– Но оно же там, на севере! Пнилл с ним справится! – воскликнул Умрих Большеногий.
– Ты прав, – ответила старуха. – Но зло имеет свойство расползаться, подобно выводкам клоповьего гнезда. Нигде нет спасения от него.
– Так оно уже здесь? Грендель? – удивился Звездун Кривобокий.
– Нет. Те злые личности, что стоят за ним, те, что хотят гибели нашей славной земли и истребления всех варваров! Пока наш король сражается, не жалея сил, с монстром, ворог гораздо более коварный поселился в нашем доме!
Повисла тишина.
Лже-Офигильда с удовольствием наблюдала, как страх и смятение охватывают доблестных головорезов.
Отлично. Первый шаг – напугать. Второй – навешать лапши на уши.
«Все как по учебнику для злодеев!» – подумала колдунья.
Только Хрясь Большестрашный тупил с невероятной силой. Но его можно было понять. Дрянелла не успела посвятить его в подробности своего плана, и бедняга даже не знал, кого видит перед собой.
Лже-Офигильда наслаждалась моментом.
– Но откуда ты все это знаешь? – спросил Звездун.
Мысленно она обозвала его старым пеньком.
– На помощь мне пришла женская интуиция.
– А это чего такое? – удивился Сверкан Селезенка, начинающий проникаться к королеве искренним обожанием.
– Трудно объяснить… просто поверьте.
Совет озадаченно почесывался и ерзал на скамейках.
– И чего этому врагу нужно? – спросил Хрясь, окончательно выпавший в осадок.
– Он хочет уничтожить нашу Родину!
– Вот гад! – не удержался Умрих. – Покажите мне его – я ему кишки выпущу!
Варвары воинственно загалдели.
– Супостат задачу себе ставит уничтожить Диккарию! – сверкнула глазами колдунья. – Подумайте! Единственный шанс для нас – объединиться! Что скажем мы Пниллу, когда вернется он с победой и застанет руины на месте Рыгус-Крока?
– Не бывать этому!
– Да ты скажи, где ворог, королева!..
– Вот скотина, пролез-таки!..
Лже-Офигильда подняла руки. Варвары тут же замолкли, и колдунья почувствовала себя конунгом на палубе драккара.
– Мы найдем ворога и уничтожим его, обещаю! Теперь-то вы готовы мне на верность присягнуть?
– Да!!! – В этом были единодушны как чморлинги, так и бульклинги.
«Прекрасно! – подумала колдунья. – Не так-то и сложно оказалось переманить этих щенков на свою сторону. Главное, теперь по обе стороны от условных баррикад мне доверяют».
Лже-Офигильда врубила обаяние на полную катушку. Оно окончательно свернуло мозги воителей набекрень. Теперь хрюрлы смотрели на нее словно на богиню, спустившуюся с небес к ним на огонек.
– Хорошо. Теперь мы – сила. Нам ничто не может противостоять.
– Но что нам делать? – спросил Сверкан Селезенка. – Я хочу в бой! Надоело сидеть. Пнилл не взял меня в экспедицию, но раз пошла такая пьянка, я хочу драться здесь.
– Возможность такая представится тебе, – заверила его Лже-Офигильда. – Имейте терпение, воины. Слушайте, что вы должны сделать в ближайшие часы… Удар главный мы нанесем по врагам внутренним. С виду это те же самые диккарийцы, что и раньше, но с виду только. Помните – зло, раз проникнув внутрь, уже не выйдет оттуда. Лишь смерть очистит плоть жертвы от скверны. Вы в город пойдете и покараете тех, на кого я укажу. Хватит ли сил у вас, воины?
– Да!!! – Вожди повскакивали с места, выхватывая оружие.
– Хорошо. Идите и сделайте свое дело!
Еще пять минут инструктажа – и новые союзнички выскочили за дверь, пихаясь и матерясь.
Каждый хотел быть единственным спасителем Диккарии.
Лже-Офигильда смотрела им вслед и не верила, что все настолько легко.
Глава 6
А Офигильда настоящая проснулась только сейчас.
Обнаружилось, что и голова тяжелая, как тыква-переросток, и руки с ногами слушаются неважно.
«Это чего? Когда это я успела сподобиться?» – подумала королева.
С охапки вонючей соломы, где она лежала, девица не могла слезть долго.
И еще думала одно время, что ослепла. Но потом глаза привыкли к полумраку: стало ясно, что Офигильда в тесной пещерке с неровными стенами и единственной дверью, в которой есть окошечко, забранное решеткой.
– Что за хрень?! – рыкнула богатырша, стараясь стряхнуть сонную вялость.
Дело было явно не в похмелье. Однако в чем же именно, королева не знала. Не помнила.
Прислонившись к стене, Офигильда вдыхала вонь пещерную полной грудью и не забывала ругаться самыми сочными ругательствами, какие знала.
Очухавшись после нескольких залепленных себе оплеух, королева была готова к действиям. Для начала надо было выяснить собственные координаты.
Единственная возможность сделать это маячила впереди. Дверь.
Офигильда прилипла к ней и сунула лицо в окошечко. Точнее, попыталась сунуть, ибо окошечко оказалось слишком маленьким да еще снабженным решеткой.
По другую сторону двери царил сумрак. Королеве удалось разглядеть только, что там короткий коридор, загибающийся влево, а из соседнего помещения, скорее всего, тоже пещеры, идет слабый свет. Такой могли дать угли в очаге, куда давно не подбрасывали дров.
– Эй, кто-нибудь тут есть? – спросила Офигильда грозно. – Лучше, чтобы был, иначе… Эй! Я разнесу вашу лавочку по камешку! Что это за шутки!
Никто ей не ответил.
В логове Дрянеллы, разумеется, никого в этот час не было. В традиционном смысле слова.
– Зараза! Ну, погодите! – Дернув весьма неслабой рукой решетку на окошке, королева ничего не добилась. – Погодите!
Она отошла к дальней стене пещерки. Разбег – и удар плечом в дверь.
Его было бы достаточно, чтобы повалить целый хирд до зубов вооруженных дружинников, однако укрепленная чарами дверь даже не дрогнула.
Офигильда, не ожидавшая такой наглости, отлетела назад, врезалась в стену пещеры и очутилась на полу. От сотрясения в потолке образовалась трещина, и немалых размеров камень упал Офигильде на голову.
Звук получился такой, словно кто-то разбил громадное яйцо всмятку.
Черепушка Офигильды осталась целой, но ударная волна сотрясла мозги. В свою очередь это спровоцировало память на активную работу…
Вспомнив старуху с желтым глазом, Офигильда разразилась проклятиями. Ну, конечно! Из-за нее она здесь, и дело – тут надо быть дурой, чтобы не понять! – в колдовстве!..
Хищный рык вырвался из глотки Офигильды.
Словно дикий зверь, атаковала она двери с новой силой. Безуспешно. Впрочем, первые неудачи не могли отвратить королеву от самой идеи проломиться на свободу. И потому ближайшие сорок минут
