Васька вымыл руки под моим наблюдением, тщательно вытер их выданным полотенцем. Я усадила его на стул в кухне, поставила на плиту кастрюлю с борщом. Достала из холодильника ветчину, овощи, сыр, нарезала хлеб.
Бомж следил за приготовлением жадными голодными глазами. Я подтолкнула к нему тарелку с закуской, и Васек немедленно набил рот ветчиной.
– Не торопись, я у тебя ничего не отниму.
Васек немного снизил темп. Я достала из шкафчика глубокую фарфоровую тарелку. Видела бы эту картину моя мама! Бомж, хлебающий борщ из тарелки мейсенского фарфора!
А впрочем, что ж он, не человек, что ли? Человек, только несчастный. Я без колебаний поставила тарелку перед Васьком. Шмякнула в нее щедрую порцию сметаны.
– Сто лет не ел борщ, – признался Васек и потянулся за куском сыра.
– Ну вот, а ты идти не хотел.
Я немного помедлила, давая гостю возможность заморить червячка. Но долго выдержать не смогла и спросила:
– Значит, ты ее видел?
– Кого? – не сразу сообразил Васек. – А-а-а! Ты про ту бабу!
– Про нее. Кстати, почему ты решил, что это посторонняя баба, а не я? Соседка приняла ее за меня.
– А я видел, как она открывала дверь квартиры. – Васек ткнул пальцем в потолок. – Я на лестнице грелся. Она вышла из лифта, увидела меня и сразу очки надела. Большие такие, в пол-лица. Только я все равно понял, что это не ты.
– Как ты это понял? Лицо не похоже?
Васек пожал плечами:
– Да нет. Лицо как раз похоже. Просто она накрашена сильно, а ты косметикой почти не пользуешься. И еще знаешь что? По-моему, на ней был парик. Форма очень похожа на твою прическу, только сами волосы… Не знаю, как сказать. По-моему, они не живые. Прямо как у куклы.
Я задумалась. Прошла минута, другая…
– Закипел, – деликатно напомнил Васек.
Я разлила по тарелкам огненный борщ. Васек схватил ложку и с энтузиазмом приступил к трапезе. У меня же аппетит пропал при мысли о том, как близко от меня была разгадка.
Интересно, кто сдает эту квартиру? Найти хозяина, наверное, не составит большого труда. Соседи должны знать, кому она принадлежит. А если я узнаю, кто хозяин, то смогу узнать, кто квартирант.
Васек осторожно постукивал ложкой по краю пустой тарелки. Я предложила добавки, и гость тут же согласился.
Я налила тарелку до краев, осторожно донесла ее до стола.
– Ешь на здоровье. Скажи, а кто-нибудь еще приходил в ту квартиру?
Васек энергично закивал, оторвался от борща и сказал, что часто видел какого-то мужика.
Сердце совершило стремительный кульбит и вернулось на место.
– Мужика? Какого мужика?
– Шикарный мужик. Красивый такой… Всегда в классном костюме, на шикарной тачке. В общем, олигарх.
– А какой он из себя? Черноволосый, да? – спросила я.
Васек снова энергично закивал:
– Угу. Волосы длинные, как у бабы, до плеч. Брови такие широкие, густые. Лицо сердитым кажется. А так он ничего. Да что я рассказываю, ты же его знаешь!
Я подпрыгнула на месте.
– Я знаю?! С чего ты взял?
– А он у меня спросил номер твоей квартиры. Где, спрашивает, квартира Марии Светловой? Ну, я ему показал.
Я взялась рукой за ворот свитера, потянула его вперед, потом в сторону.
– Он поблагодарил. Денег дал. Стольник в рублях.
– Значит, он спросил номер моей квартиры, а сам ходил в ту, которая этажом выше, – уточнила я.
Васек перестал есть и растерянно спросил:
– Слушай, правда… Зачем тогда про тебя спрашивал?
Я не ответила. Встала из-за стола, включила чайник, взяла чашки. Расставила на столе чашки, конфеты, печенье, сахарницу. Забрала у Васьки тарелку, спросила для очистки совести:
– Может, еще?
Васек нежно погладил живот, сказал, что наелся.
Зазвонил телефон. Я схватила трубку и услышала слабый Катькин голос:
– Маша…
– Катюша! Как ты там?
Глаза немедленно стали мокрыми. Я отвернулась от гостя и вышла в коридор.
– Лучше всех, – ответила подруга. – Правда, чуть не подохла, но это не считается.
– Я бы с тебя шкуру сняла, если б ты подохла!
– Я тоже так подумала. Маш, ты завтра будешь у меня? Приходи обязательно, а то я волнуюсь, что с тобой.
Я незаметно вытерла глаза. Она за меня волнуется! Вот дурочка!
– Катюша, у меня все в полном порядке. Честное слово!
– Ладно, завтра увидимся, – решила Катя. – Ты прости, я не могу долго говорить, телефон не мой.
Я постояла на месте, обдумывая завтрашний день. У меня, слава богу, два дня выходных. Значит, с утра побегу на рынок. Затарюсь фруктами, овощами. Притащу Катьке свежевыжатый сок, ей сейчас витамины нужны…
Из кухни послышался звон разбитой посуды. Я метнулась обратно, остановилась в дверях, тяжело дыша.
На полу валялись осколки Васькиной тарелки. Вернее, моей тарелки драгоценного мейсенского фарфора из сервиза на двенадцать персон. Васька стоял над осколками, как почетный караул над гробом.
– Я вымыть хотел, – сказал он в оправдание. – А она из рук выскользнула. Прости, Маш. Я тебе новую куплю.
Я присела на корточки, покрутила в руках осколки.
Может, склею? Да нет. Слишком мелкие.
Я не удержалась и назидательно произнесла:
– Этой тарелке было сто пятьдесят лет.
– Да? – обрадовался Васька. – Вот здорово! А я испугался, думал, новая! Хочешь, я тебе завтра набор куплю? Из шести тарелок? Симпатичный такой, голубой, прозрачненький… И цветочек в серединке.
Я достала веник, собрала на совок разлетевшиеся останки тарелки. Выбросила их в мусорное ведро, сказала:
– Не надо, Вася. Не траться на меня.
– А я все равно куплю! – стоял на своем Васька. – Разбил же! Хоть и старая посуда, все равно нужно возместить!
– Спасибо. Ты очень ответственный человек. Давай пить чай.
И мы сели пить чай.
На следующее утро у меня были грандиозные планы.
Поэтому, проснувшись, как обычно, очень рано, я не стала валяться в кровати. В ванной я стянула с себя ночнушку и покрутилась перед большим зеркалом, вмонтированным в стену.
Честное слово, приятно взглянуть! На тощих руках появилось что-то похожее на мускулатуру. Ноги тоже перестали напоминать две палки, вялые икры стали упругими, на бедрах заиграли живые мышцы. Спору нет, я по-прежнему худая, но уже не костлявая, а подтянутая.
Ничего не скажешь, физический труд пошел мне на пользу. Я еще немного полюбовалась своим похорошевшим телом. Красиво! Вот только руки…
