– Он будет не раньше октября, – объяснила она. – Мы каждый год возим туда свои тыквы. – Она убрала за ухо прядь волос.
Я села на свое место и открыла тетрадь. Всего за одну неделю Кэл стал самым популярным парнем во всей школе. Даже не популярным, а просто знаменитым. Правда, Крис Холли и те парни, подружки которых облизывались, глядя на Кэла, невзлюбили его.
– Ну, а ты, Морган? – спросил Кэл, повернувшись ко мне. – Ты бывала на празднике урожая?
Склонившись над учебником, я кивнула, чувствуя некоторое головокружение только от того, что он назвал меня по имени.
– Туда многие ездят. Это всего в двух часах езды от Нью-Йорка.
На прошлой неделе Кэл несколько раз заговаривал со мной, и каждый раз мне становилось все легче отвечать ему. У нас были ежедневные общие занятия по физике и математике.
Как-то раз он повернулся ко мне всем корпусом, и я позволила себе бросить на него короткий взгляд. Я не часто позволяла себе такое и не пыталась использовать свои голосовые связки, чтобы заговорить с ним: у меня сводило горло.
И почему это Кэл так странно на меня действует? Правда, он потрясающий парень. Но это далеко не все. Я понимала, что он совсем не такой, как другие парни. Когда он смотрел на меня, то он действительно смотрел на меня. Он не шарил взглядом по комнате и не бросал нарочито небрежные взгляды на мою грудь. И всегда был сдержан. При разговоре со мной он не пытался произвести впечатление, как многие другие. И смотрел на меня и на Тамару, ученицу выпускного класса, с таким же интересом, как на Алессандру или Бри, которые были нашими местными божествами.
– А как вы развлекаетесь в свободное время? – спросил он меня.
Я снова уставилась в учебник. Стоящие парни заговаривали со мной только тогда, когда им нужно было списать домашнюю работу.
– Не знаю, – тихо ответила я, – гуляем, болтаем с друзьями, ходим в кино.
– А какие фильмы тебе нравятся?
Он наклонился ко мне так, будто я была самой замечательной личностью во всем мире и больше никто его не интересовал. При этом он не отрывал глаз от моего лица.
Я была в нерешительности, языку меня словно отнялся.
– Всякие. Мне нравятся разные фильмы.
– В самом деле? Мне тоже. Ты должна мне сказать, куда стоит сходить. Я пока только обживаюсь здесь.
И прежде чем я успела ответить, он улыбнулся и отвернулся к классной доске, потому что доктор Гонзалес вошел в класс, шумно бросил свой тяжелый портфель на стол и начал перекличку.
Я была не единственной, кого очаровал Кэл. А ему, казалось, нравились все. Он приветливо разговаривал со всеми, ко всем подсаживался, но никого не выделял. Я знала, что по меньшей мере четверо из его знакомых девчонок просто умирали от желания пройтись с ним, но я не слышала, чтобы кому-нибудь это удалось. И не догадывалась, что Джастин Бартлетт кое-что придумала.
2. Мои желания
Берегись ведьмы, потому что она оплетет тебя черной магией, заставит забыть и родной дом, тех, кого любишь, и даже свое собственное лицо.
– Согласись, он классно выглядит, – настаивала Бри, опираясь на стойку в нашей кухне.
– Конечно, – согласилась я. – Я ведь не слепая, – добавила я, деловито открывая банки.
Была моя очередь готовить обед. Вымытые потрошеные цыплята уже лежали на большом жаропрочном блюде. Я открыла банку артишоков, банку сельдерея, и пожалуйста – обед готов.
– А ведь он бабник, – тихо сказала я. – Я имею в виду, со сколькими он встречался за последние две недели?
– С тремя, – уточнила Тамара Притчетт, устраивая свое длинное худое тело на скамье нашего кухонного уголка.
Был понедельник, вторая половина дня, начало третьей недели занятий в школе. Я могла со всей ответственностью сказать, что появление Кэла Блэра в нашем сонном Видоуз-Вэйли было самым волнующим событием с тех пор, как два года назад сгорел дотла наш театр.
– Морган, что это такое?
– Цыплята, вкусные и питательные. Я достала из холодильника диетическую колу и открыла ее.
– Передай-ка мне баночку, – попросил Робби и высказался: – Почему если парень часто ходит на свидания, то он сразу бабник, а девчонки, которые бегают за парнями, просто дурехи?
– Вовсе нет, – запротестовала Бри.
– Хелло, ребята, – сказал мой папа, входя в кухню.
Его глаза неясно мерцали за стеклами очков.
Одет он был как обычно: в брюки цвета хаки, куртку, застегнутую на пуговицы, под которой он носил белую тенниску. Зимой он одевался точно так же, только надевал рубашку с длинными рукавами и вязаный жилет поверх нее.
– Привет, мистер Р., – сказал Робби.
– Здравствуйте, мистер Роулендс, – сказала Тамара, а Бри помахала отцу рукой.
Папа с изумлением огляделся, будто хотел убедиться, что это в самом деле его кухня. Улыбнувшись нам,
