ссылаться на слова Гитлера, что штурмовики являются гарантами победоносной революции. На съезде вождей в Годесберге 20 августа он обиженно заявил, что посторонние люди не вправе вмешиваться в вопрос о задачах штурмовиков, которые по-прежнему должны удерживать в повиновении побежденного врага и в случае необходимости искоренить его.
Утешением во всех этих огорчениях могло служить для Рема то, что он и его войско все же были необходимы Гитлеру и что при изменившемся положении он снова мог выступить на передний план. Развитие власти наместников укрепляло, разумеется, состояние легальности, чего Гитлер добивался хотя бы из экономических соображений. Однако благодаря этому наместники, выступавшие против буйствующих гарантов революции, становились слишком своевольными, а в один прекрасный день могли стать опасными. Как только бывший агитатор Геринг уверился в надежности своей полиции и своих консервативных государственных советников, он не захотел больше знать штурмовиков. Высшим же руководителем штурмовиков оставался в конечном счете Гитлер.
Нельзя недооценивать значения возникающих в связи с этим противоречий. Барометром партийных настроений, как известно, является Геббельс, который заранее чувствует, как именно должен разрешиться вопрос. Его недостаточно почетная, но зато выгодная задача всегда заключалась в том, чтобы во время конфликта между двумя самыми могущественными в партии лицами быть третьим лицом, которое заблаговременно присоединяется к сильнейшему. В своей публичной полемике против Геринга он скрытым образом намекнул на назревающее решение этого вопроса. Путем консервирования прусской государственной власти и всякого рода льгот в отношении господствующего слоя Геринг стремится создать себе политическое положение, одной из опор которого является также старый президент благодаря своим симпатиям к старой Пруссии. Политика, которую в данном случае ведет Геринг, направлена против духа национал-социализма: она является нарушением пункта 1-го, как и пункта 25-го партийной программы. Мы видели уже, как Гитлер в публичной речи выступил против этого партикуляристского своеволия.
Вся политика Геринга, поскольку она заслуживает это имя, имеет предел, который автоматически приближается, а именно — близкую смерть Гинденбурга.
Вероятно, только Гитлер и, разумеется, Геббельс знают, каким образом захватит национал-социализм последние остатки власти после смерти Гинденбурга.[139] Незадолго до назначения Гитлера канцлером рейхстаг спешно принял закон, который предусматривал, что выборы нового президента не произойдут немедленно, а заместителем главы государства должен явиться временно председатель имперского суда на срок больший, чем это предусмотрено конституцией. Практическое значение этого закона было значительно ослаблено уже благодаря закону о полномочиях от 23 марта, который устраняет президента от участия в законодательстве. Еще большее значение будет иметь в этот решительный момент закон 14 июля 1933 г., который предоставляет имперскому правительству право опрашивать народ по поводу каждого своего мероприятия. Согласно параграфу 2-му «решает большинство поданных действительных голосов. Это относится также к тем случаям, когда голосование производится по поводу закона, содержащего изменения конституции». Правительство вправе опросить народ, не должен ли быть назначен регент взамен президента. Оно может выдвинуть также план, который предложил Альфред Розенберг в последнем издании своего «Мифа XX столетия». «Задачей нового основателя государства является образовать союз мужей, скажем, германский орден, который будет состоять из лиц, принимавших руководящее участие в обновлении германского народа… Глава государства — президент, император или король — будет избран пожизненно из состава совета ордена либо большинством голосов этого совета». Пожизненный глава государства, быть может, даже выборный император, хотя именно этот романтический оборот не пользуется особыми симпатиями национал- социалистского вождя. Во всяком случае, закон гласит, что Гитлер вправе спросить народ обо всем, что ему вздумается, и народ ответит, разумеется, именно то, что хочет Гитлер.
Поставит ли он когда-нибудь перед народом вопрос, не должна ли династия Гогенцоллернов снова связать каким-либо образом свои судьбы с судьбами германского народа? Вильгельм II, экс-кайзер в Доорне, участвовал в финансировании Гитлера. Его старший сын в частной беседе привел это обстоятельство в оправдание того, что сам он должен поддерживать Гитлера, хотя это противоречит его симпатиям. Но благодарность, как известно, не политическое понятие. Какую пользу, собственно говоря, может извлечь национал- социализм из реставрации Гогенцоллернов? В спокойный период он не нуждается для собственной опоры в монархе или регенте, принадлежащем к династии. Напротив, в неустойчивое и опасное время он должен опасаться того, что монарх пожертвует им для привлечения на свою сторону расположения народа. Если же монарх не будет достаточно силен, чтобы свергнуть в таких условиях национал-социалистский режим, то и его помощь национал-социалистам окажется слишком слабой.
Глава седьмая
Национал-социалистская волна, прокатившаяся по провинциям и партиям, затопила также бесчисленное множество объединений и профсоюзов, в которых было самостоятельно организовано германское народное хозяйство. В короткий сравнительно срок национал-социализм частью захватил, частью уничтожил, частью перестроил союзы работодателей, рабочих и лиц свободных профессий. Господствующая и задающая тон в Германии идеология потребовала того, чтобы это завоевание командных высот было изображено как «сословная перестройка». Однако ни о каком плане перестройки до сих пор ничего не слышно. Поэтому приходится остановиться только на процессе унификации этих организаций, который происходил в основном в трех направлениях: против предпринимательских союзов, против рабочих организаций и против крестьянства.
Из трех подвергшихся нападению групп успешней всего устояли союзы промышленников, где дело свелось лишь к некоторому изменению в составе руководящего персонала. Та борьба, которую с 1 апреля повел хозяйственный референт национал-социалистской партии д-р Отто Вагенер против германской промышленности, закончилась ужасающим поражением нападающей стороны. Она не только стоила Вагенеру его поста, но и привела ряд его друзей в концентрационный лагерь. Имперский союз промышленности после вступления Гитлера на пост канцлера холодно заявил, что его отношение к правительству будет зависеть от мероприятий последнего. После этого Вагенер потребовал не только включения национал- социалистских доверенных лиц в правление имперского союза, но и отставки его председателя Круппа фон Болена и ухода управляющего делами тайного советника Кастля. Правда, эта могущественная организация была вполне готова сделать известные уступки правительству, необходимые для поддержания его престижа. Она выпустила отличавшееся весьма сдержанным энтузиазмом заявление по поводу возвещенного Гитлером национального празднества в день 1 мая. Точно так же, присоединившись в середине июня к лозунгу дня и переименовавшись в «имперское сословие германской промышленности», она этим самым исправила один из дефектов организации германских работодателей и слилась с объединением германских союзов работодателей. Кастль оставил свой пост, на котором и без того не хотел оставаться. Напротив, Крупп остался председателем и в новом «имперском сословии промышленности». Правда, президиум с перепуга подал 6 апреля в отставку, однако вскоре с помощью Фрица Тиссена, пользующегося влиянием на Гитлера, Крупп одержал победу над комиссарами из Коричневого дома. Некоторое время Вагенер со своими коллегами Меллером и фон Люкке вмешивался в дела имперского союза. Когда же в конце июня министром народного хозяйства стал д-р Курт Шмитт, доверенное лицо хозяйства, то этому был положен конец. Вагенер хотел объединить имперский союз с профессиональными союзами в одну сословную организацию промышленности и упрекал Круппа в том, что он осмелился назвать имперским сословием лишь одну организацию работодателей. Этот протест был одним из последних должностных действий Вагенера на его посту. Его преемник по руководству этим отделом национал-социалистской партии Вильгельм Кеплер был доверенным лицом промышленников. 13 июля Гитлер ввел его в качестве уполномоченного по экономическим вопросам как в Коричневый дом, так и в правительство.
Несколько большим успехом увенчалась национал-социалистская атака на самые могущественные объединения предпринимателей Запада, на союз, который ввиду своего длинного названия — «Союз для защиты хозяйственных интересов в Рейнской области и Вестфалии» — обычно назывался «Союз с длинным именем». Руководство этим союзом, в течение ряда лет оказывавшим крупное влияние на германскую политику, принадлежало честолюбивому д-ру Шленкеру, который был раньше политически близок германской народной партии, а затем дейч- националам. Его соперником был прежний руководитель другой могущественной организации этого угольного и железорудного района, союза работодателей Северо-запада. Это был тот самый прокурор в отставке Грауерт, которого Геринг сделал своим сотрудником в министерстве внутренних дел. Национал-социалистская атака была направлена теперь против Шленкера. Он должен был согласиться с тем, чтобы в сотрудники, т. е. фактически в качестве контролера, ему был дан один из младших командиров штурмовиков. Разумеется, такое положение долго продолжаться не могло. В конце июня Шленкер ушел. Выгоду отсюда в конечном счете извлек Фриц Тиссен, крупный акционер Стального объединения, самого крупного концерна германской тяжелой промышленности, друг Геринга, оказывавший большую финансовую помощь Гитлеру. Он старался получить в дар от правительства господство над Стальным объединением, которое в свое время Фридрих Флик захватил в свои руки и затем снова продал правительству. С помощью целого ряда слияний правительство, которое владело большинством важнейших акций концерна, должно было остаться в меньшинстве и потерять всякое влияние, а вместе с ним и 125 млн. марок, предоставленных в помощь концерну.
Уже через несколько недель после прихода Гитлера к власти все знали, что величайшие выгоды от национальной революции 1933 г. достанутся Фрицу Тиссену. После ухода Шленкера подал в отставку в начале июля также номинальный председатель «Союза с длинным именем» д-р Шпрингорум, который одновременно являлся председателем союза работодателей Северо-запада. Его преемником на обоих постах стал Тиссен. О сословной организации хозяйства больше не было и речи. Кто не в состоянии был обойтись без идеологии, мог утешиться тем, что в настоящее время и в народном хозяйстве был введен принцип вождя в его чистой форме, без всякого демократического аппарата, и что вождем промышленности в важнейшей германской промышленной области является Тиссен, издавна снабжавший Гитлера деньгами и оттеснивший на задний план даже Круппа. Вдобавок Геринг ввел Тиссена в свой государственный совет. Тем самым Тиссен стал одним из могущественных людей, перед которыми должны дрожать обер-президенты. Руководители 4 национал-социалистских окружных организаций, на которые простирается власть Тиссена, поспешили поэтому в середине июля обратиться к этому крупному промышленнику с письмами одинакового содержания, в которых выражали ему свою преданность.
«Вы являетесь, — гласили письма, — высшей государственной властью в экономических вопросах нашего округа. В соответствии с этим я приказал своим органам обращаться по всем вопросам экономической политики, за исключением вопросов сельскохозяйственных, только к вам и считать ваши решения обязательными».
Преисполненный гордости, Тиссен опубликовал это письмо, угрожая рабочим организациям и требуя, чтобы они не смели нарушать мир на предприятиях. Хотя это и был вполне национал-социалистский лозунг, однако слова Тиссена вызвали раздражение среди национал-социалистских вождей и побудили имперского министра труда Зельдте выступить 21 июля с высокомерным контрзаявлением, в котором за Тиссеном (имя его при этом не было названо) отрицалось право вмешательства в вопросы труда, а Герингу напоминалось, что в данном случае речь идет о вопросах, касающихся всей Германии, а не одной лишь прусской провинции.
Печальнее всего кончилась национал-социалистская атака на торговые организации, производившаяся из рядов среднего сословия; печально не для главных ее действующих лиц, а для самого дела. В 1932 г. в рамках национал-социалистской партии был основан «Боевой союз промышленного среднего сословия», руководителем которого являлся бывший вождь национал-социалистской молодежи д-р Теодор-Адриан фон Рентельн. С Боевым союзом была связана для миллионов национал-социалистских избирателей великая надежда, во имя которой они отдали Гитлеру свои голоса. Мелкие лавочники расхаживали в 1932 г. по большим универсальным магазинам, высматривая себе там отдельные местечки, где, в соответствии с пунктом 16-м партийной программы, «Третий Рейх» должен был устроить для них прилавки. 16-й пункт, как известно, обещал «немедленную муниципализацию крупных торговых предприятий и их сдачу в наем по дешевым ценам мелким промышленникам».
Своего первого «успеха» Боевой союз добился 28 марта, когда Главное объединение германского союза розничной торговли предоставило в своем правлении членам национал- социалистской партии 51 % голосов. 4 мая это объединение слилось с прочими оптовыми и розничными торговыми союзами в единое «имперское сословие германской торговли». Вождем этого имперского сословия был избран сам д-р фон Рентельн. За день до того он был избран также вождем нового «имперского сословия германского ремесла», как был переименован прежний имперский союз. Заместителем Рентельна и фактическим руководителем этого союза стал д-р Целени.
После некоторого сопротивления, исходившего от Гугенберга, Боевой союз завоевал также «Съезд германской промышленности и торговли». Съезд представлял собой объединение всех германских торговых палат. Последние являются органами публично-правового порядка, представляющими перед правительством интересы всего хозяйства какого-либо округа. Кроме того, они располагают некоторыми правами контроля над хозяйством.
22 июня Съезд промышленности и торговли избрал д-ра фон Рентельна своим единственным председателем. Его прежний председатель д-р Грунд объяснил свою отставку тем, что «необходимо пойти навстречу требованиям времени». В своей вступительной речи д-р фон Рентельн обещал повести завоеванную им организацию навстречу счастливым временам; для
