До дома я добралась, как обычно, за полчаса. Все-таки очень удобно, что не надо пользоваться наземным транспортом. В час пик попасть в пробку так же просто, как чихнуть.
И, словно в доказательство, я немедленно чихнула. Простыла, что ли? Кстати, о простуде.
Я достала из сумки мобильник, набрала номер регистратуры. Эту процедуру я проделывала каждый день. А вы решили, что за своими хлопотами я забыла о подруге? Плохо вы меня знаете!
Дежурная ответила привычным казенным голосом. Я набрала в грудь побольше воздуха и выдала заученный текст:
– Я хотела узнать о состоянии Востряковой Катерины. Она находится в реанимации с двусторонней пневмонией.
Дежурная пошуршала бумажками, постучала по компьютерной клавиатуре. Помедлила и спросила:
– А вы ей кто?
– Сестра, – ответила я, не раздумывая ни минуты, и тут же пошла в атаку: – Ей стало хуже, да? Умоляю, ничего не скрывайте!
– Да подождите вы! – перебила меня дежурная. – Вот паникерша, слова сказать нельзя! Я хотела сообщить, что с завтрашнего дня ваша сестра переводится в обычную палату. Можете ее навещать.
Я обрадовалась. Наконец-то увижу Катьку! Я очень соскучилась по подруге. Кажется, тучи над моей головой начинают понемногу рассеиваться. Во всяком случае, мне хочется думать, что Катькино выздоровление – добрый знак. Я даже начала потихоньку напевать себе под нос. Дошла до подъезда, достала ключи…
– Маша!
Я вздрогнула от испуга и выронила связку. Обернулась на голос и увидела нашего местного бомжа. Васек – существо совершенно безобидное, и жители дома его подкармливают в меру возможностей. А еще Васек всегда прилично одет, потому что жильцы снабжают его ненужным барахлом. Васек держит свой гардероб в камере хранения Киевского вокзала и по мере надобности сдает в стирку одни вещи и переодевается в другие. Так что выглядит он благообразно, и вы можете принять его за полноценного члена общества. Если, конечно, страдаете насморком.
Васек подобрал мои ключи и протянул мне.
– Спасибо, – сказала я и спросила: – Ты голодный?
– Есть немного, – признался он. – Утром Нина Ивановна пирожками угостила, только у меня их отобрала братва с соседнего двора. Им закусить было нечем.
– Так ты целый день ничего не ел?
Не знаю, как вы, а я всегда вздрагиваю, когда слышу, что человек страдает от голода в обществе сытых.
– Пошли, – сказала я, открывая подъезд. – Накормлю, чем бог послал.
– Маш, может, денег дашь? – нерешительно попросил Васек.
Я вздохнула. Поругать и отказать? Ясно, что Васек хочет выпить. Впрочем, кто я такая, чтобы его судить? Я достала кошелек. Васек деликатно отвернулся. О! Вот и нашлось применение деньгам Штефана! Просто удивительно, до чего мне не хотелось их брать! Даже невольно отложила банкноту в пустое отделение, чтобы не смешивать со своими деньгами!
Я протянула стольник Ваське, но тот взглянул на купюру и замер, не дотронувшись до нее.
– Маш, ты ошиблась. Это сто долларов.
– И что? – насмешливо спросила я. – Ты доллары не принимаешь?
– Не знаю, мне пока не предлагали, – простодушно ответил Васек.
Мне стало стыдно за свой неуместный сарказм.
– Извини. Я знаю, что это сто долларов. Даю тебе их совершенно сознательно. Бери.
Васек захлопал глазами, но с места не двинулся.
«Какие-то проклятые деньги, – подумала я. – Даже бомж ими брезгует».
– Маш, разменяй их в обменнике, – попросил Васек. – У меня документов нет.
Я тяжело вздохнула. Может, выдать Ваське рублевый эквивалент, а проклятые доллары разменять завтра? Устала до чертиков, сил нет тащиться в обменник!
Но деньги Штефана жгли мне руки, и я наплевала на усталость. Бросила кошелек в сумку и согласилась идти.
– Давай сумку понесу, – предложил благодарный Васек.
Я протянула ему сумку, хотя она была нетяжелой. Мне не хотелось, чтобы мой отказ выглядел так, словно я Ваське не доверяю. Не люблю обижать людей. Тем более таких, как Васек, и без того обиженных жизнью.
– Крепче держи, – сказала я. – Там документы.
– Не бойся, не потеряю, – пообещал Васька.
Мы дошли до ближайшего обменника. Васек остался ждать снаружи, я взяла у него сумку и вошла в маленькое помещение. Положила проклятую сотню в плавающий железный ящик. Кассирша проверила бумажку под каким-то прибором, отложила в сторону. Купюра смешалась с остальными зелеными братьями и сестрами, а я почувствовала, как внутри меня разжалась цепкая лапа.
Слава богу, избавилась от денег Штефана!
Я вышла из обменника и отдала Ваське рублевые купюры.
– Машуня, спасибо тебе!
– Не за что. Умоляю, не напейся до смерти! А то я себе не прощу.
Васек стыдливо отвел глаза в сторону.
– Не напьюсь. Давай сумку до дома донесу.
Ясное дело, хочет меня отблагодарить. Я позволила ему взять сумку, и мы пошли домой. По дороге я вспомнила о двойнике, которого видела Нина Ивановна. Может, эту женщину видела не только соседка, но и местные бомжи? И я спросила Васька, не видел ли он во дворе женщину, похожую на меня?
– Это ту, которая над тобой квартиру снимает?
Я остановилась. Если бы в эту минуту началось землетрясение, я бы его не заметила.
– Что ты сказал?
– Я говорю – видел. Она снимает квартиру прямо над тобой.
Я приложила руку к горлу. Отчего-то мне стало трудно дышать. Постояла, проглотила спазм. Мы молча дошли до подъезда, и Васек протянул мне сумку.
– Ну, я побежал.
Я схватила его за рукав. Васек заплясал на месте от нетерпения. Его распирало от желания выпить, тем более что желание совпадало с возможностями. Я сделала вид, что не замечаю его состояния, и сказала, что у меня к нему серьезное дело.
– Ну, Ма-аш… Давай завтра…
– Нет! – отрезала я. – Завтра ты будешь опохмеляться, и послезавтра тоже. И вообще, с такой суммой не скоро придешь в сознание. А мне нужно срочно, понял?
Мы поднялись на мой этаж, я отперла дверь. Надо же, опять забыла перед уходом поставить квартиру на сигнализацию!
– Входи, – пригласила я.
– Прямо в квартиру? – Васек робко замер у порога. Я подтолкнула его вперед, заперла дверь, сунула ключ в карман. На всякий случай, если гость надумает удрать.
– Разувайся. Поужинаем.
– Маш, давай я потом поем. Ты ужинай, а я тут подожду, – заскулил Васек, смущенный необычным предложением.
– Разувайся и топай в ванную мыть руки! – приказала я.
Васек вылез из своих вполне приличных туфель. Снял куртку, огляделся в поисках места, куда бы ее пристроить. На вешалку не повесил, положил прямо на пол. Я сделала вид, что ничего не заметила: не знаю, как у нашего бомжа обстоит дело с насекомыми.
Я распахнула дверь ванной, протянула Ваське полотенце, которое я собиралась пустить на тряпочки. Скажете, некрасиво? Может, и так. Но от Васьки шел такой запах, что поступить по-другому я просто не смогла.
