— Итак, я слушаю вас, господин Иигуир, — нетерпеливо двинулся навстречу Гонсет. — Надеюсь, решение, принятое вами, будет разумно.
— Признаюсь, сир, вы глубоко затронули мои чувства, — старик заговорил медленно, будто нехотя. — В сказанном вами есть большая доля истины, очень большая доля... оттого решение далось мне на сей раз значительно труднее. Вероятно, я смог бы облегчить скорбную долю Родины, смог бы даже убедить себя в правильности сделанного шага... но, как отчетливо осознаю, у своего народа понимания бы не нашел. Обмануть же его доверие и надежды — это превыше моих скудных сил. Поэтому вашего предложения я не приму. Простите, сир.
Гнев и раздражение исказили лицо правителя, грозно набыченная фигура нависла над Бентанором. Старик уже гадал, какие громы обрушатся сейчас, однако буря так и не разразилась. Сжав зубы, Гонсет отступил в сторону.
— Я уважаю вашу твердость и принципиальность, — резко похолодевшим тоном произнес он. — Пожалуй, я даже недооценивал вас, сударь. И все же прошу подумать о предложении хотя бы несколько дней. Надеюсь, ваше мнение еще успеет измениться. А на сегодня встреча окончена. Арен! — громко позвал Гонсет. Появился знакомый Бентанору офицер. — Он проводит вас, сударь. Время уже позднее, а на улицах неспокойно.
Подошли к дверям кабинета.
— Подумайте как следует, — хмуро добавил мелонг вдогонку. — Кое-кто у нас полагает, что такого человека, как вы, сударь, выгоднее не иметь вообще, нежели иметь своим противником... Рад был с вами встретиться.
Они обменялись сдержанными поклонами, и старик с офицером вышли. Когда за дверью смолкли шаги, Гонсет устало провел рукой по лицу и длинно, досадливо выругался.
Глава 3
Домой Иигуир со своим сопровождающим добрался уже в сумерках. Вконец испереживавшееся семейство Беронбосов встретило его ликованием. Алиссен, недовольно косясь на имперского офицера, втянул старика в дом.
После тяжелого дня Иигуир едва стоял на ногах, но искренняя радость друзей немного взбодрила. Среди встречающих он увидел и новое лицо — коренастого человека в дорогом зеленом плаще с меховой оторочкой. Это был Тинас Бойд, известный в стране купец, частенько помогавший Бентанору деньгами в трудную минуту. Не многие догадывались, что прожженный рвач и скряга не лишен подчас сентиментальных, романтических порывов. К Беронбосу Бойд зашел еще в середине дня, однако, захваченный переживаниями семьи, остался вместе со всеми дожидаться Иигуира.
Когда восторженные восклицания немного улеглись, старика, усадив во главе необычно щедрого стола, заставили допоздна рассказывать и пересказывать свою беседу с таинственным и ужасным Гонсетом. Вскоре детей отослали спать, лишь Ванг, как истинный любимец, сидел, прижавшись к учителю, пока не задремал и не был отнесен в постель. Оставшись наедине с кувшином тиссийского вина, мужчины долго еще обсуждали услышанное. Особенно встревожила Бойда последняя фраза покорителя Гердонеза.
— Возможно, вы правильно поступили, мессир, — убеждал он своим скрипучим голосом, — а все-таки, можете поверить, нажили себе этим могущественнейшего врага. Такую откровенную пощечину едва ли простят, и сегодня за вашу жизнь никто не даст и ломаного гроша. Не уверен, что принципы стоят того, чтобы за них так дорого расплачивались.
— О чем ты говоришь, Тинас? — загудел бас Беронбоса. — Он поступил как благородный и достойный человек. Хотя теперь, мессир, ваша жизнь и вправду под угрозой.
— Не волнуйтесь, друзья, все не так страшно, как кажется. — Бентанор устало улыбнулся. — Я лишь высказал свою точку зрения и полагаю, Гонсет меня понял. Наверное, он раздосадован отказом, однако опуститься до грубой мести?..
— Ах, мессир, вы приукрашиваете этого убийцу! — всплеснул руками Бойд. — Возможно, он и образован, и начитан, но уж точно безжалостен, как крокодил. Помните, в королевском зверинце некогда жил такой зверь? Его прислали в подарок откуда-то с юга. Страшилище точно безобидное бревно плавало в своем пруду, а стоило неловкому пажу оступиться, как все было кончено в одно мгновение. Таков же и Гонсет. Он уже отметил вас, мессир, он знает, что вы стали ныне символом высокого духа Гердонеза и не желаете склониться перед пришельцами. Устранить вас — дело не столько эмоций, сколько конкретной политической выгоды. Неужели не понятно? Этот крокодил может даже ненадолго оставить жертву в покое. Никто не знает, когда ему захочется захлопнуть пасть, только вас-то он никогда не забудет и уничтожит беспременно.
— Жуткие картины ты рисуешь, Тинас. — Беронбос покачал головой.
— Зато реальные, дружище. Убежден, еще пара таких поджогов в столице, и непокорные головы полетят сотнями. Никто не станет разбираться, кто прав, а кто виноват. Свободолюбие станет надежнейшим пропуском на виселицу. Думаете, случайно Гонсет послал вместе с вами офицера, а не пару солдат?
— Вот-вот, мне этот мелонг тоже не понравился, — поддакнул Беронбос.
Ободренный Бойд с новой силой навалился на Иигуира.
— Офицер ведь точнее сориентируется в городе и определит, где вы теперь обретаете. Неужели вы будете ждать, мессир, пока по указанному им адресу явятся стражники?
— Что же ты предлагаешь? — вяло спросил усталый донельзя старик.
— Вам всем необходимо покинуть город. И немедленно, пока напротив дома не обосновался имперский патруль.
— Всем? — удивился Беронбос.
— Всем. — Толстяк был непреклонен. — Если исчезнет один мессир Бентанор, на виселицу отправишься ты, дружище. Причем со всею семьей, как укрыватели беглеца.
Иигуир покачал головой:
— С трудом верится в подобное коварство. Да и куда нам податься в этом случае?
— Я бы мог предложить свое поместье, мессир, — забасил Беронбос, — но сам не уверен, что оно осталось в целости. Хотя можно попробовать...
— Чего здесь думать, ехать нужно ко мне, — отрезал Бойд. — По крайней мере, крышу над головой я гарантирую.
— Господь с тобой, Тинас, да ведь это же совсем рядом с королевским замком Тьюнир! Сейчас там настоящее осиное гнездо. Говорят, сам Гонсет с отборными головорезами расположился в нем, а в город выезжает только по делам. Ты что, предлагаешь нам добровольно лезть в пасть зверю?
— Тихо сидеть под боком у зверя — не самое опасное дело, — назидательно заметил Бойд. — Там вдобавок и искать меньше будут.
— Давайте, друзья, все обсудим и решим, но только завтра. — Иигуир с трудом подавил зевоту.
— Всеблагой Творец, да завтра на заре мы должны уже тронуться! — возмутился купец. — Ведь любое промедление чревато для вас роковыми последствиями, разве нет? К тому же ходят слухи, что мелонги собираются устроить на Ратушной площади показательную казнь пойманных смутьянов, значит, выбраться из города станет совсем не просто. Так что решайте сейчас, мессир.
— Что ты думаешь, Алиссен?
— Боюсь, что ехать необходимо, мессир. Тут Бойд прав, — коротко отозвался Беронбос.
Иигуир пожал плечами:
— Что ж, в столице мне теперь делать нечего, а навлекать даже тень опасности на твою семью я не отважусь... Пусть будет так. Отправляемся на рассвете.
На следующее утро, едва развиднелось и открылись ворота городских застав, странники покинули дом. Предупрежденная мужем, Марика еще до восхода солнца собрала вещи и приготовилась к отъезду. Дети встретили сообщение о предстоящем путешествии спокойно, только маленький Лерт закапризничал, когда его разбудили в такую рань.
Без особого шума телега Беронбосов выехала на улицу и под редкие окрики сонных патрулей покатилась на окраину. Безупречно голубое небо и мокрая от росы мостовая обещали еще один жаркий солнечный день. Сразу за воротами города их уже поджидали две крытые повозки Бойда. Сам толстяк, хоть и немного опух после вчерашних посиделок, остался все таким же энергичным.
— Клянусь бородой Станора, Тинас, свои телеги ты, наверное, грузил всю ночь, не смыкая глаз! —
