увидел свою кабину, которая несколько ниже меня приближалась к Земле, недалеко от проходившей в этом районе железной дороги.
Справа от меня большая река и два города по обе ее стороны. Значит, все верно - посадка произошла в районе Саратова.
Я еще раскачивался в воздухе на своих парашютах, а корабль уже приземлился, и я видел, как к нему подъехала машина. Вокруг толпились люди. Стал прикидывать, далеко ли будет место моей посадки. Судя по всему, ветер был довольно сильный, и меня относило от места посадки корабля. Я должен был приземлиться по другую сторону железной дороги, по которой в сторону Москвы шел поезд. Мы не согласовывали расписание движения поездов и время моей посадки, и получилось так, что наши пути пересекались почти одновременно. Не знаю, то ли машинист меня заметил и прибавил скорость, или у меня было достаточно высоты, но поезд прошел чуть раньше, и я приземлился на сжатом поле пшеницы в нескольких десятках метров от железной дороги. Естественно, что первыми меня встретили труженики приволжских полей, помогли мне снять скафандр. Из поселка Красный Кут подошли две машины, и я попросил, чтобы меня подвезли к кабине корабля «Восток-2», так как пешком идти было довольно далеко - около 5 км.
Надо было забрать из кабины бортовой журнал с записями для составления отчета Государственной комиссии, кассеты с отснятой кинопленкой, еще некоторое оборудование и попить водички.
...По приезде в райком партии я попросил, чтобы меня срочно связали с Москвой: надо было доложить Государственной комиссии о том, что посадка корабля завершилась благополучно. Странное было у меня ощущение. С одной стороны, чувство удовлетворенности тем, что задание полета было выполнено полностью и я мог доложить результаты его тем, кто готовил и обеспечивал этот полет. Это их труд успешно завершен, завершен еще один этап в освоении космоса. С другой стороны, смущала какая-то непонятность происходящего. Кругом люди, аплодисменты, цветы. В машину приходится пробиваться с посторонней помощью. И главное, я не знаю, что надо делать в этой обстановке. Я еще не отключился от полета, все мои мысли были связаны с работой.
А у здания райкома тем временем собрались уже сотни людей. Они скандировали: «Ти-то-ва! Ти-то- ва!»
Вместе с руководителями района вышел на улицу и под бурные овации поднялся на трибуну.
Я от души поблагодарил собравшихся за сердечную встречу, сказал о своей бесконечной радости и гордости, что выполнил задание партии и правительства.
Дети преподнесли букеты цветов. Потрогали мое космическое одеяние - лазоревого цвета комбинезон.
Пора прощаться, ехать на аэродром, где нас ждал прилетевший самолет. Радостно было встретить товарищей и друзей, тех, кто готовил и провожал меня в полет. Заботливые врачи Евгений Анатольевич Карпов и Андрей Викторович Никитин сняли с меня космическое одеяние, на которое с таким восхищением полчаса назад смотрели ребята из колхозного села и районного центра, отсоединили все датчики, прикрепленные во многих местах к телу, проверили пульс, кровяное давление, спросили о самочувствии.
Я ответил, что самочувствие отличное, но врачи усомнились и сказали, что это еще надо проверить.
- Здесь будете отдыхать. По крайней мере, сутки, - сказали они. - Надо хорошо отдохнуть. Впереди - Москва.
...Уютный, утопающий в зелени деревьев уже знакомый мне домик на крутом берегу Волги. Здесь меня ждали Юрий Гагарин, Андриян Николаев, друзья. Но прежде чем по душам потолковать в узком кругу космонавтов, я попал в крепкие руки медицины. Один за другим сыпались вопросы о самочувствии на Земле, в полете. Потом мои ответы будут сопоставляться с объективными данными медицинского осмотра. Вечером мы с друзьями немного побродили по берегу Волги. Говорили о предварительных итогах полета. А на следующий день засели за подготовку доклада Государственной комиссии о первых результатах полета. Большую помощь оказал мне Юрий Алексеевич. Его впечатления и ощущения уже «очистились» от эмоциональной окраски, и сейчас я сверял свои наблюдения с тем, что испытал и видел он во время полета 12 апреля.
- Придется немного поработать и для прессы, - сказали мне утром. - Ждут корреспонденты. Надо удовлетворить их любопытство.
Мы беседуем в небольшом зале. Это моя первая пресс-конференция. Корреспонденты (многие мне знакомы) задают десятки вопросов самого различного характера. Спрашивают и о деталях полета, и о технических новинках космонавтики, и о моих личных взглядах на жизнь, на мой долг перед Родиной, перед народом. Интересуются даже, кто мой любимый писатель и композитор и какие произведения искусства больше всего мне по душе.
Ответив на вопросы, я высказал удовлетворение тем, что у меня хватило сил и умения осуществить обширную программу полета и выполнить задание.
...Утром серебристый красавец Ил-18 взял курс на Москву.
Докладом Государственной комиссии, пожалуй, и закончился полет «Востока-2». Основной итог: человек может жить и работать в условиях невесомости довольно продолжительное время. Далее события сменялись, как в калейдоскопе. Москва, встреча на аэродроме, длинная красная ковровая дорожка от самолета до трибуны, на которой находились члены правительства. Хотелось быстрее пройти по ней.
В космических далях солнце светит так ярко, что на него невозможно смотреть, а краски так сильны и необычны, что поражают воображение. И все же, любуясь звездным простором, мечтал я о Земле. Нет ничего прекраснее, чем земля Родины.
Красная площадь, красочное море взволнованных, ликующих людей - жителей и гостей столицы. Нескончаемый людской поток, улыбки, поздравления, цветы. С огромным душевным волнением поднимаюсь по гранитным ступеням Мавзолея В. И. Ленина. Не помню точно слов, сказанных в тот день, но смысл их
