– Я говорил…
– Это сон. Не по-настоящему!
– Значит, ты помнишь его?
Федор подошел к жене, схватил ее за левое предплечье, сильно сжал, а Людмила, вскочив с кресла, стала вырываться.
– Сон! Это… не я.
– Я слышал, как ты стонала! После того как мы этим занимались, ты спала с ним! – гаркнул Федор, перед глазами у которого стояло донельзя перепуганное лицо жены, обрамленное красными облаками его ярости.
– Я не виновата. Я думала, что сплю, что я с тобой! Это не я, прости меня! Я не знала ничего! Он меня заставил – я не знаю, как все происходит. Я в тот момент спала! Не веришь?
Федор выпустил ее руку, отметив, что наверняка оставил там синяки. Он отвернулся, пробуя отдышаться, левая часть груди точно налилась свинцом. Людмила подскочила к нему, обняла сзади за плечи. Ее плач был невыносим.
– Я не звала его. Я не звала его…
– Перестань…
– Ну прости, я не звала его.
– Перестань оправдываться, – сказал Федор. – Я знаю. Извини.
Он сел на диван, навалился спиной на подушки, Людмила стала расстегивать ему рубашку на груди. Одежда промокла от пота.
Федор смотрел перед собой. Глаза его были покрыты красными прожилками.
– Ему нужно, чтобы мы ненавидели друг друга, – прошептал он. – Я поддался ревности – и зря… Он смеялся мне в лицо, когда входил в тебя. Представляешь?
– Он появляется из этой двери, которую я видела?
– Да. Комната находится поблизости. Она пытается проявиться, а значит, то чудовище, притворяющееся то карликом, то ребенком, будет делать все, чтобы вернуть прошлое.
– Отомстить? Нам?
– Наверное, – дыхание восстановилось, Федор почувствовал себя лучше. – Ты слышишь этот звук?
– Какой?
– Колокольчики, которые висели над балконной дверью на старой квартире.
– Нет, не слышу.
– Так я и знал, – Федор закрыл глаза.
Они молчали. Людмила поглаживала руку мужа, а он пытался собраться с мыслями. Тепло жениного тела, ее дыхание было как нельзя кстати. Но атмосфера в квартире по-прежнему оставалась невыносимо удушливой.
– Значит, от детей никаких известий нет…
– Нет. А если и у них что-то подобное происходит? Я думала об этом без тебя, хотела даже позвонить, но испугалась. Что я скажу им? – спросила Людмила.
– Ты и правда не помнишь? – спросил Федор.
– Я пытаюсь, но нахожу пустоту. Пойми, что я не могу вот так сразу, после стольких лет, вспомнить, когда старалась убрать это из памяти.
– Понимаю.
– А ты придумал что-нибудь?
– Нет.
Пока никакого плана, ни единой рациональной мысли.
Федор напомнил себе, что хотел осмотреть стену, где появлялась дверь в комнату, но вместо этого обнял жену, прижал к себе. Какой смысл в этом обследовании? Что это даст? В конце концов, комната сама найдет их. У Федора не было ни малейшего желания двигаться с места. Он наслаждался этими спокойными, но в то же время тревожными минутами. Вокруг них творилось что-то непонятное, за стенами квартиры бродили призраки, а из сумеречного мира тянулись к их маленькому семейному мирку щупальца старого зла.
Стены их дома были чересчур хрупкими, чтобы сдержать их давление.
Федор вдруг понял, что у них, по сути, нет ни единого шанса противостоять этому вторжению.
Он до сих пор видел дорожку, которую представлял себе раньше, но видимость на ней была почти нулевая. Повсюду рассеянный свет, как бывает ранним утром. Туман заволакивал путь. Федор не мог видеть даже собственную руку.
Он вздохнул, отгоняя от себя призраков разыгравшегося воображения.
Игорь открыл своим ключом, вошел и поставил велосипед у стены в коридоре.
Снимая кроссовки, он заметил, что зеркало в прихожей перевернуто. По предплечьям пробежали мурашки. Картина была нелепой, неестественной, тревожащей, словно кто-то здесь умер, хотя в этих
