Мясник был ужасом объят — лежал он и дрожал, а пес его по кличке Хват залаял и сбежал. Заплакал Тролль, присев к стене: «За что мне столько мук?» Но Перри-Винкль по спине его похлопал вдруг. «Ну, что ты нюни распустил, детинушка моя? Вовеки Тролль здесь не гостил, насколько помню я!» «Давай-ка, парень, прокачу тебя я на спине! Тебя в приятели хочу! Айда домой ко мне!» На том два друга и сошлись: «Поехали! Н-но! Н-но!» — У Тролля чаю напились, пока еще темно. Там были пышки, сливки, мед, и чайник был не мал — и Перри-Винкль свой живот усердно набивал. Очаг пылал, и чайник пел, румянился пирог, и Перри-Винкль пил и ел, пока не изнемог. Надуты были оба столь, что слова не сказать, — и Винкль, и радушный Тролль решили отдыхать. «Отныне буду много печь, поскольку есть кому!» — И предложил на вереск лечь Тролль другу своему. Спросили Винкля: «Где ты был? «Да вот чаи гонял. И там я так живот набил, что еле-еле встал». «Да где? В Заселье? Говори! Немедля отвечай! А может, это в дальнем Бри такой отменный чай?» Но Перри-Винкль все молчит — как онемел навек. Тогда, приняв ужасный вид, сказал проныра Джек: «Какой тут может быть вопрос! Ведь на пороге тьмы Тролль на горбу его унес куда-то за Холмы». Охота хоббитам пришла тех пирогов чуть-чуть отведать: кто запряг осла, кто пони взял — и в путь! Туда, где старый Тролль живет, добрались кто как мог — и видят: из трубы идет под небеса дымок. Обили Троллю весь порог, отбили кулаки: «О, испеки нам свой пирог! Скорее испеки!» «Идите лучше по домам и не вводите в грех! Пеку я лишь по четвергам — к тому же не для всех! Не приглашал я вовсе вас! — Тролль молвил. — Кыш домой! И сдобы кончился запас — все съел приятель мой! Я не намерен всех подряд кормить в своем дому! Я только Перри-Винклю рад, а вы мне ни к чему!» С тех пор всего за пару лет стал Винкль пышнотел, он перестал влезать в жилет —
