заниматься. Сидел на первой парте – так лучше впитываются знания. До сих пор помню: математику нам преподавал профессор Лобазин, а физику – профессор Мезенцев. Если что-то не понимал, после пары подходил к профессору и просил объяснить. И занятия принесли плоды: я первым из группы вышел на сессию и даже стал одним из четырех студентов, кто сдал физику с первого раза.
В институте я познакомился с наивысшей степени культурными, интеллектуальными людьми. Лучшими людьми страны. Профессора являлись воплощением интеллигентности. Их речь, манера подачи материала, свободолюбие и честолюбие очаровали меня. Поражаюсь, откуда явные антисоветчики взялись в государственном вузе в СССР? Они критиковали советскую власть, кто-то делал это «между строк», более смелые говорили прямо. Кто-то из них запросто после лекции мог сказать: «Не забудьте, сегодня вечером выступает группа «Наутилус Помпилиус»». Профессора горного заложили зёрна моего нонконформизма, моей внутренней свободы.
Не знаю, как было в Москве, но Питер в тот период просто расцвёл. Город изначально, после основания в 1703 году, был столицей свободомыслия. И восстание декабристов 14 декабря 1825 года, и восстание рабочих 9 января 1905 года, и революция 1917 года состоялись тут. Неудивительно, что в 1988-1990 годах в Ленинграде сконцентрировались антисоветские настроения. И мне непонятно, почему сейчас, когда у нас в стране такой застой, из Питера нет протеста.
Тогда же свобода витала в воздухе. Мне всё это очень нравилось. Помню, купил себе кооперативный значок «Егор, ты не прав!». Имелся в виду Егор Лигачёв, прервавший выступление Бориса Ельцина такими словами: «Ты, Борис, не прав. Мы расходимся с тобой уже не только в тактике. Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная!» Но народ решил, что не прав был Егор. Мы поддерживали Ельцина, считая, что именно он может избавить страну от коммунизма.
Но, конечно, всё начал Михаил Сергеевич Горбачёв, имевший силу и мужество подточить советскую систему ИЗНУТРИ. Из всех руководителей СССР и России в XX веке больше всех я уважаю именно его. Он был членом этой коммунистической мафии – другого слова нет – и решился пойти против неё. Если пользоваться бандитским сленгом, он поступил «не по понятиям», он ослабил свою организацию, ради того, чтобы дать свободу НАМ.
Многие говорят, что у Горбачёва не оказалось выбора – только двигаться по течению. Я так не думаю, выбор был: всегда можно попробовать закрутить гайки, как это сделал в 1982-1983 годах Андропов. Но человек, избранный генсеком единственной в стране партии, оказался приверженцем демократических и либеральных взглядов. Горбачёв – самый яркий и великий русский политик. Недаром он имеет такую славу и уважение на Западе. Единственное, что он сделал неправильно, – алкогольная реформа. Он, безусловно, войдёт в мировую историю как человек, положивший конец коммунизму. Ельцин – как первый президент России. Ещё в историю войдут Ленин и Сталин – с огромным знаком минус. Насчёт остальных – очень сомневаюсь.
Жаль, что Михаил Горбачёв сейчас изолирован – и от принятия политических решений, и от средств массовой информации. Очень жаль, что мы почти не слышим и не видим Михаила Сергеевича, а иногда он даже участвует в клоунаде, рекламируя Louis Vuitton и Pizza Hut. Конечно, политик такого уровня этим заниматься не должен.
Когда он умрёт, мы будем плакать, причитать и вспоминать, какой он хороший. А мне хочется сейчас, пока он живой, поблагодарить его за то, что придушил коммунистическую гидру.
Михаил Сергеевич, СПАСИБО! Низкий вам поклон!
Мы до сих пор слышим голоса уродов, хвалящих Советский Союз. Ну что там хвалить? И, к сожалению, нынешние российские власти часто апеллируют к СССР и даже хотят его реставрации и возврата. Но чего точно не хочу я – чтобы мохеровые шарфы по плану распределялись в Душанбе, где самая низкая температура плюс 10, а пластиковые клюшки для хоккея на льду шли в Ташкент. Экономика совершенно не работала, развал системы был делом времени. Ещё и Америка нас в гонку вооружений завлекла, но даже если б не она, крах был неминуем.
В последние годы у нас шло огосударствление экономики, и сегодня гримасы социализма снова начинают вылезать. На «Газпром» повесили полэкономики вместе с футбольными и хоккейными клубами. Мы топчемся на месте, хотя Горбачёв сделал прорыв, а Ельцин дал стране ускорение. Сейчас этот вектор утерян, мы болтаемся на месте и даже возвращаемся назад.
Подчёркиваю, что я рассуждаю с экономической точки зрения. Я не политолог и не политик и не знаю, сколько надо партий в стране. Понимаю, что точно не одна. А в экономике должны работать капиталистические механизмы – лучше ничего не придумали. Посмотрите на экономический прорыв в коммунистическом Китае. Он основан на рыночных принципах, никаких социалистических подходов там нет и близко.
Летом 1988 года, перед моим поступлением в Горный институт, прошла 19-я партийная конференция, где наметились изменения в КПСС. Стало понятно, что коммунизм слаб и долго не протянет. Задул ветер перемен – с Балтики, с Финского залива, из Европы. Группа Scorpions споёт о ветре перемен только в 1990 -м, а тогда на всю страну гремела группа «Кино»:
Благодаря гласности стало возможным в открытую обсуждать политику – Александр Невзоров уже вёл свою острую программу «600 секунд», неимоверно популярен был фильм «Асса» Сергея Соловьёва. Всё это подпи- тывалось и музыкой: «Алиса», «Кино», «Наутилус Помпилиус», «Телевизор», «Бригада С», «Поп-механика». Я ходил к Казанскому собору, где собирались панки, видел Виктора Цоя, набивавшего зоську; на улице встречал Бориса Гребенщикова, на Невском проспекте познакомился с Сергеем Курёхиным.
В институте в первом же семестре профессор по тригонометрии рассказал нам про Анатолия Собчака – мол, есть такой человек, преподаёт в соседнем университете. Звезда Собчака только загоралась, а боролся он за самые обычные западные ценности – демократию, свободу личности, частную собственность.
В конце 1980-х у нас была вера, что всё поменяется и именно мы этого добьёмся. Недаром главными революционерами считаются студенты. И весной 1989 года случилось чудо: мы избрали Анатолия Александровича Собчака народным депутатом СССР от 47-го Василеостровского округа Ленинграда. Я счастлив, что в той победе был и мой голос. Собчак не смог победить в первом туре, хотя набрал больше всех голосов. Зато во втором туре выиграл без вопросов. Один из пунктов для голосования был у нас в общежитии, в доме №5 на Шкиперском протоке.
О крещении
В декабре 1988 года я пошёл креститься в Никольскую церковь. Батюшка спросил:
– Ты знаешь «Отче наш»?
– Нет.
– Тогда я тебя не могу крестить, иди учи.
Молитву я выучил в самолёте, когда в очередной раз летел в Сибирь. До сих пор помню:
И 25 декабря 1988 года, в день рождения, батюшка меня покрестил.
Я влюбился в Петербург. Васильевский остров, автобусы с иностранцами, импортные товары, цветные огни, широкие проспекты, пароходы – фантастика для провинциального парня, особенно после того, как он чуть не стал советским прапорщиком. И я просто сошёл с ума. Меня поражало величие здания Горного института, статуи при входе, огромное крыльцо, ведущее к Неве, соседство с Балтийским заводом, где стоял на реконструкции знаменитый ледокол «Ленин». Такое я видел только по телевизору. Своё состояние по приезде в Ленинград я назову эйфорией, я всё время был как будто «под кайфом».
С тех пор у меня с этим городом свои, специальные отношения. Именно в этом красивом, великом городе я взрослел, формировался как человек и как бизнесмен. Я, к сожалению, не коренной ленинградец, но, наверное, в большей степени патриот, чем многие, родившиеся в городе. Конечно, я считаю себя
