству мебели. В результате на следующий день заказ привезли, за ночь собрали и установили.
Когда Олег приехал, я все показала – вот, окна поменяли, пол полностью перебрали и постелили линолеум, купили мебель, доску, видеодвойку, видеокамеру, фонотеку для географии. Кажется, слушал вполуха, но всё запоминал, интересовался деталями. Он не просто дал деньги «с барского плеча» – он хотел убедиться, что его деньги сработали.
А когда в следующий раз приехал смотреть, мы уже всё полностью оборудовали. Вспоминали, как летом 1980 года в школу привезли новую мебель, и дети с родителями и рабочими ПТУ сами её собирали. Все стулья сохранились, в том числе и собранный и подписанный Олегом 20 с лишним лет назад. На этот стул усадили его сына Пашу.
Это не единственная помощь Олега. Мы очень хотели, чтобы он школу построил, но он решил детский городок вместе с Натальей Водяновой и Алексеем Прилепским. Молодец! Я в нём ценю человечность. Когда он приезжает, мы не видим снобизма – мол, смотрите, какой я. Он всегда обо всех справится, поинтересуется, как идут дела, кому надо помочь.
Мы когда в последний раз собирались с классом, с грустью отметили, что уже шестерых человек нет в живых – лучших друзей Олега. Кто по каким тропинкам пошёл… Кто-то в криминал, две девушки спились. Мальчишки-одноклассники не хотят в это верить.
Кто-то из моих ранних выпускников прошёл Афганистан, из более поздних – Чечню, и теперь им трудно вписаться в мирную жизнь.
Вообще у меня после класса, где учился Олег, были выпуски хуже. Например, в одном классе все парни, за исключением одного, отсидели. Многих похоронили. Тот район, где Олег рос, стал рассадником наркоты. Спасибо спорту – он помог Олегу зацепиться и уехать подальше.
Об Олеге у меня только прекрасные воспоминания. Он бывает жёстким, резким, но всегда дружит с головой. Я хочу, чтобы у него сохранилась хватка, способность чувствовать ситуацию – то, что мы не умеем. Пусть будет всё хорошо.
Вы, молодые, живёте современной жизнью, вы внутри неё. А мы уже на обочине и не можем активно влиять на происходящее, только через вас. Дети умнее учителей. Мы даём основу, закладываем фундамент. А что вырастет дальше, зависит от ребёнка. В каждом ученике, какой бы он ни был, есть своя изюминка. Главное – не давить на детей, они сами поднимутся. Мой девиз: «Учитель, воспитай ученика, чтобы было у кого учиться».
Глава 7
Перемен! Мы ждём перемен
При поступлении в Ленинградский горный институт надо мной сжалился преподаватель физики. На экзамене я не смог рассказать про второй закон Ньютона. Он посмотрел на мои сержантские погоны, значки отличника погранвойск и сказал:
– Ты обещаешь выучить физику до начала занятий?
– Обещаю!
– Хорошо, ставлю тройку.
– Спасибо!!!
Я был очень рад, учитывая, что за сочинение и математику мне уже поставили четвёрки. Я поступил! Не зря пришёл в форме пограничника. Иначе – Московский вокзал и поезд в Ленинск-Кузнецкий, чего мне очень не хотелось. Не помню, как зовут того преподавателя, но я бы сейчас отблагодарил его за то, что дал шанс попробовать себя в Ленинграде.
Как ни странно, учился я хорошо. Поскольку поступил еле-еле, пришлось дать себе слово, что буду
