Дети острова Таршиш

хорошо знаете! Вы же освободили этих шестерых детей!»

— Шестерых? — воскликнул одновременно отец и капитан.— Вы уверены, что она не сказала «семерых»?

— Да,— сказал офицер.— Вы что-нибудь знаете об этих детях? Мы запрашивали утром все корабли о любых детях или заложниках. Может быть, вы знаете...

— Может быть! — воскликнул мистер Леви.— Есть надежда, что это они! Но почему только шесть?

— Это тот остров? — спросил капитан, указывая на маленькую точку на карте.— Вы уверены?

Офицер утвердительно кивнул.

— Вертолет! Нам нужен вертолет,— взмолился несчастный отец.

Капитан посмотрел в окно:

— В заливе густой туман. Будет трудно найти пилота, который согласился бы лететь. Кроме того, вероятно, надо будет получить официальное разрешение на такой полет, а это займет часы. Наш единственный выход — воспользоваться моим катером.

Мистер Леви кивнул, и оба мужчины ринулись к пристани. Через несколько минут якорь был поднят, и катер взял курс в открытое море.

— Сколько времени потребуется нам, чтобы дойти туда? — спросил отец.

— Это довольно далеко. Мы не доберемся до наступления темноты.— Капитан повернулся к возбужденному отцу и улыбнулся.— Идите и отдохните немного, мистер Леви, я позову вас, если замечу что-то важное.

— Нет,— прошептал тот,— я не могу сейчас отдыхать. Я останусь здесь, если вы не возражаете.

Капитан добродушно улыбнулся и сказал, что будет только рад его компании. Мужчины стояли рядом на мостике. Их взгляд был устремлен вперед, к темному горизонту. Вдруг капитан хлопнул себя по лбу и сказал:

— Я совсем забыл, у меня же для вас посылка. Ее доставили на борт во время стоянки в порту.

— Но здесь нет обратного адреса? — заметил отец Дани, разглядывая большую коробку, упакованную в коричневую бумагу. Развязав бечевку, он аккуратно раскрыл посылку.

Мистер Леви был очень удивлен, обнаружив большую упаковку мацы, вино, бумажные тарелки, чашечки и пакет кашерной пищи для Песах.

Капитан подмигнул ему и объяснил:

— Это затея молодого доктора. Он знает раввина, который служит на острове для моряков. Доктор рассказал ему о вас, и раввин передал вам эту посылку.

На глаза отца навернулись слезы благодарности.

— Какие хорошие люди,— подумал он.— Они даже вспомнили о моем празднике Песах!

— Большое спасибо! — сказал он капитану.— У меня тоже есть немного вина и мацы, но это действительно... такая забота... спасибо!

Спасательный катер уверенно рассекал воды. А мистер Леви занимался подготовкой к празднику.

В то же самое время дети на Таршише заканчивали последние приготовления к ночи Седера. Стол празднично сервирован, в центре его красовалась маца. Ребята помылись, постриглись, надели свое лучшее платье, приготовленное специально к этому событию.

Солнце уже садилось, когда катер подошел к острову. Не чувствовалось никаких признаков жизни. И тем не менее сердце мистера Леви учащенно забилось, когда его взгляду открылся пустынный берег. Может быть, теперь... Он взглянул на небо и подумал: «Здесь я проведу Седер, а потом начну поиски.» Вскоре мистер Леви, капитан и команда были на твердой земле. На катере остался лишь один дежурный.

Солнце скрылось за деревьями, окружавшими лагерь. Неподалеку от кухни пылал костер, словно священный огонь Йом Тов. Ребята начали читать молитвы. На берегах Таршиша наступил час праздника.

А на противоположном берегу острова отец Дани и Нафтали кончил читать молитвы. Он пригласил капитана и членов экипажа разделить с ним праздничную трапезу. Мистер Леви рассказал гостям о значении этого глубоко почитаемого евреями праздника. Он говорил о свободе и спасении, об исходе евреев из Египта. Все присутствующие сразу подумали о спасении семерых пропавших детей.

На той стороне острова, где обосновались ребята, Дани закончил киддуш и благословение Шеехияну, и мальчики выпили первый из четырех положенных бокалов вина...

На берегу океана мистер Леви, сидя вместе с капитаном и матросами под наскоро натянутым тентом, высоко поднял один целый и один надломленный листик мацы и произнес: «А лахма анъя. Это хлеб печали, который отцы наши ели в Египте!»

...а в лагере Шалом с сияющими глазами пел: «В этом году мы здесь, а в Следующем будем на земле Израиля!» И в сердцах детей звучала молитва: «В этом году мы на Таршише, а в следующем, Господи, дозволь нам праздновать Песах дома, на земле Израиля!»

— Теперь я понял, мистер Леви,— сказал капитан.— Понял, где вы черпаете силы надеяться. Если бы не вера многих поколений в вашу Библию, вы бы, может быть, и не были бы здесь и не искали ваших детей...

Отец молча кивнул. На миг он представил себе нежный голос своего мальчика... Он слышал его так недавно, в прошлом году...

«Ма ништана а-лайла а-зе! Почему эта ночь так отличается от других?» — подумал Нафтали, присев на бамбуковый стул на берегу.

...а его отец словно ответил ему из-под тента: «Авадим аину. Мы были рабами фараона в Египте, и Господь Бог вывел нас своей сильной рукой оттуда...»

Воздух наполнился праздничными песнями, как только над морем поднялась полная луна, осветив все вокруг: судно на якоре возле берега, отца и его спутников на берегу и семерых ребят, которые сидели между маленькой лагуной и лесом.

«Ве-и ше-амда ла-авотену ве-лану,— повторяли дети, вспомнив обещание Бога спасти их народ.— Ше-ло эхад билвад амад алейну лехалотену». Да, думали дети, и здесь, на этом лунном берегу, жестокие люди пытались стать нашими хозяевами. «Бе-хол дор ва-дор. Для каждого нового поколения появляются новые враги, чтобы уничтожить его, но Святой спасает нас!» Он спас нас от рук террористов и Он вызволит нас и из этого плена на острове.

Семеро мальчишек на Таршише действительно чувствовали, что приходит конец их долгому плену. «Бе-хол дор ва-дор... В каждом новом поколении каждый должен чувствовать себя так, будто лично участвовал в исходе из Египта...» Да, заточение на Таршише дало им только слабое представление о тягостях пребывания целого народа в египетской неволе, но они чувствовали, что освобождение из плена на острове поможет им по-настоящему почувствовать чудесное ощущение Исхода из Египта.

За праздничными блюдами последовали афикоман[*], а потом третья чаша вина. «Шфох хаматха аль а-гоим. Излей свой гнев на народы, которые не почитают Тебя»,— прочитали дети. А отец думал о тех, кто верует в Бога, не будучи евреями, о тех добросердечных людях, исполненных доброты и уважения к древнему народу Торы. Он думал о капитане, докторе, матросах. Все они провели месяцы бессонных ночей в разлуке со своими семьями, помогая ему в поисках.

Дети начали читать последние стихи Аллел, благодаря Бога и выражая