Мой мастер (сборник)

Старик упирается ладонями в подлокотники так, что костяшки на пальцах белеют, делает огромное усилие и вдруг встает на ноги. И остается стоять, не в силах сделать один шаг к своей цели. Старик плачет. Дима отворачивается от него. В полной тишине где-то рядом, в глубине усадьбы, раздается выстрел. За ним еще один и еще, а потом начинается настоящая пальба. Старик падает на землю. Под грохот перестрелки Дима видит бизнесмена, который выбегает из-за стен и проносится мимо.

Бизнесмен (пробегая). Господи, спаси меня, сохрани, Господи, дай мне остаться живым, и я никогда, никогда!..

Не раздумывая, Дима подхватывает старика на руки и что есть сил бежит прочь из усадьбы, в которой идет настоящий бой.

Старик (на руках у Димы). А кресло? Мы что, бросим его прямо там? Вам известно, сколько оно стоит?…

Бескрайние русские просторы. Поле. Широкая река внизу. Темный лес на другой стороне реки. Небо в облаках. И маленькая фигурка бегущего Димы со стариком на руках.

МОСКВА. ПОДЪЕЗД ТЕАТРА. НАТУРА. ЗИМА

Снег опускается на многочисленные автомобили, стоящие у театра.

ЗАЛ ТЕАТРА. ИНТЕРЬЕР

В полной тишине зрители смотрят финальную сцену «Бориса Годунова» — народ безмолвствует. В зале мы видим почти всех наших героев. Бизнесмен с женой и взрослой дочерью. Отдельно — два телохранителя. Они невольно поглядывают на Саймона, который сидит рядом с Олей во втором ряду.

Саймон (Оле шепотом). Почему… он… молчать? Это же — безобразий!

Оля. Не молчат, а безмолвствуют.

Саймон. Почему? Англичан бы не молчать. Англичан бы — говорить в лицо!

Оля. Тс-с! Тут русские. Они тебе не англичан.

Саймон берет ее за руку и смотрит на Олю с восхищением. Это видит бармен Боря, вздыхает с грустью и отворачивается к сцене. Трал осторожно толкает локтем соседа по креслу.

Трал (шепотом). Смотри, моя-то как? Фантастика!

Сосед. Где?

Трал. Во-он, видишь, за той шикарной шапкой! Это она.

На сцене среди безмолвствующего народа — Жанна в шубе.

Трал (с любовью). Моя ласточка, как играет!

Впереди зала на специальном кресле — старик. В глазах его, устремленных на сцену, стоят слезы. Занавес медленно закрывается. Гром аплодисментов.

КУЛИСЫ ТЕАТРА. ИНТЕРЬЕР

Борис Годунов и Марина Мнишек стоят у занавеса перед выходом на поклон. Годунов — Дима. Мнишек — его жена Маша.

Маша. Не трясись ты так. Мне передается.

Дима. Пошли? Уже пора.

Маша. Еще чуть-чуть. Пусть еще похлопают.

Дима (через мгновение). Все. Идем.

Занавес медленно раскрывается. Дима и Маша, взявшись за руки, медленно идут к рукоплещущему залу…

_Конец

Джентельмены удачи

* * *

По желтой среднеазиатской пустыне шагал плешивый верблюд. На верблюде сидели трое в восточных халатах и тюбетейках. За рулем (то есть у шеи) восседал главарь — вор в законе и авторитет по кличке Доцент. Между горбами удобно устроился жулик средней руки Хмырь, а у хвоста, держась за горб, разместился карманник Косой.

Ехали молча, утомленные верблюжьей качкой.

Навстречу жуликам повстречался старик узбек.

— Салям алейкум! — заорал Косой, обрадовавшись новому человеку.

— Алейкум салям, — отозвался старик.

— Понял… — с удовлетворением отметил Косой.

Старик продолжал свой путь, а жулики свой.

— Хмырь, а Хмырь, — Косой постучал соседа по спине, — давай пересядем, а? У меня весь зад стерся. Доцент, а Доцент! Скажи ему!

— Пасть разорву! — с раздражением отозвался Доцент.

— Пасть, пасть, — тихо огрызнулся Косой.

В песке торчал колышек, а на нем табличка в виде стрелы:

«АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

№ 13. 2 км».

Жулики спешились.

— Уложи верблюда, — распорядился Доцент и стал карабкаться на вершину бархана.

— Ляг! — приказал Косой верблюду. — Ложись, дядя!

Верблюд не обратил на приказ никакого внимания. Он стоял, старый и высокомерный, перебирая губами.

— Слышь? Кому говорят? Ложись, скотина. Пасть разорву!

Верблюд оттопырил губу и плюнул в лицо Косому.

— А-а!! — завопил Косой. — Ты что, дурак, шуток не понимаешь?!

— Тихо ты! — одернул Доцент с бархана. С высоты он оглядывал перспективу в полевой бинокль.

До самого горизонта лежала пустыня, как застывшее море. Потом, приближенные биноклем, выступили какие-то древние развалины, палатки, люди…

Стояла ночь. Над пустыней взошла луна.

— Пора, — сказал Доцент.

Он лег на живот и пополз по-пластунски. Хмырь тоже лег и пополз. Далее следовал Косой, а за ним безмолвно и преданно зашагал верблюд.

— Доцент, а Доцент, — растерянно позвал Косой. — Верблюд…

— Гони! — приказал Доцент, обернувшись.

Косой встал, и его лицо оказалось вблизи от верблюжьей морды. Верблюд узнал Косого и оттопырил