доложу — куда круче револьвера! Как говорится: шарман, мля!.. Цитата.
Черт побери! Ничего себе — спецгруппа!
Что они собирались делать таким составом и в таком количестве?! Тампль штурмовать?
Сводная рота из трех специализированных взводов, с двумя пулеметами и минометами! С обозными повозками и полевой кухней! Все — с револьверами и самозарядками! Под унитарный патрон!!! Пока мой внезапно разросшийся таким образом конвой добирался до цитадели тамплиеров, мне все время казалось, что это — результат контузии.
Вполне возможно, что и часовым у ворот показалось нечто подобное. Во всяком случае кто-то шибко умный догадался сбегать за комендантом и — зачем-то! — за Шарлоттой. Поэтому, едва успев сползти с лошади, я попал в переплет хуже того, из которого только что выпутался. Ну — там-то хоть отстреливаться можно было, а тут?..
— Друг мой! — объявила Шарлотта (чего я от нее до сих пор не слышал. Или это тоже последствия контузии?). — Вам немедленно надо в постель! И позвать доктора Жано!
Лицо полковника Дюруа аккомпанировало этим словам паническим этого лица выражением.
— Ничего подобного! — решил героически сопротивляться я. Просто принцесса еще ни разу не видела меня с серьезно попорченной шкурой. (Вот была бы она под Тулоном — другое дело: там с такими мелочами продолжали воевать как ни в чем не бывало! Ну и к тому же я успел хлебнуть из фляжек конвойцев. В профилактических целях. В каких же еще?..) — Мне надо в Ратушу! А то они там с перепугу решат, что со мной действительно что-то случилось, и Илуватар только знает — чего им взбредет в голову!.. А большая часть этой крови не моя! К тому же меня уже перевязали… Но доктора вызвать необходимо и не одного: у нас много раненых куда серьезнее меня! И заняться похоронами убитых… Полковник Дюруа — озаботьтесь!
— Слушаюсь! — вытянулся бравый ресторатор. Но тут же замешкался. Кося глазами на стетсоны внезапного пополнения: — Мой генерал… А это?..
— Американские волонтеры. Эскадрилья, в смысле батальон, «Лафайет»! Будут квартировать в Тампле — потому озаботьтесь тоже размещением и принятием на довольствие. Препятствий не чинить, с расспросами не приставать. Если что попросят — оказывать содействие. Командир — команданте… — чуть не брякнул «Че Гевара». Но вовремя вспомнил и заодно перевел звание на французский: — Майор, то есть, Эль Гато — все вопросы решать с ним… А мне дайте новый конвой и принесите какую-нибудь форму взамен этой! Хоть парадную — черт с ней! И коня еще добудьте вместо Буцефала…
Хорошо, что «наполеоновская шляпа» уцелела — ну, что ей сделается, разве что потеряться могла, а так всего лишь дырка очередная образовалась — и исторический образ не будет нарушен. Заодно и бинты на голове не видно…
— Вам действительно нужно ехать? — это Шарлотта. Трогательно утирая меня своим батистовым платочком (ну, звездец тряпке — хрен ее от крови до прежнего состоянии отстираешь!). Все-таки, похоже, перепугалась девочка: раньше покушения на меня не выглядели столь результативно. Хотя что удивительного? Из пушек в меня до сих пор не палили… А у них с братом, если меня грохнут — вообще никаких доброжелателей не останется. Желающих «оказать услугу» — сколько угодно. А вот человека, которому от них ничего не надо… Так что очень даже хорошо я ее понимаю. Но ничего поделать не могу — надо ехать!..
— Нужно — не то слово… Но вы не волнуйтесь! Рана и в самом деле пустяковая. А каких-либо сложностей здесь вам и вовсе теперь бояться не надо. За этими ребятами, — я осторожно мотнул забинтованной башкой, — вы отныне будете как за каменной стеной…
— А НАМ — ВСЕ РАВНО!!! А НАМ — ВСЕ РАВНО!!! Пусть боимся мы волка и сову!!! Дело есть у нас!!! В самый жуткий час!!! Мы волшебную косим трын-траву!!!
Да, такого содрогающиеся стены древнего Тампля наверняка еще никогда не слышали. Да и не видели уж точно.
Да и когда бы?
Строился он как резиденция главы ордена, потом был превращен в тюрьму, потом там жили практически одни короли и особы королевской крови, в основном все больше французской национальности — когда б тут могла случиться нормальная русская пьянка? Раздольная, как степь, и всеохватная, как ураган…
Ну а какая русская пьянка без песен? Тем более, если собралось четверо мужиков, не считая собаки, при этом одному мужику спиртное абсолютно противопоказано, потому что он индеец (ептыть — настоящий!), другому особо наливаться тоже не след, ибо собака непьющая, а третьему (то есть мне) напиваться нельзя по причине свежеприобретенной черепно-мозговой травмы.
И все это при полном отсутствии женской составляющей. А если, как известно, мужики оказываются предоставлены сами себе, то уровень их общения быстро скатывается к уровню четырнадцатилетних подростков. Вот мы в итоге и ударились в соответствующую область…
Так что выпили мы совсем немного (Ну да — считай по-нашему… Цитата!..). А в основном ударяли по культурному обмену. Правда, традиционную телеграмму: «Третий день пьем за здоровье Вашего Величества!» — в Калифорнию все же отбили — как же было не пошутить? (Ну откуда было знать, что по пути через полпланеты текст несколько изменит содержание? На такой-то аппаратуре, как у ребят, — вообще чудо, что связь работает!) На вторые сутки это было, да…
А так… Две гитары — моя и сеньора Эль Гато — четыре голоса, не считая собачьего, — и репертуар на пяти языках из двух эпох — этим можно заниматься долго! Вот посиделки у нас и затянулись.
Да сперва-то мы и не думали особо распеваться. Больше обменом информацией занимались — что у кого как. А также когда, почем и сколько, да… Рассказать и выслушать надо было много. А еще больше — обдумать. А потом кто-то к слову цитату ввернул. Кто-то — ответил… А гитары — вот они, обе — под руками. Ну и — понеслось!..
Поначалу-то, правда, мы выпендривались просто друг перед другом — кто чего сбацает, кто какие тексты помнит. А потом как-то заело… И началось нечто вроде дуэли. С переменным успехом. Поскольку гостей трое (плюс собак), а я один. Но зато у них репертуар только на двух языках — русском и испанском, а я — спасибо Наполеону — знаю еще и итальянский (пусть и в его корсиканском варианте) и могу изобразить что-то и из репертуара родины бельканто. Да плюс мои собственные переводы на французский… (Ага: «Гренада» народ впечатлила, гы…) Пригодились вот. Да и Высоцкий тоже… А чего — зря, что ли, старался?
Чего только не навспоминали по ходу дела… От Интернационала и камаринского, до Ильи Калинникова и Трофима. И все чего-то еще хотелось. Даже бессмертное «Уно-уно-уно-уно моменто!» хором протянули, ошарашив любезно предоставленную полковником Дюруа прислугу. Но все было что-то не то…
А тут вот совпало, что называется:
