— Народ как всегда прав, — провозглашает Дэнни, торжественно провожая меня до ресторана. — Ничто не дается просто так, и этот ленч я рассматриваю как своего рода выгодное вложение средств. А дивиденды рассчитываю получить немного позже.
Ленч получился долгий и приятный, а кофе по-ирландски мы отправились пить в отель «Морган» (это через мост от отеля «Кларенс»). Так что до дома мы добрались лишь много часов спустя, и Эдель теперь взирает на меня и Дэнни с подозрением.
Я молчу, предпочитая загадочно улыбаться, и в конце концов Эдель спохватывается и начинает что-то бормотать о том, что обещала соседке сводить ее джек-рассел-терьера на прогулку в сад и вот она наконец уходит, и мы с Дэнни остаемся вдвоем.
Как только за Эдель захлопывается дверь, Дэнни тащит меня в спальню, и мы падаем на кровать, целуясь сладко и страстно, и одновременно срываем друг с друга одежду.
Его прикосновения нежны, он так щедр, так внимателен, и я отпускаю себя, и все становится на свои места. Нами правит только страсть, а все остальное сейчас не важно. Меня не заботят недостатки Дэнни, но где-то на краю сознания живет теплая мысль о том, что он фактически признался мне в любви, там, в баре отеля «Кларенс». Даже самый привлекательный мужчина покажется вам еще лучше, если вы точно знаете, что он к вам неравнодушен.
— Ты бесподобна, — говорит Дэнни, падая на кровать рядом со мной и пытаясь отдышаться.
— Лучше замолчи. Ты говоришь как Пэрис Хилтон в этом ее кошмарном шоу.
— Правда? Наверное, я могу расценивать это как комплимент… А вот кстати, если говорить о Хилтон. Помнишь, что ее папочка владелец сети очень приличных отелей? Я хотел бы провести с тобой ночь в самом лучшем. Чтобы у нас было много-много времени и вокруг только изысканная роскошь. Как тебе такое предложение?
Я села на постели, чувствуя, как простыни липнут к разгоряченному и влажному телу. Волосы наверняка растрепались ужасно.
— Мне нужно посмотреть свое расписание. Следующие две недели у меня очень плохо со временем. То есть завтра я лечу ночным рейсом в Шаннон, и потом у меня просто минутки свободной не будет.
— Ты шутишь насчет Шаннона? — Дэнни растерянно смотрит на меня.
— Ты считаешь это подходящая тема для шуток? Да это едва ли не самый скучный рейс!
— Просто сегодня вечером я лечу в Лимерик, а завтра мы будем в Шанноне! То есть мы с тобой окажемся в одном отеле!
Мне приятно видеть, что перспектива встретиться со мной так скоро искренне радует Дэнни.
— Будет уже очень поздно, — говорю я. — Мы прилетаем последним рейсом, так что никак не доберемся до отеля раньше одиннадцати вечера.
— Ну и что? Я буду у Нэнси Блейк, попью там пивка и дождусь тебя. А потом можем сходить в клуб. Ты была в «Тринити»?
— Была, милое место… Но знаешь, я как-то не уверена, что смогу гудеть и тусоваться после напряженного трудового дня. Не так-то просто весь день катать все эти тележки с едой и напитками.
Я вздыхаю, потому что мне не хочется чувствовать себя старой и уставшей. Откуда Дэнни берет столько сил? Неужели все дело в двух годах? Это не такая уж большая разница в возрасте, но я после вечернего рейса предпочитаю забраться в удобную постель с бокалом вина и скучным романом. Я ерошу темные волосы Дэнни и с ужасом спрашиваю себя: неужели это сказывается возраст, и я становлюсь похожа на свою маму-домоседку, которая больше всего на свете не любит вылезать из любимых тапочек? Любому, даже самому интересному, времяпровождению вне дома она предпочтет любимое кресло у камина и сериал.
Когда я только-только стала стюардессой, я смотрела на старших по возрасту членов экипажа и стюардесс с жалостью. Они были приблизительно того же возраста, что и моя мама. Они никогда не ходили на ночные отвязные вечеринки. Они брали из самолета бутылку вина или покупали в «дьюти фри», если взять было нечего, разбредались по номерам, и я точно знаю, что они делали, потому что полрейса они вслух мечтали, как заберутся в горячую ванну с бокалом вина и вечерней газетой. И вот прошло всего несколько лет, и я понимаю, насколько эти люди были правы. Горячая ванна и удобная кровать кажутся мне гораздо привлекательнее танцев и выпивки в шумном клубе. Бог мой, неужели я старею? Прочь печальные мысли! Сосредоточимся на приятном. Здорово, что Дэнни будет жить в том же отеле, что и я. Никогда прежде наши расписания не совпадали, так что можно будет извлечь из этого события обоюдное удовольствие. И еще я просто счастлива, что пойду с ним на бал. Во-первых, я пойду с кавалером. А во-вторых, он так хорош собой, что все девчонки обзавидуются. В предыдущие годы я ходила на бал одна, и парочки поглядывали на нас снисходительно, а мы — одинокие девочки — делали вид, что нам так гораздо веселее. В этом году все будет по- другому. Билет на два лица — Энни и Дэнни. Я чувствую, как на лице моем расцветает счастливая улыбка. Я действительно до потолка готова прыгать от радости! Теперь только платье подходящее найти — и я буду королевой бала!
— Что ж, тогда я буду ждать завтрашнего вечера. — Я обнимаю Дэнни. От него пахнет одеколоном от Армани. — Причем ждать буду с нетерпением!
— А я-то! — Он подмигивает мне.
И на этой оптимистичной и приятной ноте мы расстаемся.
Возвращается Эдель, плюхается на диван и со стоном приклеивает пластырь к очередной натертой мозоли. Не понимаю я, почему она не подыщет себе другую работу! Ведь это невозможно! Весь день носить туфли на высоких каблуках, причем туфли неудобные, и чувствовать, как они врезаются в твою кожу и боль с каждым часом становится все сильнее. Бр- р.
Дав передышку ногам и проведя необходимые лечебные мероприятия при помощи пластыря, Эдель вспоминает обо мне и превращается в настоящего инквизитора. Она хочет знать «все-все».
— Значит, вы теперь вроде как вместе? Пара? — Она удивленно рассматривает мою ночную рубашку и тапочки. — Не рановато для сна?
— Мы решили полежать после обеда. Отдохнуть, — говорю я, стараясь не краснеть.
— Ах, теперь это так называется? Ну-ну. А кто меня уверял, что между вами ничего нет?
— Ничего не было, а теперь есть. Это все Дэнни — он совершенно непредсказуем, и я никогда не знаю, что случится в следующую минуту. Каждый раз клянусь себе, что не стану связываться с этим ненадежным человеком, даже близко подходить не буду… а потом он врывается в мою жизнь, такой красивый, такой сексуальный, такой нежный… и я просто не могу удержаться от соблазна, И все начинается снова!
— Как это романтично и захватывающе звучит! Так что вы теперь вместе?
— В некотором роде, хотя до официальных объявлений о нашей связи еще далеко. Дэнни полон сюрпризов, и я не могу сказать, что готова выйти за него замуж, но он милый и в постели неподражаем… И я ему нравлюсь, причем мне кажется, что нравлюсь даже сильнее, чем он готов признать. Помнишь те романтические записочки, которые я получаю время от времени?
— От твоего неизвестного воздыхателя?
— Ну да! Только теперь я почти уверена, что они от Дэнни. Просто потому, что больше некому их посылать, понимаешь? Я ни с кем не знакома так близко… И мне кажется, что это мило и романтично с его стороны — писать мне пожелания и подсовывать в ящик… хоть и ребячливо. Но в этом весь Дэнни.
— Так ты спросила его об этих записочках?
— Нет, просто не хочу его смущать. К тому же он может и не признаться, что это он пишет. Для мужчины не всегда легко признать, что он склонен к романтике.
— Не знаю… может, ты и права. В любом случае я так рада, что у тебя появился парень. Скоро будем устраивать свидания вчетвером: мы с Грегом и вы с Дэнни! Такие мини- вечеринки.
Еще чего! Да я и представить себе не могу такой вариант! Подумать только, и как это должно выглядеть? Я решила не развивать дурацкую тему и поделиться с Эдель еще одной радостью:
— Я пригласила его на бал, и, должна тебе сказать, у меня просто камень с души свалился. Иметь спутника на вечер — это главное. Так что теперь осталось только разыскать правильное платье. Завтра же и примусь за поиски.
— Ты так готовишься, словно это очередной выпускной. Ну хоть туфли у тебя есть, и то хорошо. Ты ведь пойдешь в своих Джимми Чу?
— Само собой.
— Ты так до сих пор и не позвонила Мистеру Джимми Чу, чтобы принять его приглашение на обед?
— Пока нет, — покаялась я. — Завтра я лечу в Лондон, и высока вероятность, что встречу его на утреннем рейсе. Тогда и поговорю.
— Ты вроде говорила, что летишь в Шаннон?
— Так и есть! Думаешь, авиакомпания за так оплачивает номера в хороших отелях? Они эксплуатируют нас как рабов. Сперва Лондон, потом Шаннон! — Я застонала, заранее предчувствуя выматывающий график.
— Не прибедняйся, я все равно не собираюсь тебя жалеть! — непреклонно заявила Эдель, складывая руки на груди. — Да, иной раз у тебя выпадает нелегкий день, но все же большую часть своего рабочего времени ты проводишь, обедая в ресторанах при аэропортах и отлеживая бока в роскошных отелях. Или плавая в бассейнах при этих самых отелях. А я в это время смотрю, как прототипы Золушек пытаются втиснуть свои толстые ножки в маленькие туфельки, потому что именно эти туфельки идут сегодня по специальной цене. А когда у них ничего не получается, они обвиняют в этом меня. А еще у нас в магазине флюоресцентные лампы, и у меня от них болит голова.
— Да, я знаю, ты говорила, что самое плохое в твоей работе — это мозоли…
— И запах чужих ног, — добавила Эдель с видом мученицы.
— Да-да, я помню. Но все же ты живешь и работаешь в городе, и это здорово, разве нет?
— Город — это, конечно, весело. Но здесь все так дорого! Я даже не могу себе позволить пообедать где-нибудь! Ну, не часто могу позволить. У нас на работе есть комнатка, где мы едим. Там имеется чайник и холодильник, но помещение так мало, что нам приходится есть по очереди. И если ты берешь хлеб, то нужно платить по пятнадцать центов за кусочек.
— Это шутка?
— Посмотри на меня внимательно. Я же не улыбаюсь! Видимо, она и правда не шутит.
— Вот поэтому я и прихожу обедать домой, — так же грустно продолжает Эдель. — Маленький заработок не позволяет мне ходить в кафе, а если приносишь с собой сандвич, то все смотрят презрительно и думают, что ты жадина.
— Знаешь, по-моему, тебе нужно сменить работу.
— Я уже тоже начинаю так думать, и вот что я решила. Начну искать работу сразу после того, как ты позвонишь Мистеру Джимми Чу. Не понимаю, почему ты тянешь. В конце концов, это просто грубо, так динамить человека. А кстати, чем он занимается?
— Он руководитель компании, один из директоров. Про его компанию я ничего не знаю, кроме того, что у них есть офисы во многих городах, куда он постоянно ездит.
— Может, он сможет устроить меня на приличную работ, — мечтательно произносит Эдель, и я понимаю, что и в этот раз она не шутит.
— Знаешь, Эдель, — говорю я, желая поскорее закруглить этот разговор. —
И с чувством, что этот разговор многое прояснил как для Эдель, так и для меня самой, я отправляюсь собирать на завтра сумку. На это уходит буквально пять минут, потому что за время работы стюардессой я довела процесс сбора вещей до автоматизма. А потом я ложусь спать — рано, чтобы как следует приготовиться к завтрашнему трудному и долгому дню.
Костюм спортивный — взяла. Ночная рубашка тоненькая, шелковая, места совсем не занимает — в сумку.
