— Stop! Detener! Эй, остановиться! Stojtblij!..
Полиглоты, однако. Да, французский у них с тем еще акцентом… Где-то в колониях нахватались, не иначе. Но вот десяток стволов, нацеленный прямо в лоб, никакого впечатления не произвел. Хотя и осадили своих коней перед строем драгун вплотную (ну точно каскадеры).
— Aqui con Napoleon Bonaparte?
— Here with general Bonaparte?
Оба-на… Один — по-испански, второй — по-английски.
Но самое главное не это. А то, что передо мной — действительно натуральные ковбои. В смысле — персонажи голливудского вестерна. Во всяком случае один — точно. Это индеец! В национальном костюме с бахромой и вышивкой — только в шляпе вместо перьев. И — с длиннющей косой! В смысле — с волосами, заплетенными в косу. Офигеть!..
— В чем дело, кто вы такие? — это командующий конвоем лейтенант.
— Bonaparte aqui?! Bonaparte here?! — опять по-испански и по-английски. А лошади-то взмыленные и всадники почти тоже — долго скакали. Или очень быстро…
— Я Бонапарт, в чем дело?
— Оуе, para! ?Peligro! Emboscada! Опасность! Впереди засада! — опять по-испански и по-английски. К счастью, в английском часть слов с французским совпадает. — No se puede ir! Нельзя ехать! — теперь по- испански и по-французски. Ну да, произношение… Ничего так новость…
— Откуда вы знаете? И кто вы такие?
Ковбой с индейцем переглядываются. С откровенной досадой. И тут я внезапно слышу:
— Andruyha! Nu как my emu obyasnym? S nashymto franzuskim, blya?! Wed ne poslushaet je, morda imperatorskaya!
Вот это я уже понял. Причем обращался ковбой к индейцу — ага!..
Только сделать ничего не успел.
Кварталом впереди поднялась вдруг такая пальба, что конвой принялся действовать автоматически. То есть — взяли меня немедленно в кольцо, ощетинились стволами, отгородив от странной пары — которую так и держали под прицелами, не забыли (блин — не пристрелили бы только!) — и начали разворачиваться обратно к Тамплю.
— Easy, all right! Alles! Facil, muv bien! — в два голоса на нескольких языках воззвали пришельцы, Но тут же, вопреки своему заявлению, индеец вдруг переменился в лице и закричал, вытянув руку: — Окно, мля!
Дальше все происходило вообще как бы мгновенно.
Я успеваю обернуться. Чтобы увидеть, как на другой стороне перекрестка распахиваются ставни в угловом окне первого этажа. А за ними — как за створками пушечного порта, между цветочными горшками с геранью, обнаруживается бронзовое рыло полковой четырехфунтовки, направленное в нашу сторону. Один горшок, выпихнутый орудием, с треском падает на мостовую. Дистанция — нет и двадцати метров.
— Да мать же вашу!!! — орет индеец. — Серега!!! Стреляй!!!
— Огонь по окну всем!!! — ору уже я. Даже не сообразив, на каком языке. Но драгуны вроде поняли.
Но пришельцы опять успели раньше. У меня за спиной с такой скоростью частят выстрелы, что я непроизвольно оборачиваюсь, подумав про автомат. Но нет. Оба — и индеец-Андрюха и ковбой-Серега — садят по окну с двух рук из пары револьверов каждый! Самых настоящих ковбойских — где б я их еще видел-то, кроме как в кино?! — и порох у них явно не дымный! Не знаю, попали они в кого-то или нет, но, видимо, такая сверхплотная по нынешним меркам стрельба заставила орудийный расчет в комнате замешкаться — пушка молчит. С подоконника сыплются осколки разбитых горшков с геранью. Драгуны успевают прицелиться и нажать на спуск… И в это время улица превращается в ад.
Пушка все-таки стреляет. Выбросив сноп огня с клубами дыма.
Мы словно попадаем на секунду в штормовой снежный заряд, несущийся между стен домов. Людей сносит с седел, падают и отчаянно кричат пораженные лошади. Буцефал встает на дыбы и рушится на спину с жалобным ржанием. Я благополучно успеваю выдернуть ноги из стремян и без проблем спрыгнуть на мостовую. Но почему-то не могу удержаться на ногах и шлепаюсь в сидячее положение. Кругом сплошной кровавый хаос — у нас не меньше десятка человек убиты и не меньше же ранены. Не считая лошадей…
— Генерала убили! — кричит кто-то истошным голосом.
Какого еще генерала?! Я ж тут вроде один! Блин, что это по лицу течет? Забрызгало чужой кровью?
Меня уже подхватывают несколько рук, встревоженные драгуны заглядывают в лицо… Где лейтенант, черт побери? Чего он ждет? Надо немедленно послать людей в эту комнату — пока пушку не перезарядили!
— Серега! Аптечка у тебя?! Перевяжи Наполеона! — слышу крик индейца. Все так же по-русски. Сам он — краем глаза замечаю — бегом огибает кровавую кучу ошметков на булыжнике и со всех ног несется к окну. На ходу что-то делая с револьвером. Коса развевается за спиной. Похоже — меняет барабан. Молодец — сообразил!..
Вокруг меня в это время раздается лязг оружия. Направляемого в противоположную сторону. Блин…
— Отставить! — рявкаю я (ого, кажется, голос прорезался! Значит, несильно зацепило. Хотя башка как каменная…). — Это свои! Пропустите!..
Встаю — хотя и держась за ближайших солдат. Ощупываю голову. Похоже, по касательной задело. Больше крови, чем вреда. Ну контузило еще малость… И опять мундир новый потребуется… Ну что за напасть такая, блин?! Хотя для Роньона как раз наоборот… Может, это он все эти покушения и организовывает — чтоб регулярные заказы получать?! Епрст…
— Где лейтенант?!
— Убит!..
В это время индеец добегает до окна и, прижавшись в простенке, что-то кидает внутрь комнаты. Через секунду из окна вылетает клуб пыли вперемешку с какими-то ошметками.
— На хрена?! — оборачиваюсь я к «ковбою», который как раз приближается ко мне с бинтом в руках. Елки-палки: настоящий бинт! Марлевый!!! — Там же живых не останется!
«Ковбой» чуть не роняет бинт. А глаза у него становятся, как у героя японских мультиков.
— Ты кто такой?!
— Я-то Наполеон Бонапарт! А вот вы кто, мать вашу за ногу?!
Серега — если я правильно понял — несколько раз открывает и закрывает рот. Но потом все-таки собирает мозги в кучку и находит, что ответить:
— Спецгруппа Калифорнийской Директории! Прибыли к вам на помощь! Революцию делать… Да по дороге узнали о готовящемся покушении. Ну и… Еле вот успели. У них, оказывается, было ДВЕ пушки, трах-тибидох! Охренеть не встать!.. — высказавшись так, он еще несколько приходит в себя и добавляет: — А на пленных можно наплевать! У нас весь их штаб вместе с архивом — и так все известно…
— Гражданин генерал… Что он говорит? — стоящий рядом усатый сержант в мундире с окровавленным рукавом осторожно трогает меня здоровой рукой. — Кто это?
— Свои, — не вдаваясь в подробности, отвечаю я. — Из Америки… Все нормально. Ты старший остался?
— Так точно!..
— Тогда бегом отправь пяток здоровых на помощь индейцу! Надо дом обыскать. Вдруг там кто живой окажется…
— Слушаюсь… — отвечает сержант. И тут же начинает распоряжаться.
Серега тем временем выходит из ступора и обращается ко мне, складывая из бинта тампон:
— Давай-ка рану обработаем… А то смотреть страшно — все кровищей залито…
— Да ерунда, первый раз, что ли… — отзывается небрежно генерал Бонапарт. Но от перевязки не отказывается. (Ну не идиот же я, в самом деле?) — Царапина. Башка только кружится и гудит…
Елки-палки! Бинт! Настоящий! Белый! В вощеной бумаге! Стерильный! Черт побери! Это, я вам
