После разговора с сыном Джулия направилась в рабочий кабинет мужа.
Питер и Кевин уже разъехались по домам.
Старый Каннингфокс сидел, опустив голову на руки, с крайне угрюмым выражением лица, чрезвычайно уставший.
— Боюсь, мы окончательно упустили время, Джулия… — тихо сказал он вошедшей жене, — и потеряли сына.
Она молча подошла к столу и села напротив Каннингфокса.
— Я сам во всём виноват… — продолжал он. — И все свои ошибки я могу перечислить одну за другой…
— К чему? — спокойно ответила Джулия. — Ошибки необходимо не перечислять, а исправлять. Раз ты всё это понял, будем надеяться, что понял ты всё, у тебя есть шанс исправить хотя бы что-нибудь. Теперь тебе придётся вплотную заняться сыном самому. И делать это необходимо терпеливо, проявляя тактичность. Самое время понять, что Джо такой же человек, как и ты и заслуживает должного к себе уважения.
Каннингфокс ничего не ответил. Возможно, он понимал, что жена была права, и сознание того, что он сам всё последнее время ошибался, сжигало его изнутри.
— Уже очень поздно, Моррис… Иди спать. А завтра всё спокойно обдумаешь.
Глава 15
Ни сам Моррис Каннингфокс, ни его сыновья никогда ранее не чувствовали себя более напряжёнными, чем после последнего семейного совета.
Никто из них не признавался друг другу в том, что этот совет дал им понять, что в семье назрела серьёзная проблема, предпосылки которой они сами отказывались замечать в течение долгого времени.
Питер Каннингфокс ехал домой с тяжёлым осадком в сердце. Мысль о том, что и он, и его брат, и его отец вместе лишили Джо возможности быть полноценно образованным человеком, махнув однажды на него рукой, заставляла его чувствовать себя настоящим негодяем. Ещё больше его угнетала мысль о том, что всё это делалось лишь для благополучия их семейного бизнеса.
Питер ехал домой. Он надеялся, что за те семь-восемь часов, что оставались до утреннего подъёма, он сможет и немного выспаться и, хотя бы, немного отвлечься от того, что происходило в доме его отца.
Однако лишь только он въехал во двор, тут же понял, что отдохнуть ему, всё же, не удастся.
Миссис Оул, его экономка, стояла на пороге его дома с руками в боках.
Питер знал, что это было плохим знаком.
Необходимо отметить, что мир семьи Питера Каннингфокса существенно отличался от того, что происходило в доме его отца и всего остального мира в целом. Жизнь внутри его семьи текла своим, особым, чередом…
Семейная жизнь Питера Каннингфокса была довольно сложной, даже — странной. Нельзя сказать, что это превращало его жизнь в ад, скорее наоборот, сложности семейной жизни Питера давали ему силы отвлекаться время от времени от рабочих проблем. И, более того, сам он считал свою жизнь совершенно нормальной, настоящей, живой…
Питеру Каннингфоксу, старшему сыну Морриса Каннингфокса было тридцать восемь лет. Он отличался основательностью, серьёзностью, внешним и внутренним спокойствием, интеллигентностью. Питер был единственным сыном, перенявшим от своих родителей только положительные качества. И. он был единственным человеком, которому его отец мог доверять всецело.
Именно поэтому всегда основным его делом оставалось блюсти, строго блюсти интересы семейного бизнеса Каннингфоксов. И, именно поэтому, всегда создавалось ощущение, что его личная жизнь строилась, как бы, между делами, между его постоянными заботами о процветании этого бизнеса.
Когда Питеру было двадцать пять лет, он, как бы, между прочим, женился. Причём жену он также привёз, как бы, между прочим, вернувшись из деловой поездки в Италию. Никто из окружавшись его людей не мог понять, как такой скромный, занятый лишь делами, человек, смог завоевать сердце истинной итальянки, красивой, умной, пылкой. Хотя, сама она объяснила свои интерес к Питеру тем, что ей, как раз, и понравилась его основательность, которая была видна ей с первой минуты знакомства, состоявшегося в самолёте…
В результате именно она стала главой их семьи. Питера это вполне устраивало, принимая во внимание его плотную трудовую занятость. Единственное, что ему теперь оставалось, это успевать жить с той скоростью, которую задавала его жена. Она сразу настроила своего мужа таким образом, что у них должен быть достаточно большой загородный дом, должным образом построенное домашнее хозяйство, решение этого вопроса она оставила за собой, и как можно больше детей, так как именно детей она любила больше всего на свете. Питеру осталось лишь подчиниться. За тринадцать лет совместной жизни Питер обеспечил своей семье вполне приличный дом и обзавёлся пятью чудесными детишками, трое из которых были мальчиками, а двое — девочками. Для успешного ведения домашнего хозяйства его жена наняла двух домашних работниц и двух садовников. А в качестве непосредственного помощника — очень строгую пожилую женщину, миссис Оул, которая успешно справлялась со своими обязанностями. И, надо отметить, благодаря стараниям миссис Оул, в доме порядок был идеальный, как с точки зрения эстетической, так и психологической. Если Луиза, жена Питера, легко срабатывалась с ней, и даже была для неё настоящей хозяйкой, то Питеру постоянно приходилось относиться к миссис Оул с подчёркнутым уважением, а порой, и со страхом…
Теперь, увидев её, стоящую в такой угрожающей позе, он подумал, что это, действительно, плохой знак.
— Наконец-то вы приехали, господин Каннингфокс! — сразу же начала она. — Я всегда говорила вам, что вашим детям никогда не хватало отцовского воспитания, а сегодня это проявилось слишком остро!
Питер был удивлен. Ему всегда казалось, что в чём в чём, а в его отцовском воспитании его дети точно не нуждались. Потому что воспитание, которое прививалось детям его женой, при самой непосредственной помощи миссис Оул, было настолько строгим, что могло заменить любых десять материнских и отцовских норм воспитания, принятых в любой другой семье. И поэтому он решил, что в данном случае речь, скорее всего, идёт об очередном женском капризе.
— Что тут у вас случилось, миссис Оул? — как всегда уважительно спросил он.
— Вашей жене в её положении необходимо больше вашей поддержки, а вас почти не бывает дома, мистер Каннингфокс, — как всегда издали завела речь миссис Оул.
В данный момент необходимо отметить, что семья дожидалась пополнения. Именно поэтому миссис Оул вот уже полгода начинала высказывание всех своих претензий Питеру примерно с этой фразы. И он всякий раз терпеливо выслушивал это долгое вступление.
— Ваш младший сын Джордж затащил вашу младшую дочь Елен в ванночку с холодной водой и продержал там её бедняжку около получаса. Если бы не ваша жена, малышка бы отправилась к праотцам.
— Она здорова сейчас? — спросил Питер.
— Она больна! — с жаром ответила миссис Оул. — Её почти синюю от холода вынула миссис Каннингфокс и сразу же уложила под теплое одеяло с грелками. Мы ей дали выпить горячего чаю, но и это не спасло положения. У малышки поднялась высокая температура. И два часа бедняжка пролежала едва живая.
— Врача вызывали?
— Неужели вы могли подумать, что мы сами об этом не додумались! Врач был, конечно! Хорошо, если всё обойдется простудой.
В этот момент в дверях появилась его жена.
— Что с девочкой? — спросил её Питер.
— Уже всё в порядке!
— Но как же вы не заметили, что она полчаса пролежала в холодной воде?
— Полчаса? — удивленно спросила Луиза. — С чего ты это взял?
Ничего более не сказав, устало вздохнув, он вошёл в дом.
— Как ты себя сегодня чувствуешь, дорогая? — ласково спросил он жену.
— Была у врача…
— Что-то случилось?
— Нет-нет, просто теперь мне необходимо чаще бывать у врача. Ты забываешь, что срок уже большой.
— И что сказал врач?
— Он сказал, что всё в порядке…
— Приятная новость. Хоть что-то приятное за весь сегодняшний день. Но все же, что случилось с Елен?
— Они с Джорджем решили полить цветы, но вместо этого нашли где-то небольшую пластмассовую ванну и, наполнив её водой прямо из шланга, улеглись в неё. Хорошо, что Джим был рядом и сразу же вытащил их оттуда.
— Они не заболели?
— Насколько я знаю, нет. Мы сразу же дали им выпить горячего молока с медом, так что всё в порядке.
— А врача вы вызывали?
— Зачем… Всё и так обошлось. С чего ты взял, что мы вызывали врача?
— Миссис Оул сказала!
Луиза удивленно посмотрела на мужа.
— Или она сказала мне неправду? — продолжал Питер.
— Но зачем? — рассеянно спросила Луиза.
— Откуда мне знать, зачем, — начиная раздражаться, ответил Питер. — Вероятно, ей не очень приятно моё постоянное длительное отсутствие, и таким образом, вызвав во мне тревогу, она решила мне отомстить…
— Не знаю, не знаю, — сказала Луиза. — Она так за всё сейчас переживает. Дом фактически держится на её плечах. Вот она и ходит, ворчит на всех целыми днями…
— Но не придумывать же теперь такое! — возмущенно ответил Питер. — По её словам, Елен чуть не умерла… Это же надо было придумать такое!
— Не обращай внимание. И пойдём ужинать. У тебя, как всегда усталый вид.
Луиза, как ни странно, пребывала в хорошем, подозрительно хорошем настроении. Это ангельское спокойствие настораживало Питера. И прежде чем говорить ей о своих делах, он решил выяснить причину этого грозового затишья.
— Что ещё нового произошло за сегодняшний день? — поинтересовался он.
— Питер, — осторожно начала Луиза. — У меня к тебе есть одна просьба…
— Да, — отозвался он и подумал, что это, вероятно, и есть, наконец-то, начало объяснений, которых он так долго ждал.
Сегодня на приёме мы с доктором обсуждали то, как наилучшим образом повлиять на течение беременности. Кстати, он сказал, что у нас будет две девочки…
Услышав это, Питер чуть было не упал, спотыкнувшись на ступеньках.
