— А почему я приплел именно таиландцев, кто может сказать? — И сам себе отвечает: — Видимо, интуитивно сообразил, что японцы уже не котируются. Я дважды на них ссылался. Зачастили они слишком. А как говорил — убедительно?
Очень убедительно! — подтверждаем мы. А он действительно поедет встречать таиландцев?
— Да, — говорит Илюша. — Наливай.
— Сейф я тебе не открою. Денег я тебе не дам, Юраша. Не обижайся.
— Слушай, Илья. Деньги мои? Так?
— Ну, так.
— И в чем дело? Почему я не могу взять свои кровные деньги?
— А ты мне сказал: даю на сохранение. Вот я и сохраняю.
— Слушай, Илья, не дури. Ненавижу, когда меня опекают.
— Ладно. Сколько?
— Ну, триста.
— А от первых трехсот ничего не осталось?
— Неважно.
— Хорошо. Ты меня убедил, Юраша. Выдам тебе три сотни.
— Давай пять сотен на крайний случай.
— Хорошо. На пятьсот. Но больше ни-ни, учти.
— Буфет только для проживающих в гостинице.
— А почему?
— Такой порядок. У нас живут иностранцы.
— Ребята, предъявим документы! Видите, мы писатели. Вот это Теодоров, вообще писатель знаменитый. Мы можем написать жалобу, если рассердимся.
— А скандалить не будете?
— Не будем.
— Проходите и не задирайте, пожалуйста, иностранцев.
— Ни хрена себе! Сто двадцать бутылка. На кой мы сюда пришли?
— Спокойно, Егор. Не скандаль. Мое дело.
— Пусть платит. Чем быстрей он просадится, тем нам будет легче.
— Значит, так, девушка. Четыре бутерброда с икрой. Горбуша нынешнего разлива… то есть нынешнего урожая? Так. Четыре порции горбуши. Две бутылки коньяка.
— Одну!
— Спокойно, Андрюша. Не скандаль. Две, девушка. Спасибо. Садимся, ребята! А где Илюша?
— Отлить пошел.
— Тиш-ше, Егор!
— Здесь одни япошки. Что они понимают в наших делах! Они, поди, никогда не отливают.
— Только без национализма, Егор! Не обижай гостей. Ara, boт и Илюша! Садись, Илюша.
— Я тут около туалета кое с кем переговорил. Номер 416, Может пригодиться.
— Извините. Вы меня не помните?
— Не-ет.
— Недели две назад я давал интервью на улице вашей съемочной группе. А вы переводчица, правильно?
— Я переводчица. О! Я вас вспомнила. Вы Иван Медведев.
— Правильно. Не хотите пересесть к нашему столику? Это советские поэты. Мы вас не обидим.
— О, спасибо! Я не могу.
— Это хорошие поэты, Суни. Простите, как вас зовут?
— Томари. Но я никак не могу. Спасибо.
— Как жаль. Как жаль. Как жаль. Такая красивая девушка… как жаль!
— Спасибо.
— Что, Юраша, получил отлуп?
— Занята девица.
— А в 416-м живут две наши. Спортсменки. Заглянем?
— Хорошая мысль, Илюша.
— Но они, ребята, огромные. Баскетболистки. Или рэкетистки.
— Егор возьмет на себя нашу охрану. Возьмешь, Егор?
— К нашим я всегда пойду. Наши лучше ихних кривоножек. — А я пас. Я домой.
— Так нельзя, Андрюха! Это ренегатство. — Но мне надо! — Если идем, то берем еще пару бутылок, я так считаю.
— Здравствуйте, девушки, милые! Вы гостей принимаете?
— Ого как вас много! Ну, заходите. Да вы уже пьяные!
— Вот познакомьтесь, ребята. Это милые девушки Катя и Валя… правильно называю? А это все писатели. Вот это Теодоров Юрий Дмитриевич, знаменитый писатель, вы его, конечно, читали. Это Егор и Андрей. Они стихи пишут — зачитаешься. Мы немного посидим у вас, да? Мы не помешали, нет?
— Да садитесь, чего уж, раз пришли.
— Выпить у нас есть, да. Юраша? Закуска тоже есть. Мы немного посидим, поговорим, познакомимся.
— Я пойду. Мне домой надо.
— Ну вот, опять! Вы его не слушайте, Катя, Валя… Андрюша немного не в себе. У него и дома-то нет, а он все туда рвется. Стаканчики у вас найдутся, Катя? Очень хорошо. Курить у вас тоже можно, я так думаю. Тесно у вас, но это даже хорошо. По-моему, расместимся, да? Так. Сели. Командуй, Егор, у тебя рука сильная.
— А где ваши приятели? Смылись?
— Курят, курят. Придут, никуда не денутся. Налей нам всем, Юраша.
— Налью непременно, Илюша. Как же не налить!
— А не придут, и не надо! Нам и вчетвером неплохо, правда, мальчики?
— Але! Это общежитие медицинского училища? У вас проживает журналистка Елизавета Семенова. В триста девятой комнате. Да, в триста девятой. Большая просьба: пригласите ее, пожалуйста! Срочно нужно!
— Лиза, ты? Здравствуй. Странно, что ты на месте в такое горячее время. Теодорова помнишь? Это я. Здравствуй, Лиза.
— Здравствуйте. Дышите, пожалуйста, в сторону.
— Неужели чувствуешь?
— Представьте себе.
— Ага, мы уже в официальных отношениях! Что ж… ладно. Я вам звоню вот зачем, Лиза. Я у вас занимал, помнится, двадцать пять рублей. Так вот, я хочу их отдать. Как бы это сделать?
— Это не к спеху. Отдадите когда-нибудь. Я уезжаю в командировку.
— Когда?
— Неважно. Зачем вам это знать?
— Но в командировке деньги нужны.
— Я обойдусь. Можете отдать Жанне, если хотите, или Суни.
— Слушай, перестань! Ты можешь говорить с человеком человеческим языком?
— А я как говорю?
