• 1658 г. — в Польше,
• 1680 г. — в Мадриде (118 жертв),
• 1686 г. — в Будапеште,
• 1716 г. — в Познани.
Совершенно очевидно, что преследование иудеев осуществлялось по чисто религиозным, этическим соображениям. Христиан глубоко возмущала человеконенавистническая идеология Талмуда — источник бед еврейского народа.
Христианская Церковь всеми силами стремилась не допускать распространение этой человеконенавистнической книги. Борьба с Талмудом началась еще римским императором Юстинианом в 556 году. Он разрешил иудеям читать в синагоге только Библию, но строго запретил Мишну. Безусловными противниками Талмуда были византийские императоры, запретившие Талмуд на своей территории. Традиции византийских императоров продолжили русские Государи. Вплоть до конца XVII века ввоз Талмуда в Россию был запрещен под страхом смертной казни.
Традиция недопущения Талмуда на территорию христианских государств была нарушена после отпадения Западной церкви от Православия и усиления папизма. Продажные римские папы и кардиналы в целях наживы нередко вступали в сговор с иудеями и смотрели сквозь пальцы на широкое распространение Талмуда в Европе. Тем не менее даже среди римских пап находились такие, которые пытались бороться с этой «достойной проклятия книгой», от чтения которой «проистекает всякое зло»[135].
Папы Григорий IX в 1230 году и Иннокентий IV в 1244 году повелели сжечь все талмудистские книги. В Англии в 1272 году при изгнании иудеев Талмуд разыскивался по их домам и предавался сожжению.
Антипапа Бенедикт XIII издал в 1413 году в Валенсии буллу, в которой объявил Талмуд главной причиной религиозного ослабления иудеев, а происхождение его отнес к самому сатане.
В 1554 году папа Юлий III декретом определил конфисковать сочинения всех талмудистских книг по всей Италии; сожжено было, однако же, только небольшое их количество, так как евреи успели сберечь драгоценные для них книги, отправив их преимущественно в Кремону, населенную множеством самых ревностнейших талмудистов. Вследствие этого в начале 1559 года римский папа Павел IV выдал еще буллу на истребление Талмуда, что и состоялось. В 1565 году Пий V послал в город Кремону Сикста Сиенского с приказанием захватить все уцелевшие экземпляры, и, если верить донесению этого папского агента, было сожжено 12 тыс. списков Талмуда, составлявших около 144 тыс. томов. Следующая кампания по борьбе с Талмудом произошла через 40 лет при папе Клименте VIII. Но уже вскоре папа Пий IV разрешил иудеям предпринять новое издание Талмуда (поставив единственное лицемерное условие — опубликовать его без заглавия «Талмуд»)[136].
Борьбе с Талмудом значительно способствовали иудеи, принявшие Христианство. Крещеные евреи Н. Рошель, Пфеффекорн, Иоанн и многие другие, знавшие человеконенавистническую, антихристианскую суть Талмуда изнутри, требовали повсеместного уничтожения этой книги, как богохульной и враждебной человечеству. Именно они обратили внимание христианских властей на множество кощунственных нападок на Иисуса Христа, содержащихся в Талмуде.
Для проверки донесений Н. Рошеля была создана международная (франко-англо-испанская) комиссия, которая согласилась с его доводами и определила сжечь Талмуд и все богохульные сочинения, противные Христианству. Собрано было 14 возов книг, публично сожженных; через несколько лет было сожжено еще 6 возов [137].
Чтобы обмануть христиан и ввести их в заблуждение, Верховный иудейский синод, заседавший в 1631 году в Польше, постановил зашифровать во всех последующих изданиях Талмуда места, содержащие нападки на Иисуса Христа знаком «О». Кружок, поставленный в этих местах, стал служить для раввинов и учителей предупреждением, что это место должно быть преподаваемо молодежи исключительно устно.
Приведу это постановление полностью: «Мир многим нашим братиям, возлюбленным всего дома Израилева! Известно нам, равно как и всем сынам Израиля, что теперь ноцримы, т.е. христиане, начинают изучать язык, на котором писаны наши священные книги; потому мы предаем великому проклятию всякого, кто в новых изданиях Мишны или Гемары станет оставлять что-либо, касающееся действий Иешу Ганоцри (Иисуса Христа). Берегитесь писать или печатать даже самомалейшие относительно него вещи в добрую ли то сторону или дурную, чтобы не вышло какого-нибудь несчастия для нас и для нашей веры. Мы уже знаем, что делали нам богоотступники, сыны велиаловы: принявши закон ноцримов и снискавши у них милость, они клеветали на нас; вследствие этого мы должны быть осторожными и осмотрительными. И если вы, не вникая словам нашего послания, невзирая на наши угрозы и запрещения, будете продолжать печатать все, как вы делали это прежде, то нас, равно как и вас самих, постигнут бедствия гораздо большие, чем те, какие мы испытывали до настоящего времени: народы ноцримские заставят нас насильно принимать их веру, как они делали это прежде, и последнее зло будет больше первого. Посему мы повелеваем на будущее время при новых изданиях наших книг оставлять пробелы там, где говорится об Иешу Ганоцри, и отмечать эти пробелы знаком «О». Знак этот даст понять каждому раввину и вообще каждому учителю существование пропуска, который и должен быть дополнен из устного предания. При помощи этого средства ученые ноцримы лишены будут повода нападать на нас по этому вопросу».
Глава 15
Русская Православная Церковь признает существование ритуальных убийств, совершаемых иудеями по религиозным мотивам. В самом древнем собрании житий русских Святых — Киево-Печерском Патерике приводится житие преподобного Евстратия (умучен в 1096 г.), постника и мученика, «который продан был евреям, распят ими на кресте и прободен копием во время Пасхи за Христа».
В этом житии раскрываются подробности ритуального преступления, совершенного иудеями при обряде поругания Христа против православного христианина. Поэтому привожу его полностью:
<Когда попущением Божиим пришел на Русскую землю злочестивый Боняк со множеством половцев и пленил Российскую землю, тогда и Святый Евстратий при вторжении поганых в Печерский монастырь, где многие были ими посечены мечами, был захвачен вместе с другими в плен и продан в Греческую землю, в город Корсунь, одному еврею, в числе других 50 христиан.
Богопротивный жидовин начал понуждать пленников своих отречься от Христа и угрожал противящимся уморить их всех голодом. Но мужественный инок Евстратий, молясь, укреплял и поучал всех и так наставлял: «Братие, кто из вас крестился и веровал во Христа, не будьте изменники обету, данному при крещении. Христос возродил нас водою и Духом, Христос искупил нас от клятвы законной Своею кровью и сделал нас наследниками Своего Царства. Если живем — будем жить для Господа; если умрем — умрем во Господе и временною смертью обрящем вечную жизнь. Будем подражателями Тому, Кто сказал: Моя жизнь — Христос, а смерть — приобретение». Укрепляемые словами преподобного, пленники предпочли умереть от недостатка временной пищи и пития, чем отлучиться от Христа, Который есть Источник вечной жизни. И так в короткое время, истаивая от неядения и жажды, все пятьдесят человек умерли — одни через три дня, другие — через четыре, некоторые — через семь, самые крепкие через десять. Только один Евстратий, томимый голодом уже 14 дней, оставался жив и невридим, ибо с юности привык к посту.
Окаянный жидовин, видя, что черноризец был причиной пропажи его денег, заплаченных за пленных, которых он надеялся привести в свое зловерие, задумал месть ему. Приближался день Воскресения Христова. Жидовин начал праздновать свою пасху и ругался над Святым Евстратием так же, как отцы его — над Самим Господом нашим Иисусом Христом, как написано в Евангелии. И, как в древности распяли Христа, так и этот праведник был пригвожден ко кресту окаянным жидовином и друзьями его и благодарил за то Бога. Без питья и пищи Евстратий продолжал жить уже 15-й день. Жидовин и прочие друзья его поносили распятого и говорили ему:
«Вкуси ныне, безумный, законной пасхи, чтоб остаться живым и избегнуть проклятия. Ибо Моисей передал нам закон, который принял от Бога и сказал в книгах своих: «Проклят всякий висящий на дереве». Преподобный отвечал: «Великой благодати сподобил меня днесь Господь. Он даровал мне милость пострадать за имя Его на кресте по образу Его Креста. Надеюсь, что и мне скажет Он, как некогда разбойнику: «Днесь будешь со Мною в раю». Не нужна мне пасха ваша, не боюсь клятвы, ибо наша Пасха был закланный за нас Христос, Который разорил наложенное за преступление закона и за древо проклятие и ввел в благословение жизни древом крестным, на котором был пригвожден, будучи жизнию всех, как пророчествовал о том и Моисей: «Вы увидите Того, Кто есть жизнь ваша, висящим прямо перед глазами вашими». О празднике же Пасхи говорит Давид: «Сей день, Который воздвиг Господь, возрадуемся и возвеселимся». Но ты, распявший меня, и все твои евреи, плачьте и рыдайте, ибо постигнет вас отомщение за кровь мою и кровь других купленных вами христиан. Ненавидит Господь субботы ваши и преложит праздники ваши в сетование — приблизилось время убиения начальника вашего беззакония». Услышав это, жидовин распалился гневом, схватил копье и пронзил пригвожденного. И была видна тогда огненная колесница и огненные кони, и они несли на небо душу ликующего победоносного мученика, и был слышен голос, говоривший греческими словами: «Вот доблестный гражданин Небесного града!»
Тело мученика жидовин, сняв с креста, ввергнул в море, и там творится много чудес. Верные искали там прилежно святых мощей — и не нашли. По смотрению же Божию были обретены они в пещере, где и доныне почивают нетленно. Предсказание же Святого страдальца о том, что кровь его будет отомщена, исполнилось немедленно после страдания его. Ибо в тот же день пришло повеление от царя Греческого изгнать из области его всех жидов, отняв у них имущество, а старейшин их избить за мучение христиан. Одним из первых был убит, как говорил блаженный Евстратий, епарх — причина всей той жидовской злобы, о котором известно следующее: крестился один богатый и славный еврей, и потому царь отличил его и через несколько дней сделал епархом; он же, получив сан, втайне сделался отступником от Христа и Его веры и дал разрешение жидам по всему пространству Греческого царства покупать христиан и обращать их в рабов. И тогда этот нечестивый епарх был обличен в злой своей хитрости, и царь повелел убить его злою казнию и искоренить жидов по всему своему царству. И в то время, когда избивали жидов, живущих в греческом городе Корсуни, того окаянного жидовина, которым был убит преподобный Евстратий, повесили на дереве, и так злоба его обратилась на его голову и он воспринял участь Иудина удавления.
Прочие же жиды, видя страшные чудеса по кончине преподобного, уверовали поистине и крестились, А поработивший их Христу и по смерти своей добрый Его воин и победоносец — Святой Евстратий сподобился с бессмертным воинством небесным воспевать победную песнь и царствовать с Самим Победителем смерти Христом, с Которым он воинствовал, прославляя Его и благодаря с Безначальным Его Отцом и Животворящим Духом в бесконечные веки. Аминь>.
Ритуальный характер, по-видимому, носило убийство почитаемого Русской Церковью Царевича Димитрия, Наследника русского Престола, последнего представителя царствующего рода Рюриковичей. Таинственная смерть Димитрия стала прологом трагических потрясений Государства Российского.
По вескому мнению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, загадка этого убийства заключается в том, что оно никому не сулило политических выгод. «Не говоря о Годунове, — отмечает владыка Иоанн, — который, разумеется, отношения к преступлению не имел ни малейшего, боярская верхушка тоже со смертью Наследника ничего не приобретала: во-первых, у Федора вполне мог родиться сын, его законный преемник на российском Престоле, а, во-вторых, даже в случае пресечения династии, что казалось весьма маловероятным (кто мог предвидеть постриг Ирины?), боярство не имело никаких шансов на власть — народные волнения 1584 года в Москве это ясно доказывали». Смерть Царевича, считал митрополит Иоанн, могла быть выгодна только тому, кто стремился бы уничтожить саму Россию, нанося удар в наиболее чувствительное место церковно-государственного организма, провоцируя гражданскую войну и распад страны. «В связи с этим небезосновательной выглядит версия о религиозно-символическом характере убийства Царевича, олицетворявшего собой будущее православной русской государственности. Косвенными свидетельствами в ее пользу служат сегодня многочисленные доказательства ритуального характера убиения Святых Царственных
