любовь.
Некоторые очевидцы утверждали, что наблюдали 'сияющее существо', которое общалось с ними телепатически; иногда оно задавало вопрос о том, что человек совершил хорошего в своей жизни. Иногда происходил очень быстрый просмотр всей прошедшей жизни, что-то наподобие кинохроники, движущейся в обратном направлении. Многие были тепло встречены своими умершими родственниками и друзьями. Все очевидцы говорили о чудесном, всепоглощающем чувстве покоя и счастья.
Затем по каким-то непонятным, мистическим причинам эти люди, 'находящиеся в состоянии клинической смерти', возвращались в свои земные тела, чтобы продолжить далее свою физическую жизнь [132, с. 223].
В большинстве случаев 'умершие' не хотели покидать это чудесное место, которое они только что обрели, и возвращались крайне неохотно.
Очень убедительно и красочно описывает посещение Тонкого Мира Артур Форд [33, с. 445].
Я был болен и находился в критическом состоянии. Врачи считали, что я не выживу, но, как и все хорошие врачи, продолжали делать все, что могли. Я находился в госпитале, и моим друзьям было сказано, что я не переживу наступающей ночи. Как бы со стороны, не почувствовав ничего, кроме некоторого любопытства, я услышал, как врач сказал медсестре: 'Сделайте ему укол, ему надо успокоиться'. Я, казалось, понял, что это означает, но не был напуган. Мне просто стало интересно, сколько пройдет времени, прежде чем я умру.
Потом я обнаружил, что плыву по воздуху над своей кроватью. Я видел свое тело, но не проявлял к нему никакого интереса. Меня охватило чувство покоя, ощущение того, что все вокруг хорошо. Затем я погрузился в пустоту, в которой не существовало времени. Когда ко мне вернулось сознание, я обнаружил, что лечу сквозь пространство, без всяких усилий, не ощущая, как прежде, своего тела. И все же это был я.
Вот появилась зеленая долина, окруженная горами, вся залитая ярчайшим светом и такая красочная, что невозможно описать. Отовсюду ко мне шли люди — люди, которых я знал прежде и считал, что они уже умерли… Никогда мне не устраивали такого великолепного приема. Они показали мне все, что, им казалось, мне следовало посмотреть…
Там каждый был занят. Все не переставая занимались какими-то загадочными делами и выглядели счастливыми…
В какой-то момент — у меня не было никакого представления о времени — я очутился перед ослепительно белым зданием. Когда я вошел внутрь, меня попросили подождать в огромном холле. Мне сказали, что я должен оставаться здесь, пока по моему делу не будет вынесено какое-то решение. Через проем широких дверей я смог различить два длинных стола, за которыми сидели люди и говорили обо мне. С чувством вины я начал перебирать в памяти свою собственную жизнь.
Картина получалась не очень приятная. Люди за длинными столами тоже занимались тем же самым, но то в моей жизни, что больше всего беспокоило меня, их не очень интересовало. Вещи, которые обычно считаются грехом, о которых меня предупреждали с самого детства, едва ими упоминались. Зато серьезное внимание вызвали такие мои свойства, как проявление эгоизма, самовлюбленности, глупости. Слово 'расточительность' повторялось снова и снова, но не в смысле обычной невоздержанности, а в смысле пустой растраты сил, дарований и благоприятных, возможностей. На другую чашу весов ложились простые добрые дела, которые мы все совершаем время от времени, не придавая им особого значения. 'Судьи' пытались установить главную направленность всей жизни. Они упомянули, что я еще 'не закончил того, что, как он сам знает, должен был закончить'.
Оказывается, в моей жизни была какая-то цель, и я ее не достиг. Моя жизнь имела свой план, но я его неправильно понял. 'Они собираются отправить меня назад на землю',- подумал я, и, признаться, это мне не понравилось. Когда мне сказали, что я должен вернуться в свое тело, мне пришлось преодолеть собственное сопротивление — так мне не хотелось возвращаться в это разбитое и больное тело, которое я оставил в госпитале. Я стоял перед дверью и сознавал, что если я сейчас пройду через нее, то окажусь там же, где и был раньше. Я решил, что не пойду. Как капризный ребенок, я стал изворачиваться и упираться ногами в стену. Вдруг я почувствовал, как будто меня швырнули в пространство. Я открыл глаза и увидел лицо медсестры. Я был в состоянии комы более двух недель.
Вчитайтесь в этот отрывок еще и еще раз и постарайтесь понять, что больше всего ценится там, и почему А. Форду пришлось вернуться в свое больное, 'почти мертвое' физическое тело. Почему Души, которым там, в Потустороннем Мире, так хорошо, должны снова и снова воплощаться на земле: рождаться и умирать, опять рождаться и снова умирать?
Для чего вообще нужна земная жизнь, жизнь, 'взятая напрокат', за которую рано или поздно придется держать ответ?
Мудрость, жизненный опыт, радость любви, любовь к Богу и любовь к детям, любовь к другим человеческим существам — все это является частью земного опыта любви. Ты пришел на землю, чтобы научиться этой любви.
Имея представление о причинности окружающего нас мира, мы вправе поставить вопрос: 'Какая причина привела к такому следствию, как Жизнь?' Ответ на этот вопрос может дать доктрина реинкарнации, согласно которой одна жизнь является причиной другой жизни, а та, в свою очередь, становится причиной следующей жизни вечной Души.
Именно доктрина реинкарнации дает разумные ответы и на другие злободневные вопросы: почему одни рождаются здоровыми, красивыми, в хороших семьях, а другие — больными, некрасивыми или даже уродами, в бедных семьях или у родителей-алкоголиков и т. д.?
Доказательств того, что человеческая Душа проживает на земле несколько жизней, очень много. Ведь все сведения об этих жизнях хранятся в нашем подсознании. Необходимо лишь приоткрыть заглушку, например, с помощью гипноза. Некоторые люди даже не нуждаются в сеансах гипноза, они просто помнят, кем были, где жили и что делали в предыдущей жизни.
Психиатр Ян Стивенсон из Виргинского университета исследует перевоплощение научными средствами. Первой его работой в этой области стало блестящее эссе 'Доказательство продолжения жизни на материале воспоминаний о прошлых воплощениях' [17, с. 347].
Стивенсон исследовал и провел очень тщательный анализ почти тысячи случаев предполагаемого воплощения. Из них он отобрал двадцать, которые, по его мнению, заслуживали дальнейшего рассмотрения и которые могли быть проверены.
Интересен случай с ливанским мальчиком. Лишь научившись говорить, Имад Элвар, казалось, знал то, чему его никогда не учили. Он часто упоминал имена 'своих друзей', неизвестные его родителям, а те считали все это детскими фантазиями. Однажды мальчик бросился к незнакомому мужчине, шедшему по деревенской улице. Тот удивленно спросил: 'Ты меня знаешь?' Имад ответил: 'Да, ты был моим соседом'. Прохожий, как оказалось, жил в деревне, находящейся в 15 милях от этой, за горами. Родители Имада там никогда не были. Как позже выяснилось, Имад некогда был Махмудом Бухамзы, у него была жена Джамиля. Однажды Махмуд попал под грузовик, ему отдавило обе ноги, и вскоре он умер в больнице.
Стивенсон и пятилетний ребенок отправились в деревню Махмуда. Мальчик очень многих узнал, называл их по именам и вспомнил массу подробностей. Он горячо говорил о Джамиле и даже ставил ее выше матери. Стивенсон пришел к выводу, что это не может быть случайностью или ложью.
Еще один случай, происшедший недавно в Индии. Восьмилетняя девочка стала серьезным и настойчивым образом просить, чтобы ее отвезли на свидание с мужем. Увещевания родителей, говоривших о том, что ей всего лишь восемь лет и у нее нет мужа, не подействовали. Родители обратились к психиатру, которой посоветовал сделать так, как настаивала девочка, и посмотреть, что за этим последует. Девочку отвезли в другой город по указанному ею адресу. Она без колебаний вошла в одну из квартир.
