кампанцев, отложившихся от Рима и переметнувшихся к Ганнибалу: «…префектов[410] союзных войск, как и всех римских граждан — одни были заняты военной службой, другие частными делами, — чернь захватила и будто бы для охраны заперла в бане, где от жары и пара нечем было дышать; все они умерли мучительной смертью.[411]
14. Метеллова казнь. Квинт Цецилий Метелл Нумидийский[412] с перебежчиками, фракийцами и лигурами расправился так: «…у одних он отрубил руки, других же закопал в землю до живота и, велев поражать стелами и дротиками, сжёг их живыми»[413] (см. также.[414]
15. Умерщвление бессонницей. Вот что рассказывал Плутарх о казни захваченного в римский плен царя Македонии Персея: «…по некоторым сведениям, он окончил жизнь странным и необычным образом. Воины, его караулившие, по какой-то причине невзлюбили Персея и, не находя иного способа ему досадить, не давали узнику спать: они зорко следили за ним, стоило ему забыться хотя бы на миг, как его тотчас будили и с помощью всевозможнейших хитростей и выдумок заставляли бодрствовать, пока, изнурённый вконец, он не испустил дух».[415]
16. Казнь в мешке с ядовитыми змеями. После расправы над Тиберием Гракхом настал черёд и его друзей. Одного из них, Гая Биллия, «посадили в мешок, бросили туда же ядовитых змей и так замучили».[416]
17. Умерщвление под тяжестью статуй. Как только после измены преторианской гвардии и осуждения сенатом император Нерон покончил с собой, толпа в мстительной ярости накинулась на его сторонников и любимчиков. «Гладиатора Спикула бросили под статуи Нерона, которые волокли через форум, и он был раздавлен…».[417]
18. Умерщвление под колёсами повозок. По прихоти той же обезумевшей толпы «Апония, одного из доносчиков, швырнули на землю и переехали повозками, на которые грузят камень…».[418]
IV. Казни как продолжение и завершение истязаний (засечение розгами и плетьми, забивание насмерть палками, плетьми, цепями). Мы не станем рассматривать каждую из перечисленных разновидностей отдельно, поскольку в техническом отношении они друг от друга почти не отличаются.
В качестве примера приведём два характерных эпизода. Как рассказывал Цицерон, по приказу наместника Сицилии Гая Корнелия Верреса его тёзку, римского гражданина Гая Сервилия «обступило шестеро дюжих ликторов,[419] очень опытных по части избиений и порки; они стали жестоко сечь его розгами; под конец, Секстий, первый ликтор…, начал, повернув розгу толстым концом, жестоко бить этого несчастного по глазам. И вот Сервилий, когда кровь залила ему лицо и глаза, рухнул на землю, но они продолжали избивать лежачего… После такой расправы Сервилия унесли замертво, и он вскоре умер…».[420]
А вот что сообщал Светоний: «Надсмотрщика над гладиаторскими битвами и травлями он[421] велел несколько дней подряд бить цепями у себя на глазах и умертвил не раньше, чем почувствовал вонь гниющего мозга».[422]
V. Децимáция (decimatio) — казнь каждого десятого солдата. Применялась обычно к воинам, проявившим в бою малодушие.
Например, после того как под натиском восставших рабов-спартаковцев бежали, побросав оружие, легионеры, которыми командовал легат Муммий, такую казнь применил уже упоминавшийся свирепый Марк Лициний Красс. «Отобрав… пятьсот человек, зачинщиков бегства, и разделив их на пятьдесят десятков, он приказал предать смерти из каждого десятка по одному человеку — на кого укажет жребий…; этот вид казни сопряжён с позором и сопровождается жуткими и мрачными обрядами, совершающимися у всех на глазах».[423] По словам Аппиана, в ходе упомянутых децимаций было казнено около 4000 человек. «Но как бы там ни было, — с черноватой иронией добавляет историк, — Красс оказался для своих солдат страшнее победивших их врагов».[424] Эту фразу с гениальным простодушием перетолковал Э.Гиббон: «В римской дисциплине считалось неизменным правилом, что хороший солдат должен бояться своих командиров гораздо более, нежели неприятеля».[425]
По свидетельству Тацита, при одной из децимаций воинов насмерть забивали палками. Историк вместе с тем подчёркивает, что во времена императора Тиберия децимации были уже крайне редким старинным наказанием.[426]
У Полибия находим более подробное описание расправы над нерадивыми воинами: «Наказание это производится приблизительно так: трибун[427] берёт палку и ею как бы только касается осуждённого; вслед за сим все легионеры бьют его палками и камнями. Наказуемых забивают большею частью до смерти тут же, в самом лагере, а если кто-нибудь и выходит ещё живым, то не на радость себе. Да и какая ему радость, если возврат на родину ему не дозволен, и никто из родственников не осмелится принять такого человека к себе в дом. Поэтому раз постигло кого подобное несчастие, он погиб бесповоротно».[428]
VI. Ритуальные казни. Представляли собой человеческие жертвоприношения, совершавшиеся согласно древнеримской религиозной обрядности и религиозным представлениям.
Принесение людей в жертву богам обычно расценивалось древними римлянами как варварский обычай старины. В трудах римских историков не раз высказывается осуждение такого ритуала, совершавшегося современными им отсталыми племенами или соседними народами. Да и другие варварские повадки такого рода сурово порицаются римскими историками, ср.: «После Македонии — такова была воля богов — против нас восстали фракийцы… < … > И не было в то время ничего более жестокого, чем их обращение с пленниками: они совершали возлияния богам человеческой кровью, пили из человеческих черепов и делали для себя забаву из смерти пленников, сжигая их и удушая дымом; а также пытками исторгали плоды из чрева беременных матерей».[429] Жертвенное умерщвление варварами трёх мальчиков и стольких же девочек, наряду, между прочим, с тремя чёрными баранами, с нескрываемой брезгливостью упоминается Аррианом.[430]
Однако в некоторых случаях и сами римляне прибегали к ритуальному закланию людей.
Так, по рассказу Ливия, римляне, охваченные ужасом от победоносного шествия полчищ Ганнибала, «послали в Дельфы спросить оракула, какими молитвами и жертвами умилостивить богов и когда придёт конец таким бедствиям; пока что, повинуясь указаниям[431] Книг, принесли необычные жертвы; между прочими галла и его соплеменницу, грека и гречанку закопали живыми на Бычьем рынке, в месте, огороженном камнями; здесь и прежде уже совершались человеческие жертвоприношения, совершенно чуждые римским священнодействиям». [432] Достоверность этого сообщения подтверждается свидетельствами Плиния Старшего и Орозия.[433]
У того же Ливия находим жутковатый рассказ о буйных игрищах и человеческих жертвоприношениях секты поклонников Вакха: «С тех пор как состав вакхантов стал смешанным, [434] а к смешению полов прибавилась и разнузданность ночных оргий, там уже нет недостатка ни в каких пороках и гнусностях. Больше мерзостей творят мужчины с мужчинами, нежели с женщинами. Тех, кто противится насилию или уклоняется от насилия над другими, закалают как жертвенных животных. < … > Про тех, кого привязав к театральной машине, сбросили в подземные бездны, они говорят, что те взяты богами. Этими жертвами становятся те, кто отказался или вступить в их сообщество, или участвовать в преступлениях, или подвергаться насилию».[435]
В свете этих показаний едва ли выдумкой является сообщение о том, что римский император Гелиогабал (Элагабал) приносил человеческие жертвы, «выбирая для этого по всей Италии знатных и красивых мальчиков, у которых были живы отец и мать, — …для того чтобы усилить скорбь обоих родителей».[436]
Разновидностью ритуальных казней было и намеренное, обставленное особыми церемониями умерщвление уродливых младенцев. Рождение таких детей считалось у римлян зловещим знамением .[437]
