сухими бортами рыбачьи шаланды, иногда доносился всплеск волн…
Неожиданно он услыхал какой-то шорох у открытого окна. Быстро поднялся на локте:
— Кто тут?
В окне появилась голова Сашка.
— Вы еще не спите, дядя Юра?
— Нет, не сплю, Сашко. А что?
— Я хотел спросить, вы долго учились на лейтенанта?
— Пять лет. А зачем тебе?
— Я тоже хочу… — горячо и взволнованно шепотом заговорил Сашко, — чтобы на всю жизнь моряком… А трудно попасть в училище?
— И поступить трудно, и учиться нелегко. Сам знаешь, какая теперь техника на кораблях.
— Знаю, — сказал. Сашко притихшим голосом.
— Но если очень захочешь, то поступишь. Учиться надо хорошо.
— А я хорошо учусь, дядя Юра… И морские книги читаю.
— Ну, тогда быть тебе моряком. Знаешь такую песню: «Кто хочет, тот добьется…»?
— Знаю… Ну, спите, дядя Юра… А вы мне поможете, если чего-нибудь не буду знать?
— Конечно, помогу.
— Спасибо… — Мальчик неохотно отошел от окна.
А Юрий Баглай уже не мог заснуть. Какие-то несвязные мысли, воспоминания, обрывки разговоров, лица, звуки наплывали друг на друга, исчезали и возникали вновь…
Потом он совсем ясно услышал Полип голос, казалось, она стоит совсем рядом. Вскочил, прислушался… Но вокруг было тихо и сонно.
Только далеко внизу плескалось о берег море.
2
У капитана второго ранга Курганова шло совещание, и Юрию Баглаю пришлось долго ждать в приемной. Чувствовал он себя как школьник, которому предстояло встретиться с грозным директором. Его бросало то в жар, то в холод, а сердце под новеньким темно-синим кителем таки замирало.
Молоденькая секретарь-машинистка легко и быстро постукивала тоненькими пальчиками по клавишам машинки. Время от времени она бросала на него короткие и, как ему казалось, насмешливые взгляды. Это раздражало его и заставляло еще больше смущаться.
Страшно хотелось курить, но он боялся пропустить тот момент, когда совещание у командира части закончится и надо будет войти в кабинет Курганова. Наконец он все-таки не выдержал:
— У вас в коридоре покурить можно?
— В коридоре можно, — с насмешливой снисходительностью разрешила девушка, будто хотела сказать: «Сразу видно, что еще молодой да зеленый…» — Идите, покурите, а я доложу и позову вас…
«Обращается со мной, как с мальчишкой! — с возмущением подумал Юрий. — Я же назвал себя: «Лейтенант Баглай», но, видно, ей невдомек, что я сын того Баглая, потому что мало ли на свете однофамильцев?.. А если бы знала, весь бы ее гонор как рукой сняло!..»
Вскоре дверь из кабинета в приемную открылась, послышались голоса, и сразу же в коридор один за другим стали выходить офицеры. Тут были и лейтенанты, и старшие лейтенанты, и капитан-лейтенанты. Баглай невольно вытянулся по стойке «смирно», словно был еще курсантом училища и, поспешно засунув сигарету в карман, погасил ее пальцами.
Как только офицеры вышли, в дверях появилась секретарша:
— Входите. Капитан второго ранга ждет вас.
Волнение достигло того предела, когда он вдруг перестал четко видеть все, что его окружало. Взгляд был прикован к седому человеку, сидящему за столом.
Юрий быстро прошел по длинному красному ковру, остановился перед столом и почти машинально произнес заученную фразу:
— Товарищ капитан второго ранга! Лейтенант Баглай прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы!
Курганов поднялся, подал ему руку.
— Садитесь, товарищ лейтенант, — сказал он. — Знаю, что вы назначены сюда… Так это вы и есть сын Героя Советского Союза Николая Ивановича Баглая?
— Так точно, товарищ капитан второго ранга, — отчеканил Юрий, намереваясь встать.
— Сидите, сидите, — движением руки остановил его Курганов. Лицо у него было не суровое, как предполагал Юрий, а скорее добродушное. — Вначале я сомневался, следует ли вам служить в нашей части? А потом решил что, пожалуй, это даже хорошо. Часть имени Баглая. И тут же служит его сын, продолжает боевые традиции. На кораблях матросы молодые, войны не нюхали, и для них сам факт вашего присутствия будет иметь большое воспитательное значение.
— Но ведь я тоже войны не нюхал, — сдержанно улыбнулся Юрий, чувствуя, как понемногу исчезает скованность и страх.
— Это неважно. На вас у меня уже есть хорошая характеристика. Устная пока что… А на официальную давайте взглянем.
Юрий Баглай быстро выхватил из внутреннего кармана заранее приготовленные бумаги и подал Курганову. Тут были документы из училища и с последнего места службы. Он хорошо знал, что в них написано: «…училище закончил с золотой медалью…», «…в плавании проявил незаурядные способности…», «…может быть использован на ответственных командных постах». Пусть посмотрит командир части, кого ему прислали!
Пока Курганов внимательно читал бумаги, Юрий Баглай изучал его лицо… Конечно, ему уже за пятьдесят. Голова совсем седая, а брови черные, широкие, густые. Это свидетельствовало о том, что он много пережил, но сумел сохранить и физические, и душевные силы. Такие люди и после пятидесяти не сдают, как бы начиная новый жизненный круг.
Дверь в кабинет внезапно открылась. Юрий вздрогнул. Высокий, немного сутулый, в очках на тонком носу, капитан третьего ранга непринужденно, по-свойски, шел к столу Курганова.
— Здравствуйте, Виктор Васильевич, — негромко произнес он, подавая Курганову руку с длинными, желтоватыми от табака пальцами.
Командир части оторвался от документов, ответил на рукопожатие и сказал:
— Вот и хорошо, что вы пришли, Григорий Павлович. Прибыло пополнение. Познакомьтесь…
Юрий вскочил, стал навытяжку:
— Лейтенант Баглай. Прибыл для дальнейшего прохождения службы.
Он сразу же догадался, что перед ним не кто иной, как заместитель Курганова по политчасти. Кому же еще разрешено вот так запросто заходить в кабинет и разговаривать с командиром, как равный с равным?
Замполит пожал Юрию руку и глуховатым, казалось, даже недовольным голосом сказал:
— Очень хорошо…
Курганов придвинул к нему документы Баглая и, не скрывая своего удовольствия, произнес:
— Вот, пожалуйста. Отличник, медалист, комсомолец… И моря уже попробовал.
В это мгновение зазвонил телефон. Курганов разговаривал долго, и Юрий получил возможность рассмотреть замполита, пока тот изучал его документы.
«А что, если бы тебя переодеть в штатскую одежду? — прикинул он мысленно. — Был бы обыкновенный человек с большой лысеющей головой, с припорошенными сединой бровями, с небольшими аккуратными усиками, в очках. Учитель, да и только… А может, бухгалтер из какого-нибудь учреждения. — Обычно у пожилых бухгалтеров, оттого что они день-деньской согнувшись сидят за столом, такая же сутулая спина и так же опущены плечи. Ничего нет от военного человека, только китель да погоны. Наверное, еще во время войны на флот пришел из запаса, да так и остался в кадрах…»
