Ромка попросил Арину высадить их у магазина рядом с домом.
— Прямо сейчас отдадим проявить и отпечатать фотопленку, — сказал он сестре, — а завтра предъявим фотографии картины с Арбата Павлу Петровичу и расспросим его о той тетке. Интересно, что он нам ответит?
Глава VIII ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ
На другой день брат с сестрой получили готовые фотографии и, как Ромка и планировал, отправились в галерею. Павел Петрович сидел за своим столом один, новой помощницы рядом с ним не было.
Поздоровавшись, Ромка протянул ему снимки. — Вы случайно не знаете, кто написал эту картину?
Внимательно рассмотрев фотографии, Богачев с равнодушным видом положил их на стол.
— Понятия не имею. А вот по стенду догадываюсь, что картина с Арбата, не так ли?
— Ага, — кивнул Ромка и, не отрывая глаз от лица Павла Петровича, задал ему следующий, заранее заготовленный вопрос:
— А кто такая Инна Николаевна?
— Чайку или кофейку? — нараспев спросила уборщица тетя Таня, заглянув в кабинет. Очевидно, она занималась не только уборкой, но за отсутствием в галерее секретаря выполняла некоторые его обязанности.
— Попозже, — ответил Павел Петрович.
— Попозже так попозже.
Кряхтя и тяжело дыша, тетя Таня поправила выбившиеся из-под платочка седые пряди, вынесла из подсобки ведро со шваброй и стала протирать и без того чистые полы.
— Так кто такая Инна Николаевна? — Ромка с трудом скрывал волнение.
— А откуда вы о ней знаете? — удивился хозяин галереи.
— Нам на Арбате сказали, что это ее картина, — указал на снимок юный сыщик.
— Ее? Странно. Такой я у нее никогда не видел. — Он снова взял фотографии в руки и пояснил: — Инна — подруга моей жены, тоже художник. Они вместе Строгановку оканчивали.
— А где ее мастерская, если не секрет? — как можно равнодушнее спросил Ромка.
— У нее сейчас нет мастерской. У старой вышел срок аренды, а новую она еще не нашла. Пока нашей пользуется.
— А с Полянской они тоже подруги? — вспомнила Лешка о дневнике Софьи и ее таинственной подруге.
— Насколько я знаю, они незнакомы. А в чем дело?
— В том… — Ромка открыл было рот, чтобы рассказать о встрече на Арбате с девушкой-художницей, но тут послышался шум, тяжелая входная дверь открылась, и в зале появились две женщины и один мужчина. Одной из женщин была новая помощница Богачева, Анастасия Андреевна. Она вошла в кабинет впереди всех, Павел Петрович помог ей снять плащ, и тетка осталась не в толстой кофте, как прежде, а в какой-то цветастой шали, накинутой поверх широкого черного платья. Увидев брата с сестрой, она, как показалось Лешке, недовольно нахмурилась, а затем скосила глаза на снимки, лежащие на столе. А еще Лешка увидела у нее на щеке небольшой шрам, на который раньше не обращала внимания.
А Павел Петрович вышел из кабинета и подошел к разглядывавшим одну из его картин мужчине и женщине.
— Ну наконец-то. А я уже заждался.
Он провел гостей к своему столу и крикнул:
— Теть Тань, сообразите-ка четыре кофе, пожалуйста.
— Сейчас, сейчас, — захлопотала старушка. Лешка схватила фотографии и прошептала:
— Пошли отсюда. Это надолго, тем более что все равно ты от него больше ничего не добьешься. И пр-том, не знаю, как тебе, а мне еще уроки учить надо.
Ромка вздохнул.
— О хорошем не напомнишь. Идем.
Они хором сказали «до свидания», но отозвался на него лишь охранник Игорь, а больше никто не заметил их ухода.
Хотя Ромка с Лешкой вернулись домой довольно рано, когда и пяти часов не было, Олег Викторович, как назло, уже пришел тоже. Встретив детей у порога, он ни с того ни с сего заворчал:
— Снова где-то гуляли? Как ни позвонишь, вас дома нет. Хоть вам кол на головах теши, все одно и то же. Совсем об уроках забыли?
— Как ты можешь так говорить? — укоризненно сказал Ромка. — Мы только о них и думаем, сам не видишь, что ли? Лично я учу и учу, голова скоро лопнет. Пожалел бы меня лучше.
— Ну надо же! — удивился Олег Викторович. — Каким-то я стал ненаблюдательным, никак мне не удается заметить тебя с учебником в руках.
— А вот сейчас тебе крупно повезет, только смотри внимательно. Я снова сажусь уроки делать, — объявил Ромка.
Быстро поев, он и впрямь сел за стол, раскрыл учебники и тетрадки и что-то забормотал себе под нос, а потом, увидев, что отец в другой комнате увлекся своим любимым телевизором, вскочил и зачем-то принялся рыться в шкафах, а на вопрос сестры, что он там ищет, лишь лаконично ответил:
— Надо.
А вечером, когда Лешка, как обычно, собралась идти гулять с Диком, Ромка напялил на себя черный отцовский свитер, который был ему велик и висел чуть ли не до коленок, и позвонил Славке, велев ему выйти во двор. А когда они все вместе встретились, попросил;
— Погуляй с Диком, пожалуйста. А то нам с Лешкой надо быстренько смотаться в одно место.
— Что, снова к галерее? — удивилась Лешка. — А почему с Диком нельзя?
— Потому что его там уже видели, — отрезал Ромка. — К тому же мы пойдем к метро, а не на троллейбус, так будет быстрее. А тебе я потом все объясню, — крикнул он Славке.
Так как Славка учился в параллельном с Ромкой классе, то на переменах брат с сестрой каждый день ему обо всем рассказывали, и он много раз предлагал им свою помощь. Вот теперь она и понадобилась. С трудом удерживая рвущегося за хозяйкой Дика, Славка пожелал друзьям удачи.
Ромка махнул ему рукой и припустился к метро.
— А почему ты так оделся? — едва поспевая за братом, спросила Лешка.
— Непонятно, что ли? Для конспирации.
— Понятно. А что мы там будем делать? — подпрыгивая рядом, поинтересовалась сестра.
— Преступницу фотографировать, вот что. Надо было мне еще позавчера это сделать, тогда б сейчас я свою личную пленку не переводил. Но ничего, лучше поздно, чем никогда. А потом мы попросим Арину показать ее фотографии Софье: вдруг это та самая ее подруга и есть, о которой она в своем дневнике пишет. А когда Софья ее опознает, то Павел Петрович поймет, с кем имеет дело, и заставит ее вернуть ему украденную картину. Какой лее я все-таки умный, — сам собой восхитился Ромка.
Лешка, может, что и возразила, но только брат не дал ей и рта раскрыть. Пока они ехали в поезде метро и бегали по переходам, он беспрерывно талдычил о своем необычайном сыщицком даре и удивительной интуиции. И умолк, лишь когда они добрались до галереи. И только тогда она спросила:
— А если эта Инна Николаевна сегодня не придет?
— А там уже кто-то есть. Смотри. — Ромка указал на свет, пробивающийся из окна мастерской. Но жалюзи сегодня было закрыты наглухо, и он в растерянности притулился к стене. — Блин. Придется ждать, пока она оттуда выйдет.
Лешка заглянула в окно, не увидела в нем ни единой щелочки и забеспокоилась.
— А если это будет не скоро? Славка же не может гулять с Диком до бесконечности. Метро, между прочим, до часу ночи работает. А если она там столько времени и пробудет? А ты обещал Славке скоро вернуться. Да и маме с папой мы что скажем, если простоим здесь допоздна?
Ромка подумал и приблизился к двери.
— Что, если позвонить? Она откроет, а я ее — щелк! Меня она не узнает, я кое-что для этого предпринял.
— А если не откроет, а просто спросит, кто там, ты ей что ответишь?
— И правда. Я-то хотел ее у дверей, как в прошлый раз, подпасти. — Ромка задумался, а потом радостно подпрыгнул. — А зачем звонить в дверь, когда можно постучать в окно?
Ромка полез в свою сумку и извлек из нее старую маску тигра: мама купила ее для новогоднего утренника в детском саду, когда ему было лет пять, а потом еще с ней ходила на елку Лешка. Теперь маска стала Ромке мала, и потому он удлинил прорези для глаз, отчего тигр стал отчасти походить на китайца.
Так вот что он искал в шкафах, догадалась девочка.
А Ромка нацепил на себя тигрино-китайскую маску, вытащил фотоаппарат, сумку отдал сестре, а сам подкрался к окну мастерской и что было сил постучал в стекло.
Через несколько мгновений жалюзи поползли вверх, и из окна выглянуло испуганное женское лицо. Если художница что и ожидала увидеть, то только не страшный тигрино-китайский оскал. Коротко вскрикнув, она отпрянула от окна. Крика ее Ромка с Лешкой, конечно, не услышали, но догадаться об этом им не составило труда. Да и что еще делают люди, когда к ним в окно хочет влезть непонятное чудище?
Женщина быстро опустила жалюзи обратно, но Ромка был начеку. Лешка насчитала целых три вспышки его фотоаппарата.
Быстро отскочив за дерево, он сорвал с себя маску, спрятал ее в сумку и прошептал:
— Бежим отсюда скорее!
Буквально через три минуты они влетели в метро, и Ромка с шумом выдохнул из себя воздух.
— Уф, дело сделано. Будем надеяться, что снимки выйдут четкими. Завтра после школы забежим в «Фотоэкспресс», и через час они будут готовы.
Освободив Славку от Дика и поведав ему об удачной поездке, Ромка с Лешкой примчались домой и сразу завалились спать. Следовало набраться сил перед завтрашним днем.
Все три фотографии Инны Николаевны получились прекрасно. На первом снимке ее лицо было удивленным, на втором — жутко напуганным, на третьем — слегка повернутым в профиль.
— То, что надо для опознания, — удовлетворенно отметил юный сыщик и побежал звонить Арине,
Девушка как раз собиралась ехать в больницу навещать свою подругу.
— Ту женщину, чьи картины продаются на Арбате, зовут Инна Николаевна, она подруга жены Павла Петровича, и еще мы ее сфотографировали, — скороговоркой проинформировал ее Ромка. — И еще я вот что подумал: а вдруг это и есть та самая подруга твоей Софьи? Только Павел Петрович почему-то утверждает, что они с ней не знакомы. Но откуда ему это знать?
