не нужно. Я исчезну, как только ты одолеешь убийцу. Я уеду к матери, там меня никто не найдет. И когда я исчезну, ты сможешь воспользоваться той записью и поставишь Тернера на колени. Обещай, Дик, что он обязательно станет перед тобой на колени. Только не наделай глупостей. Дик, я не перенесу, если с тобой что-нибудь случится. Не делай мне еще тяжелее, чем сейчас…
6
Утром в воскресенье я позвонил Элизе. Она тут же сняла трубку.
— Элиза, прости меня, я очень виноват перед тобой и вел себя скверным образом тогда, в лесу. Не сердись, хорошо? — Элиза молчала и я ощутил беспокойство. Если Тернер заподозрит игру, нам обоим несдобровать.
— Дик, это ты? — голос Элизы звучал страстно и напряженно, как и следовало по нашему сценарию. Впрочем, Элизе и не пришлось играть, все это у нее вышло естественно и непринужденно.
— Да, дорогая, я. Ты простила меня?
— Да, Дик, сразу же после нашей разлуки. Почему ты так долго не звонил?
— Я не знал, как ты отнесешься к моему звонку.
— Почему ты такой глупый, Дик, я все эти дни только и делала, что ждала твоего звонка и почти не отходила от телефона. Ты не забыл меня?
— Элиза, не было минуты, чтобы я не думал о тебе. Я порывался уехать отсюда, но не смог.
— Хорошо, что не уехал, я бы сошла с ума. Я хочу тебя видеть, а ты?
— Безумно.
— Где мы увидимся? Я больше не хочу в лесу…
— И я не хочу. Ты приедешь ко мне.
— К тебе?!
— Конечно, почему ты удивилась?
— Не знаю, ты всегда назначал встречи в лесу, вот я и подумала, что…
— Что кроме той поляны у меня ничего нет и что я ночую в парке на скамейке, получая пособие по безработице, да?
— Почти. И где ты живешь?
— Проспект Линкольна, семнадцать.
— О, так это совсем недалеко от меня. А кто в доме будет кроме нас? Жена и трое несовершеннолетних малюток? — было очевидно, что Элиза вошла в роль и она нравится ей самой.
— Ты ошиблась, — четверо. И все красавицы!
— По-другому и быть не могло. Что им захватить, виски, бренди, водку, шампанское, коньяк?
— Ничего не надо, у них все есть. Приходи ровно в шесть часов.
— Почему такая точность?
— Потому что раньше я буду занят, а потом сойду с ума от нетерпения! Надеюсь, что ты сможешь остаться на всю ночь?
— А что я скажу мужу?
— Этому старому ослу? — я почувствовал в груди сладкую истому мести, я ведь знал, что весь разговор прослушан или прослушивается Тернером.
— Ты так точно охарактеризовал моего мужа…
— Скажи, что заночуешь где-нибудь у своих знакомых. Разве тебе не приходилось иногда ночевать вне дома?
— Нет.
— Тогда не будем рисковать, побудешь у меня часов до десяти. Как раз поспеешь к ужину. Хорошо?
— Да, ты будешь меня сегодня любить?
— Могла бы и не спрашивать — до исступления!
— Дик, как я доживу до этих шести часов?..
— Постарайся не наделать глупостей, твой муж, хотя и осел, но не такой уж, вероятно, дурак.
— Не наделаю. До встречи, Дик. Я буду ровно в шесть.
Неслышно подошла Мери, она вообще в последние два дня ходила по дому тихо и неприкаянно, не находя себе места, будто ожидая трагической развязки и не веря в счастливый исход.
— Что, Дик, сражение начинается?
— Да, Мери.
— Дчк, я выпью рюмочку, а тебе не надо, ты должен быть в абсолютной форме.
— И тебе не надо.
— Не спорь мне это даже очень необходимо, иначе мне станет так страшно, что я начну кричать раньше времени.
— Хорошо, но только одну.
— Тогда я лучше выпью сразу две, да?
Я кивнул головой, на нее было тяжело смотреть: блуждающий взгляд, нервный румянец на щеках, признак лихорадочного волнения. Я уселся в кресло в гостиной и принялся заново рассчитывать варианты встречи с моим убийцей: не станет же он стрелять с порога! В противном случае я успею встретить его достойно. Тернер вряд ли отступится от намеченного плана, с его точки зрения я подготовился именно к нему.
— Дик, я пойду немного посплю, да?
— Только не пей больше. Обещаешь мне? А через пару часов я тебя разбужу, тебе нельзя быть сегодня сонной. Ты не передумала и по-прежнему хочешь уехать к матери?
— Сразу же после того, как буду спокойна за твою судьбу.
— Мери, ты удивительная женщина…
— Скажи. Дик, если бы не миссис Тернер, ты смог бы меня полюбить?
— Я и так люблю тебя.
— Не то: полюбить по-по-настоящемуа не в благодарность.
— Я и не говорю ни о какой благодарности, просто люблю тебя и все.
— Ты говоришь мне это так, будто маленькому ребенку в утешение. Спасибо за искренность, это гораздо лучше, нежели когда женщине врут.
Она поднялась с кресла и подошла ко мне.
— Мери!
— Да, Дик?
— Я хочу тебя поцеловать.
— Поцелуй, Дик, мы ведь больше никогда с тобой не увидимся… За полчаса до назначенного времени я занял позицию у окна, скрывшись за занавеской из китайского шелка. В семнадцать двадцать подъехала уже знакомая мне «Тойота» и двое охранников Тернера, а попросту волкодавов, вышли из неё. Оба одновременно посмотрели на часы, о чем-то пошептались, потом один из них снова забрался в машину и закурил. Я видел, как из открытого окошка машины струился голубоватый, почти прозрачный дымок. Плотный, среднего роста головорез в темном, традиционном для мафиози, костюме, подошел к дому и нажал кнопку звонка. Он уже скрылся из моего поля зрения, поэтому я немедленно отошел от окна и занял позицию у дверей гостиной. Если он даже начнет палить в меня с порога, то и на этот случай я принял все меры предосторожности. Но у него, должно быть, для меня послание Тернера — чек, который притупит мою бдительность и позволит выстрелить без спешки в упор. В микрофоне раздался голос Мери: «Мистер Мэйсон, к вам пришел мистер Каски. Какие будут распоряжения?»
— Я жду его, — и почти сразу послышались мягкие шаги по ковру. Развязка приближалась в самом прямом смысле слова. В дверь негромко постучали.
— Войдите.
Я сознательно не стал открывать дверь и ждал, когда это сделает он сам. Он открыл дверь резко,
