— Что-то мне подсказывает, что если откажусь, Вы за ней сами отправитесь. Рисковать здоровьем моего пациента я не могу, поэтому соглашаюсь.
— Артем, профессор знает, что мы не женаты, — тихо поправила меня Дуся.
— Милая, мы живем вместе, спим вместе, любим друг друга, а то, что мы не расписаны, это мы легко поправим, как только я встану на ноги. Так что ты моя жена, и не нужно спорить с мужем, — отчитал я ее. Она только кивала, не говоря не слова. Я обратился к врачу, — У меня еще одна просьба, тут какая-то Татьяна Валерьевна, выгоняет мою супругу. Можно как-нибудь ей попонятнее объяснить, что она не права?
— Уже, — засмеялся врач, — Выздоравливайте, я вечером загляну.
— Спасибо, до свидания! — улыбаясь, сказала Дуся. Я только кивнул.
Зазвонил телефон Дуси, она ответила.
— Это Артур Альбертович, — пояснила она, передавая мне трубку.
— Привет, пап!
— Привет, сын, ты чего под пули подставляешься? Хочешь меня без внуков оставить?!!
— Пап, угомонись! Все ведь обошлось!
— Ладно, сын. Как самочувствие?
— Завтра обещали в нормальную палату перевести. Так что, все нормально. Жить буду. Пап, у меня просьба, — я посмотрел на Дусю, внимательно следящую за мной, и поправляющую одеяло.
— Давай.
— Заберу свою сноху домой, пусть выспится, а вечером Катюха или кто-нибудь из ребят привезет.
Дуся уставилась на меня, замотала головой, шепча: — Нет, я останусь!
— Ладно, сын. Попробую уговорить!
— Пробуй, она только что сама сказала, что не может тебе ни в чем отказать!
— Ни в чем, говоришь? — хитро спросил отец.
— Ага. И еще, — уже шепотом добавил я, — Она сказала, что ты — милый старикан.
— Старикан?! — возмутился папа, — Дай-ка мне ее к телефону.
Я смеясь передал испуганной Дусе трубку. Она робко сказала:
— Да, Артур Альбертович?
Отец довольно громким командирским голосом проговорил:
— Я тебя как просил меня называть?! И потом, какой я старикан?! В общем так, через пятнадцать минут жду тебя на парковке, машину узнаешь сама. Все, отбой.
Дуся потерянно смотрела на телефон.
— Он сильно обиделся? — тихо спросила она.
Я с трудом подняв руку, погладил ее по щеке.
— Иди ко мне, — сказал я, притянув ее к себе, устроив голову на здоровое плечо, — Поедешь сейчас с отцом, скорее всего ко мне, там тебе будет комфортнее и мне спокойнее. Продуктов, скорее всего, нет, заедите в магазин. Деньги есть? — она кивнула, — Купишь все, что нужно. Поспишь, обязательно. Проверю. Моя спальня — вторая дверь по коридору. Отец покажет. Если не будешь спать, вечером даже не приходи, ясно? Отца попрошу проследить.
— Тебе что привезти?
— Не знаю, одежду наверно.
— Ладно, сама разберусь. Я еще у доктора спрошу, что тебе можно. Что-нибудь хочешь? — спросила она, смотря мне в глаза.
— Угу, — кивнул я, — Тебя.
— Тем, я серьезно, — улыбнулась она.
— Я тоже. Ладно, время почти истекло, если не спустишься через пять минут на парковку, полковник сам за тобой придет, — улыбаясь, сказал я.
Она испуганно села в кровати.
— Тем, я сильно его обидела?
— Милая, я думаю, что он ни капли не обиделся. Подозреваю, что он тебя на руках будет носить. А уж когда мы его внуками обеспечим, то и вообще молиться будет три раза в день на твою фотографию, — рассмеялся я.
— Артем, а ты что и детей хочешь? — спросила она, робко улыбаясь.
Я грустно вздохнул. Вот какая она у меня все еще наивная!
— Дусь, вот сама посмотри, мы с тобой уже сколько раз занимались любовью? И ты хоть раз помнишь, чтобы мы пользовались презервативами? И я нет, — она удивленно посмотрела на меня, — Так вот. Это раз. Во-вторых, не хочется тебе напоминать о ранении, но когда в меня попала пуля, я, если честно, думал, все, кранты. Уже мысленно с тобой прощался. Когда очнулся в операционной, понял, что жив. Решил, хочу ребенка, а лучше троих. С тобой. Хочу жить с тобой, каждый день быть рядом, баловать тебя, спорить с тобой. Хочу, чтобы ты отрабатывала на мне свои приемчики, хочу любить тебя. При одном условии.
Она удивленно посмотрела на меня.
— Каком?
— Не, скорее даже при двух. Первое: ты любишь меня. Второе: мы женимся.
— А если нет?
— Если ты имеешь в виду, что ты не любишь меня, поздно, ты уже призналась. Я точно знаю, что любишь. А если не хочешь замуж… будем жить во грехе. Но учти, дети все будут на моей фамилии, и ты от меня никуда не скроешься. И еще, каждый день буду тебя уговаривать. И обманом затащу в ЗАГС.
Она счастливо рассмеялась.
— Ну у тебя и планы!
— А то!
Она крепко поцеловала меня в губы.
— Согласна?
Она кивнула, собираясь ответить, как ее прервал телефонный звонок.
— Евдокия Ивановна Потапова! — прокричал отец в трубку, явно намереваясь отчитать провинившуюся.
— Да, папа? — ласково сказала она.
— Поторапливайся, дочка, — также нежно ответил отец. Я рассмеялся, вот хитрюга, уже и к папке нашла подход.
— А ты у меня хитрая лиса, — похвалил я ее, ласково касаясь ее щеки.
— Жизнь такая, — оправдалась она, — Ладно, побегу, до вечера.
— Люблю тебя, — сказал я, целуя ее нос.
— А я тебя больше, — ответила она, поправляя одеяло, — Поспи, когда проснешься, я уже буду рядом.
— Угу, — сказал я, чувствуя, что проваливаюсь в дремоту.
Я ощутил нежные прикосновения ко лбу, поцелуй в губы. Услышал легкие шаги, осторожно прикрылась дверь, и я провалился в сон.
Дуся
Забежав в кабинет к профессору, я уточнила, что можно есть Артему. И на ходу застегивая куртку, выскочила из госпиталя. Солнце непривычно слепило. За два дня, в течение которых я не выходила из больницы, похолодало. Не смотря на солнце, стоял легкий мороз. Кое-где лежал снег. Начало зимы. Не хочется, хочется лето, солнце, море. Короткими перебежками примчалась на парковку. Полковник сказал, что машину узнаю. Бегло осмотрела стоянку, наверное, вот эта. Мигалки только на ней. Подошла ближе. Передняя дверь открылась, молодой парнишка выскочил, открыл для меня заднюю дверцу.
— Добрый день, Евдокия Ивановна! — улыбнулся парень.
Я открыв рот, села в машину.
— Дусь, ну ты чего так долго? — спросил полковник, давая знак водителю ехать.
