— Si —. Это можно сделать путем замены кислорода на серу. Она относится также к VI группе таблицы Менделеева. Достаточно давно были получены кремниевые полимеры с азотом, который заменяет кислород. При этом азот служит донором электрона. Полагают, что азот может быть заменен фосфором. Но здесь не все еще изучено.
Если водорода на какой-либо планете мало, его можно заменить галогеном. Существуют длинные цепочки из кремния и хлора, которые подобны кремневодородам. Эти соединения могут быть основой для построения сложной химической системы. Можно утверждать, что кремний вполне может заменить углерод и быть цепочкообразующим элементом органической системы. При этом вместо чисто кремниевых цепочек крупные лабильные молекулы вполне могут быть основаны на связях Si — O — Si или Si — N — Si. При высоких температурах жизнь не требует полного исключения углерода из органических структур. Углерод может присутствовать вместе с кремнием и германием. Собственно, известны некоторые углеродные соединения, в которых присутствует кремний. Таким образом, при высоких температурах может существовать жизнь, основанная на кремнии, сере и фосфоре вместо азота. Условия для этого могут быть на планете малой массы. Такие планеты должны находиться близко к своему солнцу. В нашей планетной системе это Меркурий.
Если температура на планете достигает 300 °C, то в ее атмосфере не могут задерживаться легкие элементы. Они улетучиваются в космос. Тут важны два фактора — температура и сила тяжести.
Условия на планетах во Вселенной могут быть самыми различными. Поэтому специалисты не исключают, что «кремниевая жизнь» возможна при высоких давлениях и температурах свыше 1000 °C. В этих условиях кремниевые соединения станут лабильными. Вообще-то специалисты проработали вопросы существования жизни во Вселенной — на планетах, где условия очень сильно различаются: при изменении температуры от нескольких градусов выше абсолютного нуля (— 273,15 °C) до точки кипения свинца. Рассматривались даже более высокие температуры.
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПОЛЕ И БИОСФЕРА
Понаблюдаем внимательно за животными, например за термитами. Термиты («ушедшие в землю») окончательно сформировались как биологический вид примерно 300–400 миллионов лет назад. Это родственники современных тараканов, которые когда-то жили каждый сам по себе. Когда условия на Земле стали меняться, они сумели хорошо скооперироваться и «уйти в землю», где сохраняются такие условия, к которым они привыкли. Что примечательно в жизни термитов с точки зрения нашей проблемы? То, что они живут и работают, как один хорошо слаженный организм. Исследователи ставили следующие опыты. Термитник, который строили многие тысячи насекомых, разделяли на отдельные части таким образом, чтобы насекомые в разных частях одного и того же термитника не могли каким-либо известным способом общаться между собой. Если такой эксперимент проделать на строительстве, проводимом людьми, то оно непременно сорвется: прораб лишится возможности проводить пятиминутки, а рабочие не смогут согласовывать свои действия. У термитов ничего подобного не происходит: каждая группа в своем отсеке делает именно то, что нужно, и когда убирают разделительные стенки, то выясняется, что весь термитник построен как единое целое. Все туннели находятся один точно в продолжение другого. Все происходит так, как будто, несмотря на возведенные преграды, кто-то четко руководил работой каждого в отдельности и всех вместе.
Любопытно и другое, о чем французский энтомолог Луи Тома писал так: «Возьмите двух или трех термитов — ничего не изменится, но если вы увеличите их число до некоей «критической массы», произойдет чудо. Будто получив важный приказ, термиты начнут создавать рабочие бригады. Они примутся складывать один на другой маленькие кусочки всего, что им попадется, и возведут колонны, которые затем соединят сводами, пока не получится помещение, напоминающее собор». Значит, все вместе знают, что надо делать, а каждый по отдельности не знает и не хочет знать. Ему это не надо. Он даже не пытается что-то предпринять. Возникает естественный вопрос: где хранятся знания, у кого из них, кто дает им распоряжения, команды и т. д.? Конечно, ни у кого отдельно взятого, но у всех вместе. То есть где-то за пределами каждого из них, но в пределах всего коллектива. Специалисты называют это «групповым знанием» (не решаясь назвать это разумом). Видимо, это правильно, так как они выполняют работы хоть и не простые, но уже отработанные. Любопытно, что они не проходят предварительного обучения и практики. Можно сказать, что их знание рождается вместе с ними. Правда, по отношению к термитам лучше сказать, что они рождаются готовыми воспринимать это знание при определенных условиях (при определенном их количестве).
Те же вопросы возникают при наблюдении за птицами. Они тоже (при перелетах, во всяком случае) ведут себя как единый организм. И здесь не имеет никакого значения личный жизненный опыт каждой птицы в отдельности. Неправильно думать, что вожаки птичьей стаи — это наиболее опытные, сильные и выносливые птицы. Отнюдь нет. Это убедительно показал японский орнитолог профессор Ямамото Хиросуке. Он установил, что в 6 случаях из 10 на месте вожака оказывалась молодая птица, вылупившаяся из яйца этим летом. Это значит, что вожака как такового нет, стаю никто конкретно из птиц не ведет. Она летит как единое целое, единый организм. Ученые до сих пор изучают те механизмы, которые позволяют птицам ориентироваться во время дальних перелетов. Исследовалась и роль звезд, как ориентиров, и роль Солнца, и возможность ориентации птиц по магнитному полю Земли. Но, видимо, ничто из этого птицам не надо. Ведь если бы существовал конкретный механизм ориентирования (звезды, Солнце или магнитное поле Земли), то он работал бы и тогда, когда птица совершает перелет в одиночку. Ведь все для этого у нее вроде бы есть.
Но оказывается, что нет. Одна птица, отбившаяся от стаи, которая совершает дальний перелет, никогда не может продолжить перелет сама, самостоятельно. Без своей стаи она, как правило, погибает. Чего ей не хватает? Знания. У нее есть все — сильные крылья, нормальные погодные условия и т. д. Но лететь правильным курсом она не может, ей не хватает знания. Оно присуще только всей стае, пока она не распалась. Это то же по природе коллективное знание, что и у термитов.
Подобные проявления коллективного знания можно наблюдать и у других животных. Некоторая общая, коллективная сила или воля проявляется у многих животных роковым образом, она ведет их в определенных случаях к истреблению, самоуничтожению. Чаще всего специалисты в этом случае приводят в качестве примера саранчу.
Известны массовые перелеты саранчи, которые повторяются примерно каждые 11 лет, то есть имеют место при максимальной солнечной активности (в 11-летнем солнечном цикле). Важно, как это происходит. Ученый Р.Шовен, занимающийся изучением данной проблемы, пишет: «Стаи саранчи — огромные тучи красноватого цвета, опускаются и взлетают словно по команде». Взлетают одновременно, все вместе. Кто дает им команду и каким образом достигается такая поразительная синхронность? Ученый пишет: «Насекомые обходили препятствия, переползали через стены, проходили сквозь кустарники, даже бросались в воду и огонь и неудержимо продолжали двигаться в том же направлении». Они были словно загипнотизированы. Здесь важно отметить, что животные не только используют коллективное знание (следуют в согласии с ним), но и подчиняются некоей коллективной воле. При этом жизнь отдельной особи жертвуется ради выполнения этой воли. Но здесь слово «жертва» все же неуместно. Это из нашего, человеческого лексикона, из нашей практики, где такое явление является исключением. В случае с животными не может идти речь о каких-либо жертвах. Там речь идет о коллективе животных как о целостном организме. Когда мы берем пальцами горящий уголек и обжигаем один из пальцев, мы не считаем, что один из пальцев принес себя в жертву остальным пальцам. Это звучало бы смешно и надуманно. Так и в случае с коллективными животными.
Хочется здесь сказать о следующем. Мы изучаем животных по отдельным экземплярам, особям, индивидуумам. А можем ли мы таким путем понять, познать их суть? Видимо, нет. Но вернемся к коллективной воле. Она заставляет двигаться огромными полчищами навстречу смерти мышей-полевок, белок, оленей и др. Очевидцы описывают на первый взгляд бессмысленные миграции мышей-полевок очень живописно. Часто такие сообщения попадают в газеты. Встретив на своем пути ров, мыши-полевки во время миграций не огибают его, а идут прямо через ров. Ров заполняется живой волной, копошащимися телами, по которым проходят как по мосту сотни тысяч других. Мыши-полевки при этом не проявляют ни в чем свою
