– Потный итальяшка-коп в полдень сыграл в гроб.
– Да ты, я смотрю, парень с предрассудками, – расхохотался Мейер.
Они приблизились к клетушке хозяина лавки, и тот поднял голову.
– Слушаю вас, джентльмены, – затараторил он. – Чем могу быть полезен?
– Мы из полиции, – заявил Карелла. Он бухнул бинокль на прилавок. – Узнаете?
Хозяин лавки осмотрел бинокль.
– Отличный бинокль, – сказал он. – «Питер-Вондигер». Он, что же, улика по какому-то делу?
– Именно.
– И им пользовался преступник?
– Пользовался.
– М-м, – промычал хозяин.
– Вы его узнаете?
– Вообще-то мы продаем много полевых биноклей. Когда они у нас есть.
– А этот продавали?
– Вряд ли. «Питера-Вондигера» у меня не было с января. У вас с восьмикратным увеличением, а у меня был с шестикратным. И стекла ваши лучше.
– Значит, вы этот бинокль не продавали?
– Нет, не продавал. Он краденый?
– Таких сведений у нас нет.
– Извините, ничем не могу помочь.
– Ничего, – кивнул Карелла. – Спасибо.
Они снова вышли на пылающий тротуар.
– Сколько еще наших брошено на поиски? – поинтересовался Мейер.
– Пит попросил выделить по два человека от каждого участка. Может, они на что-нибудь наткнутся.
– Я уже устал. Как думаешь, это чертово письмо – липа?
– Не знаю. Даже если и липа, этого мерзавца надо засадить под замок.
– Это точно, – воодушевился Мейер, проявив необычный для такой жары энтузиазм.
– Может, что-то дадут отпечатки пальцев, – предположил Карелла.
– Может, – согласился Мейер. – А может, пойдет дождь.
– Может.
Они вошли в следующую лавку. За прилавком стояли двое. Завидев Мейера и Кареллу, они расплылись в улыбке.
– Добрый день, – произнес один, улыбаясь.
– Чудесная погода, – произнес второй, улыбаясь.
– Джейсон Блум, – представился первый.
– Джейкоб Блум, – эхом отозвался второй.
– Здравствуйте, – ответил Карелла. – Мы детективы Мейер и Карелла из восемьдесят седьмого участка.
– Рады познакомиться, джентльмены, – поклонился Джейсон.
– Добро пожаловать к нам, – пригласил Джейкоб.
– Мы ищем владельца этого бинокля, – Карелла положил бинокль на прилавок. – Узнаете его?
– 'Питер-Вондигер', – объявил Джейсон.
– Прекрасный бинокль, – похвалил Джейкоб.
– Исключительный.
– Великолепный.
Карелла безжалостно прервал эту хвалебную песнь.
– Вы его узнаете?
– 'Питер-Вондигер', – протянул Джейсон. – Уж не тот ли...
– Именно, – подтвердил Джейкоб.
– Тот человек с...
И братья одновременно захохотали. Карелла и Мейер выжидающе смотрели на них, но не было никаких признаков, что смех идет на убыль. Наоборот, он стремился к апогею, к истерии, достигал высот ураганного веселья и безудержной радости. Детективы ждали. Наконец смех утих.
– Ох, боже мой, – еле вымолвил Джейсон.
– Они еще спрашивают, помним ли мы этот бинокль, – отозвался Джейкоб.
– Помним ли мы?
– Ох, боже мой, – квакнул Джейкоб.
– Так помните вы или нет? – спросил Карелла. Ему было нестерпимо жарко.
Джейсон мгновенно посерьезнел.
– Это тот самый бинокль, Джейкоб? – спросил он.
– Разумеется, – ответил Джейкоб.
– А ты уверен?
– Помнишь царапину сбоку? Так вот она, эта царапина. Помнишь, он еще на нее обратил внимание? Мы из-за этой царапины скинули ему доллар с четвертью. А он-то всю дорогу... – и Джейкоб снова захохотал.
Мейер взглянул на Кареллу. Карелла взглянул на Мейера. Надо полагать, температура воздуха в лавке оказалась для братьев чересчур высокой.
Карелла покашлял. Смех снова затих.
– Вы этот бинокль кому-то продали? – спросил Карелла.
– Да, – сказал Джейсон.
– Безусловно, – подтвердил Джейкоб.
– Кому?
– Человеку с леденцом! – выкрикнул Джейсон и тут же задохнулся в новом приступе истерического смеха.
– Человеку с леденцом! – в унисон повторил Джейкоб, не в состоянии сдержать рвущийся из горла смех.
– У этого человека был леденец? – спросил Карелла, сохраняя на лице каменное выражение.
– Да, да! Ох, боже мой!
– Он сосал его все время, пока мы препирались насчет... насчет...
– Бинокля, – докончил за него Джейсон. – Ох, боже мой! Ох, господи, боже мой! Сколько мы еще смеялись, когда он вышел от нас! Ты помнишь, Джейкоб?
– Еще бы, разве можно такое забыть? Красный леденец! А с каким наслаждением он его сосал! Да ни один ребенок в мире так не наслаждался леденцом! Это было прекрасно! Прекрасно!
– Великолепно! – просиял Джейсон.
– Фантастически...
– Как его звали? – спросил Карелла.
– Кого? – спросил Джейсон, пытаясь успокоиться.
– Человека с леденцом.
– А-а, его, как его звали, Джейкоб?
– Не знаю, Джейсон.
Карелла взглянул на Мейера. Мейер взглянул на Кареллу.
– А счет разве у нас не остался, Джейкоб?
– Разумеется, Джейсон.
– Когда он был у нас?
– Думаю, недели две назад.
– В пятницу?
– Нет, в субботу. Или... нет, все-таки в пятницу.
– Когда это было? Какого числа?
