ранга без свиты. Стало быть, в его свите стукачок есть и вся эта комедия — для него? А что, очень даже запросто может такое быть. При случае могут Гордона этою встречей и припереть к стеночке-то… Ладно, подыграем мужику.
Оборачиваюсь к капитану и киваю.
Где-то позади мерно рокочет барабан, и от кормы к нам направляется небольшая процессия. Знаменосец и два ассистента, торжественно вышагивая по палубе, несут знамя 92-го полка. Следом за ними, также торжественно, несут шпагу погибшего маркиза.
Подойдя к нам, знаменосцы останавливаются.
— Прошу вас, ваша светлость, принять в свои руки знамя полка, которым отважно командовал ваш сын — полковник Гордон маркиз Хантли! Свидетельствую, что полк сей покрыл себя неувядаемой славой в тяжелом бою! Служить под столь блистательным стягом — большая честь для любого солдата. Поэтому, не имея никакого права удерживать этот бесценный трофей в своих руках, — возвращаю его законному владельцу!
Вот относительно права — это я приврал. Имею и самое полное — никто и не хрюкнет. Законный трофей — взят на поле боя. Но это если с точки зрения генерала судить. Тут все по правилам. А вот с точки зрения дворянина — есть нюансик… Именно как знатный дворянин, я могу и даже обязан оказать храброму противнику должное уважение. Даже когда мы сцепились с королевскими чиновниками по данному вопросу (очень уж
— Прошу вас, ваша светлость!
Рокочет барабан, и знамя медленно склоняется перед герцогом.
По знаку Гордона двое из сопровождающих подходят к знаменосцу и принимают знамя из его рук.
Лязг металла — обе выстроившиеся вдоль бортов шеренги берут оружие «на караул». Залпом бьют орудия.
Кивок головы герцога, и эта парочка со знаменем спускается по трапу в лодку. Так, двоих он отослал… стукача удалил?
— Прошу вас, ваша светлость, принять также и оружие храброго командира полка — вашего сына!
А вот тут железный дядька дрогнул…
Взяв в руки шпагу, он как-то потух… ненадолго, но я это успел заметить.
— Если бы все солдаты и офицеры
— Генерал… вы сами присутствовали при этом бое?
— Полк маркиза атаковал мой штаб. Один, все прочие части были отправлены в другое место, и никто не оказал ему поддержки в трудную минуту.
— Как… как все это происходило?
— Полк развернулся в боевой порядок и атаковал прикрытие штаба. Не скрою, мы превосходили ваших храбрых солдат в скорострельности и дальнобойности. Любая другая часть — давно бы отошла назад. Но когда я услышал волынки… то так и сказал маркизу да Брега — эти не отступят! И они не отступили. Мы сошлись в штыковую, в моем оружии больше не осталось зарядов, многие офицеры были ранены… На наше счастье, к нам подмога подошла вовремя, чего не могу сказать об армии нашего противника. Никто не пришел к ним на помощь, хотя, насколько я знаю, полковник об этом просил неоднократно.
— Как он погиб?
— Мы сошлись в рукопашной схватке. Полковник был ранен раньше, но не покинул поля боя. Мы насчитали на его теле четыре раны — пулевую, осколочную и две штыковые… Это был храбрый человек и опытный командир, ваша светлость. Вы можете им гордиться! Он не посрамил славного имени!
Гордон внимательно на меня смотрит. Делает несколько шагов в сторону, знаком приказав своему сопровождающему оставаться на месте, и мы, таким образом, оказываемся в относительном одиночестве. Насколько это вообще возможно на небольшой палубе.
— Генерал… «Ночной гость» — ваше имя?
— Мое, ваша светлость.
— Я слышал о вас… мнение такого противника — многое для меня значит. Вы — не из придворных шаркунов, и уж если говорите, что битва была тяжелой…
— И весьма, ваша светлость.
— Вы видели, как именно погиб мой сын?
— Увы, нет. Это было в стороне от меня. Там была такая свалка…
— Да, я это слышал. В бой вступили даже ваши музыканты.
— Ваши — тоже. Уцелел только один волынщик, его подобрали раненного.
Герцог некоторое время молчит, глядя куда-то вдаль.
— Что вы хотели от этой встречи, граф?
— Поверите ли — ничего! Здесь нечасто встречаются столь храбрые солдаты — имею в виду в английской армии. Я не первый раз схожусь с ней лицом к лицу…
— Наш полк — часть этой самой армии!
— Ваш полк — шотландцы, а это — храбрые солдаты, не чета прочим! Впрочем, ваша светлость, не мне об этом говорить — вы и сами все лучше меня знаете. Я просто хотел лично выразить свое уважение отцу храброго противника, раз уж такая возможность мне представилась. В первый раз, между прочим…
— Что ж, вы это сделали! И я вам благодарен за такую любезность, генерал!
— В таком случае, ваша светлость, позвольте мне откланяться. Все-таки наши страны официально находятся в состоянии войны, и мне не хотелось бы ставить вас в неудобное положение.
Гордон выдвигает из ножен шпагу и осматривает клинок. На нем видны зазубрины — хозяин явно рубился в полную силу.
— У вас есть при себе монета, генерал?
— Есть, — демонстрирую ему золотой. — Подойдет?
— Подбросьте его…
Щелчком отправляю монету вверх.
В-з-з-жик! Бзынь-нь!
И по палубе прыгают две половинки разрубленной денежки… а герцог невозмутимо прячет шпагу в ножны. Наклоняется и подбирает обе части монеты. Кладет одну из них в карман.
— Возьмите, граф, — протягивает он мне вторую. — Когда прибывший человек покажет мне это, я пойму, что могу говорить с ним — как с вами. Война не будет вечной…
Часть четвертая
На том свете отдохнем
«Классическим примером противодесантной операции может служит маневр силами, который осуществили подразделения антианглийской коалиции в ходе отражения высадки британского экспедиционного корпуса в 1799 году».
