Мы осознаем, что смерть неизбежна, и все равно ставим перед собой иллюзорные цели, стараясь выдуть мыльный пузырь как можно больше, хотя отлично понимаем, что он лопнет…
Существует только одна основная ошибка, зарождающаяся всегда при нашем рождении, — это убеждение, будто мы рождены для счастья.
Глава первая
Один раз в год он приезжал в Испанию, чтобы увидеть Ингрид. С тех пор как молодая женщина попала в больницу, Дронго считал своим долгом хотя бы иногда ее навещать. Она сидела безучастно, никак не реагируя на его присутствие. Врачи считали положение Ингрид безнадежным, но Дронго продолжал приезжать, словно пытался таким образом искупить часть своей вины. Несколько лет назад, когда в Севилье произошли подряд два таинственных убийства, он принимал участие в их расследовании и нашел преступника — несчастную женщину, глубоко пережившую в детстве смерть своего отца. Это оказалась красивая, несколько истеричная и глубоко чувствующая особа, что парадоксальным образом уживалось с ее психическими отклонениями. А может, наоборот, они-то и определяли ее сущность? Смерть отца, погибшего вместе с любовницей, была таким сильным потрясением в ее жизни, что вызвала у нее поистине сумасшедшую ненависть ко всем молодым женщинам, встречающимся с женатыми мужчинами. Дронго часто вспоминал эту историю как напоминание, что истоки иных преступлений следует искать в сильнейших переживаниях детства.
Отправляясь из Севильи в Италию к Джил, он решил проехать по побережью Испании и Франции, чтобы не лететь самолетом. Дронго вообще не любил летать, предпочитая наземное передвижение. Поэтому и на сей раз он взял билет на поезд от Малаги до Валенсии, чтобы затем проехать до Барселоны, а уж оттуда через Марсель, Ниццу, Геную — в Рим.
А заодно на два дня заказал себе номер в Валенсии, решив немного отдохнуть перед предстоящим путешествием. В отделе заказов ему любезно предложили лучший отель Валенсии — недавно построенный «Мелиа Палас», находящийся в нескольких метрах от Дворца музыки, в новом квартале города. Но, решив, что там будет слишком шумно, Дронго выбрал другое место — отель «Сиди Салер», о котором много слышал. Отель находился в десяти километрах от Валенсии у поселка Эл-Салер. Надеясь провести пару дней в спокойствии и тишине, Дронго и подумать не мог, что вместо этого попадет в историю, которая станет легендой на побережье Коста-Валенсианы.
Поезд привез его на один из самых красивых вокзалов Испании — Северный вокзал Валенсии. Там Дронго взял такси, попросив отвезти его в Эл-Салер. Почему-то он считал, что десять километров это довольно далеко, однако уже минут через десять они подъехали к отелю, расположенному на самом берегу. Дронго расплатился с водителем и вошел в здание. Отель был спроектирован в традиционном средиземноморском стиле с просторными холлами, балконами, обращенными к морю, и роскошным садом, находящимся прямо в холле, за стойкой портье. Его быстро оформили и любезно поднесли чемодан в одноместный номер пятьсот сорок семь. На столике в своей комнате он нашел карточку с просьбой не являться в ресторан «Дюна» на ужин в шортах и майке, а также не пользоваться там мобильным телефоном.
Приняв душ, Дронго вышел на балкон. До моря оказалось совсем недалеко — от отеля всего шагов сто или сто пятьдесят. Но прямо внизу у здания сверкал небольшой бассейн для тех из приехавших гостей, кто не любит купаться в открытом море. На берег с территории отеля можно было пройти через небольшие ворота, откуда дорожка вела прямо на пляж. Было уже около шести часов вечера, но там все еще оставалось полно отдыхающих.
— Перестань меня доканывать, — неожиданно услышал Дронго фразу на русском языке и невольно оглянулся.
Сказавший ее мужчина стоял на соседнем балконе, за небольшой железобетонной перегородкой.
— Это ты меня постоянно ругаешь, ответил раздраженный женский голос. — Тебя послушать, так во всем виновата только я одна.
— Отцепись от меня! — Мужчина был явно не в себе. — Я тебе объяснил, что ничего от тебя не хочу. Только заткнись и не приставай ко мне.
— Теперь ты хочешь, чтобы я заткнулась. Всю дорогу ты вел себя безобразно, все время пил, не обращал на меня никакого внимания, а теперь требуешь, чтобы я заткнулась?
— Ты меня уже достала своими разговорами, Лена. Больше мы с тобой никуда вместе не поедем. Мы здесь третий день и, заметь, все время ругаемся.
— И в этом я виновата? Если у тебя портится характер при виде Олега, при чем тут я? Догадываюсь, тебе неприятно с ним встречаться, но тогда зачем ты согласился ехать в такой компании?
— Не ори. Нас могут услышать.
— Я не ору. У тебя все время такой вид, будто ты съел лимон. С тобой невозможно рядом сидеть. Неужели не понимаешь, на кого ты похож со стороны?
— Заткнись!
— Вот и все, что ты можешь сказать? «Заткнись»! Вчера Алла спросила меня, почему ты сидишь такой кислый. Уже все обращают на нас внимание. Не нужно было сюда приезжать, Вадим. Я только и слышу от тебя разные грубости.
— Поэтому ты меня все время достаешь? Если видишь, что я не в настроении, должна просто заткнуться и не приставать ко мне. А ты вместо этого пытаешься меня доконать. Все время меня пилишь…
— Не нужно было нам сюда приезжать вместе со всеми! — закричала женщина. — Чтобы видеть, как Олег обхаживает свою Ниночку и дарит ей очередную порцию бриллиантов? У тебя таких денег никогда в жизни не будет.
— Ну и хорошо. Значит, у тебя тоже ничего не будет.
— Какой ты мужчина? Ненавижу вас всех. И тебя, и твоего Аркадия, и Олега, и его дамочку. Зачем я только с тобой сюда приехала!
«Действительно зачем? — подумал Дронго, возвращаясь в свою комнату, чтобы не слышать продолжения скандала, — можно было ругаться и у себя дома. Чтобы выяснять отношения, вовсе не обязательно лететь через всю Европу в Валенсию».
Он прикрыл балконную дверь, и в номере сразу же автоматически включился кондиционер. В хороших приморских отелях двери балконов обычно связаны с кондиционерами. Если гость хочет дышать свежим воздухом и открывает дверь балкона, то кондиционер тут же выключается. Удобно и просто, как все гениальное. Дронго подумал, что ему попались слишком шумные соседи. Он вновь посмотрел в сторону пляжа. Там купались сотни, а может, и тысячи людей. Между взрослыми бегали дети.
«Почему нужно так портить жизнь себе и другим? — думал Дронго. — Ведь гораздо удобнее вообще избегать всяческих конфликтов. Никогда не мог понять, зачем люди живут вместе, если они способны на такие скандалы? Куда проще уйти друг от друга. Или я не прав? Может, поэтому я всегда один? Подсознательно боюсь вот таких сцен, такого выяснения отношений с Джил. Или с другими женщинами. Правда, психологи, кажется, считают, что семейные ссоры — своеобразная форма разрядки. Хотя если их послушать, то выясняется, что измена тоже идет на пользу и служит дополнительным стимулом для более тесных супружеских отношений».
Он усмехнулся. Затем, одевшись, спустился вниз, чтобы посидеть в прохладном баре, перед тем как отправиться на ужин. Дронго устроился за стойкой бара и попросил бармена подать ему томатный сок с лимоном и перцем.
— Без алкоголя? — уточнил тот, а когда Дронго кивнул, даже не моргнув глазом, начал готовить заказанный коктейль и через минуту поставил его перед клиентом.
Еще через минуту рядом с Дронго уселась женщина лет тридцати пяти. На ней был сухой купальный костюм в столь модную этим летом полоску и темно-синее парео, закрывающее нижнюю часть тела. Молодая женщина очевидно сильно злоупотребляла солнечными ваннами, так как ее светлая от рождения кожа стала почти коричневой. По соседству с ней устроился коренастый лысоватый мужчина в цветастой майке и серых шортах.
— Мартини со льдом, — приказал он и показал два пальца.
Бармен кивнул в знак понимания.
— Когда у нас ужин? — лениво поинтересовался мужчина по-русски.
Дронго невольно вздрогнул. Неужели в этом отеле целая группа приехавших из России людей?
— Мы договорились на половину восьмого, — напомнила женщина. — Но ты знаешь, Аркадий, я уже устала от общения с нашими друзьями. С ними неинтересно. Вадим все время мрачный, а его благоверная смотрит так, словно ждет от каждого из нас какого-то подвоха. Тигран постоянно плоско шутит, и мне неприятны его дурацкие анекдоты. Ева делает вид, будто ничего не понимает. Олегу вообще на все наплевать. А его фифочка навешивает на себя бриллианты, даже отправляясь на пляж. Совсем невоспитанная особа. Ты видел, какие у нее новые часы? Это, кажется, «Шопард» с плавающими бриллиантами. Она сменила уже третьи часы. Конечно, это ее дело, но такая вызывающая демонстрация раздражает.
Бармен поставил перед ними два высоких бокала.
— Это его знакомая, — весело ответил Аркадий, забирая один из них и протягивая его соседке, — кажется, они познакомились в каком-то клубе. Очень энергичная особа и точно знает, чего хочет…
— Это из-за нее он бросил Машу?
— Не думаю. У них и так были неприятности. Кстати, Маша была его второй женой. Но Нина сумела по-настоящему окрутить Олега. Согласись, очень красивая баба, хотя и стерва.
— Ничего красивого, — обиженно отозвалась женщина, — совсем невыразительное лицо. Просто длинные ноги и большая грудь. Наверное, сделала себе операцию. У нее там силикон. Если бы я немного подтянула грудь, сделала пластическую операцию лица и немного похудела, то выглядела бы не хуже этой особы. И ей, конечно, не двадцать три, как она всем говорит, а все двадцать пять, а то и больше.
Дронго, чтобы скрыть улыбку, отвернулся. В баре почти никого не было.
— Ну, хватит, Алла, — отмахнулся Аркадий, — нас могут услышать. Неудобно.
— Пусть слышат. Здесь никто не понимает по-русски. Они английский-то нормально выучить не могут. Везде надписи только на испанском и каталонском. В музее, где мы вчера были с девочками, все кругом написано тоже только на этих языках. Придурки какие-то! Хоть бы на английском что-нибудь написали. Ничего не понятно…
— Теперь тебе и здесь не нравится…
— А мне всегда в Испании не нравится. Они дикие какие-то, непонятные. Бомбы в отелях взрывают, туристов убивают. Чего им не хватает? У них в каждом маленьком городе по пять супермаркетов, забитых едой. Им этого мало? Хотят больше? И повсюду развесили свои каталонские флаги. Тоже мне, доморощенные националисты!
