И я, как обычно, пошла на поводу у более сильной личности.
– Как я его узнаю?
– Он будет сидеть возле окна, – сказала Женька. – Мужчина, лет сорока. Будет в светлой рубашке, сером джемпере и серых брюках.
Мне стало смешно.
– А журнал «Огонек»? – поинтересовалась я невинно. – В правой или в левой руке?
Женька строго посмотрела на меня.
– У него будет не «Огонек», а журнал «Фемина». Он положит его на стол.
– Фантастика! – сказала я деревянным голосом. И тут же спохватилась:
– А вдруг этот журнал будет не только у него?
Женька молча покрутила пальцем у виска.
– Лер, ты много видела мужиков, читающих журнал «Фемина»? – спросила она насмешливо.
– Ну… Вообще-то, нет, – признала я.
– Вот именно! Мы специально выбрали дамский журнал, чтоб не было ошибки… Ты поняла? Завтра в четыре!
Женька развернулась, но я удержала ее за руку.
– Жень!
Женька остановилась.
– Ты чего? Боишься? – не поверила она.
– Боюсь, – призналась я. – А если мои мордовороты попрутся следом? Я же не смогу к нему подойти!..
Женька выдернула руку.
– Прислугу в приличный ресторан не пускают, – ответила она коротко.
И растворилась прежде, чем я успела ее спросить, где и когда мы с ней встретимся.
На следующий день я оделась скромно и прилично. Выбрала Женькин костюм в полосочку, состоящий из укороченной юбки и приталенного пиджака. Обулась в изящные туфельки с замшевой отделкой, повесила на плечо элегантную сумочку.
Бросила взгляд в зеркало. Оно отразило молодую женщину, к которой я в последнее время начала привыкать: в меру элегантную, симпатичную, уверенную в себе. В общем, полную противоположность закомплексованной Лерке, работавшей официанткой в захудалом кафе.
Интересно, когда я отсюда выберусь, мне придется снова вернуться в свой прежний образ?
Я поежилась.
Не хочется. Очень не хочется. Ту пуганную жизнью драную кошку я больше видеть не желаю.
– Ты сначала выберись отсюда, а потом начнешь планы строить, – вклинилось благоразумие с очередным назиданием.
– Ладно, – пробормотала я.
Повернулась, осмотрела себя со спины. Блеск.
Что ж, я была готова к встрече с неизвестным мне московским детективом, имени которого я так и не узнала.
Беда с этими именами!
Я вызвала машину и вышла из комнаты. Благополучно миновала коридор, спустилась по лестнице, и уже поздравляла себя с тем, что выбралась незаметно…
– Женя!
Я обернулась.
Тетка стояла у подножия лестницы с кипой свежих газет в руках.
– Уходишь?
– Ухожу, – ответила я коротко.
– Что-то ты стала весьма коммуникабельной, – озабоченно поделилась со мной тетка.
– А я такая всегда была! – огрызнулась я. – Забыла, что ли?
Тетка бросила короткий взгляд на дворецкого, застывшего возле открытой входной двери, и ничего не ответила.
Повернулась ко мне спиной и начала медленно подниматься по лестнице, цепляясь за перила.
Я проводила ее задумчивым взглядом. Возраст кричал о себе в каждом движении, сделанном теткой, и мне снова стало ее жаль. Против всяких законов логики.
Я вышла во двор, огляделась вокруг и вдохнула упоительный горный воздух.
Осень, разгар которой остался позади, все еще была очень теплой. Лишь вечера напоминали о грядущих холодах, да по ночам явственно подмораживало. Дни все еще были фантастически солнечными.
Я подошла к машине, уселась на заднее сиденье и скомандовала:
– Поехали в «Лунный берег».
Маршрут возражений или подозрений не вызвал. Во-первых, я сегодня не обедала. Не знаю, известно ли это моим мордоворотам, но тетка при желании может навести справки. И получит благоприятный для меня ответ:
«Не ела, поэтому отправилась обедать в ресторан».
К тому же, «Лунный берег» был местом встречи разных богатеньких Буратин, а значит, вписаться в плохую компанию я никак не могла.
Доехали мы, как обычно, очень быстро. Дороги в этом городке были прекрасными, пробок я не видела ни разу со дня приезда, водители были взаимно вежливы, а уж перед пешеходной полосой все тормозили просто на автомате.
Не город, а рай земной! Цветение развитого капитализма в декорациях!
Я вошла в ресторан и сразу обшарила взглядом столы, стоявшие возле окон.
Не помню, говорила ли я, что окна опоясывали весь зал по периметру. Я забыла спросить у Жени, возле какого окна усядется наш детектив, и теперь шарила по залу тревожным взглядом.
– Добрый день, – завел прежнюю песню подошедший метр.
– Привет, привет, – ответила я, не глядя на него.
– Очень ра…
– Знаю! – снова перебила я. – Опустим вводную часть. Столик выберу сама, провожать меня не нужно.
Метр слегка кашлянул и сказал неслужебным голосом:
– Узнаю вас, Евгения Борисовна.
Я так удивилась, что оторвалась от рассматривания столиков и перевела взгляд на него. Но метр уже удалялся прочь от меня, на его безукоризненно отглаженной спине было написано вежливое неодобрение.
Вот я и в «Хопре»!
Помните, была такая реклама? Очередная кидальная фирма выдала в эфир ролик, рассчитанный на все слои населения. В симпатичный офис, где за симпатичными столами сидят симпатичные девушки, по очереди заявляются то домашние хозяйки, то учителя, то скромные крестьяне, то бравые офицеры… И все они на входе с облегчением произносят одну и ту же фразу, утирая пот со лба:
– Ну, вот я и в «Хопре»!
Вспомнили наше трудное прошлое?
– И чтобы никаких банкротств! – грозно произносит дама в аляпистом прикиде, передавая в добрые руки толстую пачку банкнот.
На что симпатичная девушка, улыбаясь, отвечает голосом успокоительным, как валерьянка:
– Ну, что вы! Компания надежная, доходы стабильные…
Да уж… обули всех. И домохозяек, и учителей, и скромных крестьян, и бравых офицеров. И еще долго после закрытия кидального предприятия, народ говорил о каком-нибудь зарвавшемся наглом воре:
– Ну, он и «хопер»!
В общем, меня обуяла ностальгия по прошлому.
Поэтому первый круг по залу я совершила в полной рассеянности. Столы оглядывала невнимательно, на
