немного чайной заварки. Как вы думаете, кто-нибудь когда-нибудь делал такое с арбузом? Я думаю, нет. Чувствую: мы на правильном пути! А вот что дальше делать — не чувствую… Зубр, что там еще пишут в твоем журнале для мудрых женщин?
— «Как завоевать мужчину за восемнадцать дней». «Значение имени». «Вязаные модели на весенний сезон». «Готовим с улыбкой». «Значения символов». «Макияж за рулем»…
— Стоп! Что там про символы?
— «Значение символов» — регулярная рубрика. В этом номере про пентаграмму пишут.
— То, что надо! Славься, славься, великий журнал «Леди Интеллект»!
— «Тамплиеры считали Пентаграмму символом Священного Женского Начала. В Каббалистике…»
— Да все, не читай больше эту галиматью! Идею подсказали, нам этого достаточно! Вокруг вырезанного конуса нарисуем красную пентаграмму…
Аркадий потянулся за кистью.
— Урод, ты же обещал не портить арбуз! — закричал Коля.
— Да успокойся ты! Потом краску сотрем. Для тебя же, козла, стараюсь… Итак, пентаграмма. Я думаю, рисовать лучше перевернутую…
— «Перевернутая пентаграмма со вписанной в нее головой козла является знаком Бафомета — главным символом сатанизма», — прочитал Зубр.
— Не волнуйтесь, Колину голову я туда вписывать не буду.
— Да ты при всем желании не впишешь! — фыркнул Николай, — Руки-то только под строительную пену заточены.
Но Аркадий уже перестал обращать внимание на реплики друзей. Его понесло!
— Пентаграмма есть. Что тут у нас еще имеется под рукой? Кнопки канцелярские! Отлично! Зафиксируем кнопками вершины пентаграммы. И — заметьте! — тем самым повысим содержание металла в арбузе — и без того уже достаточно высокое… Финальный штрих — вектор времени! Ты ведь в прошлое хочешь? Значит, рисуем черную дугу против часовой стрелки! Ну вот, по-моему, и все… Уф… Устал. Не просто это, оказывается, машину времени строить. Ну что смотришь, Николай? Готов к путешествию во времени? Вперед! Клади руку на арбуз и — счастливый путь! Да клади, я тебе говорю!
С этими словами Аркадий схватил Колину руку и хлопнул ей по арбузной корке. Хлопок получился звонким. Очень звонким. Вообще-то, даже слишком звонким для удара рукой по арбузу… К тому же, в помещении почему-то погас свет. На несколько секунд. А когда он зажегся вновь, в мастерской не было ни Коли, ни арбуза. И лишь легкий дымок вился над блюдом с осиротевшими мандаринами. А в ноздри бил какой-то странный запах…
— Я… это… Я понял, что произошло… — пробормотал Аркадий, глядя на Зубра с дурацкой улыбкой. — У нас в школе такой случай был. В седьмом классе. Мы, это… Покурить решили. А сигарет не было. И мы тогда в буфете чайную заварку стрельнули. Вот.
— И что?
— Ну и это… Завернули ее в бумажку, подожгли и попробовали покурить.
— И что?!
— И все… Оказалось, что заварка не курится. А запах вот такой же был, как сейчас. То есть, это паленой заваркой пахнет. Я ведь в арбуз заварку насыпал! Понял? Ха! Вот поэтому такой и запах! Дошло?!
— Чего дошло? Коля где?!
И тут только Зубр понял, что Аркаша просто в шоке и вообще вряд ли понимает, что несет. Беспомощно оглядевшись по сторонам, Зубр обнаружил еще одно чудо! На холсте Николая красовался законченный натюрморт! Арбуз с мандаринами на блюде. Только арбуз был написан совсем не в Колином «фотографическом» стиле, а с какими-то хитрыми искажениями. Словно арбуз этот был разбит на части, а потом снова собран, но не очень аккуратно. Макушку же нарисованного арбуза украшала красная перевернутая пентаграмма с канцелярскими кнопками на вершинах.
Зубр посмотрел на Аркадия. Тот, кажется, понемногу начал приходить в себя.
Внезапно открылась дверь веранды, и в помещение мастерской вошел Коля. Только вошел он, пятясь задом. Так движутся герои фильмов, если прокручивать кинопленку в обратную сторону. Коля задом подошел к столу, сел на стул. Дальше вообще пошли кино-чудеса! Николай начал двигать челюстями, словно что-то разжевывая, а потом достал изо рта целую мандаринную дольку. Положил на блюдо. Тут Зубр заметил, что на блюде лежат кусочки мандаринной корки. А Коля, тем временем, не прекращая жевать, вытащил изо рта еще одну дольку. Приложил ее к первой, и они словно срослись! Так Коля постепенно сложил из долек, извлекаемых изо рта, целый мандарин. Потом завернул его в корку — и вот уже мандарин красуется на блюде, как ни в чем не бывало!
— Коль, с тобой все в порядке? — подал голос Аркадий.
Коля не отвечал. Казалось, он вообще не замечает присутствия друзей. По всей видимости, так оно и было. Потом Николай встал. Протянул руку. Кисть, лежавшая на палитре, подпрыгнула, взлетела в воздух и оказалась в Колиной руке. Все так же пятясь задом, Коля подошел к холсту, повернулся к нему лицом и стал водить по своему натюрморту кистью. С каждым движением кисти изображение понемногу исчезало. Минута шла за минутой, Коля пятился то к столу, то снова к мольберту, в воздухе летали кисти, а натюрморт на холсте все стирался и стирался, пока не достиг того состояния, в котором его оставил Коля, прежде чем исчезнуть из мастерской вместе с арбузом. Арбуза, кстати, на блюде по-прежнему не было… Друзья смотрели не происходящее, не в силах вымолвить ни слова. Но вот Коля, закончив уничтожать свое творение, снова присел к столу. И протянул руку, расположив ее, как бы, над воображаемым арбузом. По всему его телу пробежала дрожь, и Зубру даже почудилось, что на какое-то мгновение Коля стал полупрозрачным! Зато теперь, кажется, он, наконец, заметил своих друзей.
Николай сделал жест рукой в сторону двери, находящейся напротив выхода на веранду. За той дверью у него располагалась маленькая комнатка, которую он использовал, в основном, в качестве кухни. Махнув в ту сторону рукой, Коля произнес:
— Мат Зубра!
Друзья в недоумении переглянулись.
— Что?
— Мат Зубра!
— Коль, ты как, вообще, себя чувствуешь?
— Мат Зубра! Мат Зубра!
— Слушай, я, кажется, понял… — сказал Аркадий. — Похоже, машина времени действительно сработала. Только Колю бросило не на два дня в прошлое, а минут на тридцать в будущее. И сейчас он оттуда вернулся назад… как это сказать… своим ходом! Понимаешь? То есть, он, при естественном течении времени, за эти полчаса закончил бы натюрморт, съел бы мандарин и вышел бы на веранду. Ну, покурить там, или не знаю, что… А машина времени бросила его сразу туда — на полчаса вперед. И мы увидели его в том состоянии. Ну и все, к чему он прикасался: картина, мандарин… Теперь он, значит, своим ходом вернулся, но под конец его зациклило. Да, Коля?
— Мат Зубра!
— Причем тут мой мат?
— Не знаю, Зубр. Но, похоже, он пытается сказать нам, что надо сделать, чтобы его отпустило. Я думаю, тебе надо пойти на кухню и поматериться там… Коль, ты это имеешь в виду?
— Мат Зубра! — повторил Николай.
Зубр поднялся со стула и на дрожащих ногах направился в сторону кухни. Скрылся за дверью. И в следующий миг послышался грохот падающего тела и возглас Зубра:
— …. мать!
Похоже было, что Зубр матерится не по просьбе Коли, а от души!
Открылась дверь. На пороге кухни появился Зубр, потирая ушибленный локоть.
— Навернулся, блин, на арбузной корке! Этот арбуз — он там, на кухне. Валяется на полу, весь разбитый.
— Мат Зубра! — снова произнес Коля.
— Что, не подействовало?! — ужаснулся Аркадий.
