церкви и превратить ее в свой собственный аппарат, служащий целям оправдания и освящения их власти.
Следует отметить, что русификация православной церкви велась не только княжеской властью сверху, но и народными массами снизу. Православие на Руси было византийским цветком, но, пустив корни в русскую почву, оно неизбежно должно было пропитаться новыми соками, испытать на себе и отразить новые влияния. Христианство на Руси не могло полностью вытеснить языческие верования. К тому же древнеславянские верования, за которые так цепко держались трудовые массы, были им дороги тем, что они были религией, которая своими корнями уходила в бесклассовое общество. Сторонники язычества держались за древние верования не только в силу консерватизма, не только вследствие привязанности к старине. Протест против принятия христианства в определенной степени был стихийным, неосознанным протестом трудящихся масс против усиливающейся эксплуатации, которую призвана была освятить эта религия. Не случайно поэтому христианство первоначально распространялось более успешно среди правящей верхушки и значительно медленнее среди трудовых слоев населения. Народные массы инстинктивно чувствовали, что на них надевают новое ярмо, и не могли, разумеется, принимать это с энтузиазмом. Не случайно для того, чтобы заставить их перейти в новую веру, нужны были грозные приказы князя Владимира, огонь и меч Путяты и Добрыни.
Об отношении народных масс к христианству говорит такой факт. В XI в. в Новгороде под руководством волхвов вспыхнуло восстание против епископа Разгневанные язычники собирались даже убить его. Епископ вместе с князем и княжеской дружиной вышел усмирять восставших и обратился со следующей речью:
«Кто хочет идти к волхву, тот да идет за ним, а кто верует, тот пусть пойдет к кресту». Весь народ пошел за волхвом, за епископом же пошли только князь и его дружина.
И православной церкви, чтобы сломить язычество, пришлось пойти на компромисс, многое воспринять из дохристианских верований и обрядов. Пророк Илья как бы подменил громовержца Перуна, переняв ряд его черт, покровитель скота бог Велес преобразился в святого Власия. Христианской церкви пришлось смириться с буйной языческой масленицей. Обрядовая сторона рождества Христова тесно сплелась с праздником нового года — коляды, с трапезами, символизирующими моление о плодородии и благополучии наступающего года. Славянский праздник семик, завершающий определенный цикл полевых работ, проник в христианский праздник троицу. Вошли в обрусевшее христианство древнеславянские представления о так называемых «черных» богах; черти, бесы, водяные, лешие, домовые стали мыслиться как представители сатанинского мира. Этот процесс слияния древнеславянских и христианских верований и обрядов облегчался еще и тем, что христианство было синкретической религией и корнями уходило в древние религии, в прошлом «языческие», если применять к ним христианскую классификацию.
Оценка факта крещения Руси
Что же принесло христианство на Русь? Какую оно сыграло здесь роль? Какие функции выполняло? Было ли это шагом вперед или роковым решением со многими неблагоприятными последствиями? Попробуем разобраться в этих вопросах и оценить факт крещения Руси и распространения христианства.
Из предыдущего изложения мы уже видели, что процесс складывания феодальных отношений на Руси, процесс укрепления феодального древнерусского государства на определенном этапе потребовал изменения идеологической надстройки. Господствующим классам молодого государства необходима была духовная скрепа для всего раннефеодального общества. Эту функцию не могли выполнить древнеславянские верования, которые возникли в условиях бесклассового первобытнообщинного строя и были не в силах защитить господство одного класса над другим, эксплуатацию одного класса другим. Христианство оказалось одной из наиболее удобных идеологических форм, оправдывающих и укрепляющих феодальные социальные отношения.
Крещение Руси было одним из очень серьезных и важных политических актов княжеской власти. Академик Б. Д. Греков, оценивая факт принятия христианства Киевской Русью, считал, что этот политический шаг имел важные последствия для дальнейшего развития древнерусского государства. Во- первых, крещение Руси в значительной степени облегчило уже ранее наметившееся сближение Киевской Руси с другими европейскими государствами, в которых христианство было общепринятой религией. Далее, христианство на Руси было принято в его византийском варианте, и византийская церковь сыграла существенную роль в приобщении древнерусского государства к многовековой византийской культуре и тем самым способствовала развитию культуры Киевской Руси. И, наконец, православная церковь заняла определенное место в древнерусском государстве и стала мощным идеологическим аппаратом в руках класса феодалов. Православная церковь, повышая авторитет киевских князей, способствовала их объединительной деятельности, делала более прочными связи между различными частями обширного древнерусского государства.
Однако создание русской православной церкви в значительной степени ухудшило положение трудящихся масс. Киевские князья с самого начала выделили крупные средства на содержание церкви. В дальнейшем княжеская власть всегда заботилась о материальном благополучии православной церкви, ее иерархи очень быстро встают в ряды крупнейших феодалов. Так, Никоновская летопись (1123 г.) сообщает, что митрополиту принадлежит город Синелиц. Эта же летопись рассказывает о больших недвижимых имениях переяславльского епископа Ефрема («иже суть и со уезды и с во-лостьми и с селы»), впоследствии ставшего киевским митрополитом.
Естественно, что содержание церкви перекладывалось на плечи трудового люда, степень эксплуатации трудящихся значительно возросла. Да и сама православная церковь, заполучив большие имения, активно включилась в процесс эксплуатации трудящихся и безжалостно подавляла их противодействие. Летописцы сохранили нам некоторые «подвиги» иерархов православной церкви на этом поприще. Так, об одном из владимирских епископов, Федоре, летописец рассказывает, что многие люди от него пострадали, одни попали в заточение, другим «безмилостливый сый мучитель головы прорезывая и бороды, иным же очи выжигая и язык урезая, а иные ряспиная на стене и муча немилостивые, хотя исхитити от всех именье, бы не сыт, аки ад».
«Не сыт, аки ад» до богатства был и ростовский епископ Кирилл, который был «богат зело кунами, и селы и всем товаром… яко ни един тако преже бывших его епископов в Ростовстей земли». Своими эксплуататорскими устремлениями епископ Кирилл вызвал такие возмущения в народе, что в 1229 г. был привлечен к суду, по княжескому приговору лишен всех своих имений и отправлен в монастырь. Трудящиеся массы не раз выступали против жадных до материальных благ духовных пастырей, и летописцы помнят, например, такой случай, когда епископ Стефан «пойде по Киеву, и тамо свои его холопы удавиша».
В области политической жизни христианство принесло на Русь византийские политические идеи богоустановленности государственной власти. Буквально с первых шагов православная церковь начала пропагандировать и насаждать эти идеи. В «Слове о законе и благодати» митрополит Илларион, обращаясь к князю Владимиру, утверждает: «Добр же зело и верен послух сьин твой Георгий, его же сотвори господь наместника по тобе твоему владычеству». Еще дальше идет другой иерарх православной церкви митрополит Никифор, автор послания к Владимиру Мономаху: «Как бог царствует на небесах, так и князи избраны бысте от бога».
В сознание своей паствы правослазная церковь внедряла не только мысль о богоустановленности власти князя, она также обожествляла его личность. В летописных сводах мы можем найти утверждение, что князь естеством своим подобен любому человеку, но «властью же сана, яко бог». Перед церковью стояла проблема усмирения народных масс, неоднократно выступавших против усиливающейся эксплуатации, против алчности князей и их слуг. И чтобы повлиять на взбунтовавшиеся народные массы, не всегда достаточно было ссылки на богоустановленность власти князя: уж слишком был непригляден моральный облик князя. Тогда в ход пускалась другая версия. Дурных князей, утверждали пастыри православной церкви, бог дает за грехи и посему нечего роптать на волю божью. Нечего стремиться исправить существующее положение, это не дело смердов и холопов, за все свои действия, праведные и неправедные, князь несет ответственность только перед богом. Уделом же эксплуатируемых должно быть
