зажарен до той кондиции, какую Андрей Петрович себе и представлял.
– Можешь, коли захочешь, – вслух произнес наш герой и взял перечницу. По правде, он не особенно любил приправы, но на этот раз не поскупился. Он обмазал сочащееся жиром мясо горчицей, посыпал его красным и черным перцем, сверху положил чайную ложку хрена, потом круто посолил еще скворчащий картофель и, урча, принялся за еду.
– Ну как, доволен? – спросила жена.
– Класс! А ты?!
Супруга зарделась.
– Необычно как-то, – наконец произнесла она. – Даже в пору нашей молодости ты, Андрюша, подобное не делал.
– Неужели? – насмешливо спросил Андрей Петрович.
– Мне кажется.
– В молодости, говоришь? А тебе не кажется, что я еще молод?
– Ну…
– Не надо нукать. Пока не запрягла! Сейчас я доем и еще разок тебя припудрю.
– Что сделаешь? – не поняла жена.
– Припудрю, говорю.
– А-а…
Но, по правде говоря, у Андрея Петровича не хватило сил, как он выражался, «припудрить» жену. Едва добравшись до кровати, он тут же захрапел.
Следующим утром у Андрея Петровича, встававшего обычно неохотно, частенько валявшегося до двенадцати, а потом долго раскачивавшегося, не зная, чем заняться, подобных проблем не возникло. Он проснулся в половине девятого, плеснул в лицо горсть водицы, потом доел остатки вчерашней картошки и стал одеваться. Сегодня он знал, куда направить стопы. Путь его лежал в автомобильный салон. Раньше ему в самом салоне бывать не доводилось, однако дорогу он прекрасно знал, поскольку не раз проходил мимо. Данный салон отличался тем, что торговал автомобилями не одной какой-либо фирмы, например, «Фордами», а самыми разными марками, как новыми, так и подержанными. Андрей Петрович равнодушно миновал ряд «Ауди», почти не задержал взгляд на джипе «Ниссан-Патрол», немного постоял возле громадного «Хаммера», разрисованного под армейский камуфляж, но все это было не то. Он спешил дальше и, наконец, наткнулся на то, что искал. На специальном стенде стояло черное чудовище с никелированными выхлопными трубами – четырехцилиндровый мотоцикл «Сузуки».
То, что нужно, решил Андрей Петрович.
– Вас интересует этот байк? – спросил неизвестно откуда возникший бойкий парнишка лет двадцати.
– Байк? – не понял Андрей Петрович.
– Ну, мотоцикл, – в голосе парнишки слышалось явное пренебрежение.
– А-а… Ну, да. А что, он продается?
– Сейчас все продается.
– И сколько же он стоит?
– А вот…
Парень указал на незаметную табличку, на которой значилась цена.
Она была настолько громадна, что у Андрея Петровича слегка закружилась голова.
– Ну что, устраивает? – судя по тону, малец издевался над ним.
– А то! – отозвался Андрей Петрович. – Заверните.
– Вы серьезно? – не поверил парень.
– Думаешь, дуркую? На понт тебя беру? Нет, братан. Могу себе позволить. – Андрей Петрович тряхнул барсеткой, в которой у него лежали деньги.
– Погодите, так подобные покупки не делаются. Вы даже не спросили, каковы его характеристики? Скорость там… Сколько бензина потребляет?
– Характеристики? Да разве по нему не видно, какие характеристики. Машина – зверь!
– Внуку покупаете?
– Не-а.
– Сыну.
– Себе, братан, себе! Сам кататься буду. Всю жизнь о такой штуке мечтал и только после смерти сподобился.
– После смерти?!
– Это я так… Ляпнул не подумавши. Не бери в башку, братан. Давай рассчитаемся, да я погоню.
Парень, разинув рот, взирал на странного клиента.
Через полчаса все формальности были улажены. Мотоцикл вывели из «стойла» и поставили во дворе центра. При ярком солнечном свете стальной конь выглядел еще солиднее. Он сверкал как древняя никелированная кровать. Солнечные зайчики, отражаясь от крыльев и бензобака, слепили глаза. Зрители, в основном зеваки, шатающиеся в подобных местах, собрались вокруг, вздохами и невнятными междометиями выражая свое восхищение. Продавец завел мотор. Тот мягко заурчал, словно сытый тигр. Наш герой вскочил в седло и дал газу.
До этой минуты Андрей Петрович ни разу в жизни не держал в руках руль мотоцикла. Когда-то в детстве он пробовал ездить на одолженном у приятеля мопеде, однако результат оказался плачевным. Андрей Петрович упал, обжег ногу о коробку цилиндра, и всякое желание грудью рассекать упругий воздух у него пропало. Однако сейчас он столь уверенно управлял мотоциклом, словно водил его с пеленок. Байк несся по городским улицам, уверенно лавировал в оживленном транспортном потоке, и Андрей Петрович неожиданно испытал замечательное, похожее на счастье, чувство. Он вдруг помолодел лет на тридцать.
Довольно быстро город остался позади. Мотоцикл вывернул на трассу и понесся меж зеленеющих полей. Дорога была Андрею Петровичу хорошо знакома. Летом он ездил по ней в сад, один или с сыном, чуть ли не каждый день. Правда, в последнее время он предпочитал другой путь – новое шоссе, хотя и бывшее несколько длиннее, зато без ям и ухабов. Однако сейчас Андрей Петрович столь ловко маневрировал, что почти в них не попадал. Он и сам внутренне изумлялся своему неожиданному искусству.
Впереди показались одноэтажные домишки пригородного поселка. «Сузуки» уверенно свернул с шоссе на проселочную дорогу, потом въехал в какой-то переулок и остановился перед довольно ветхим домом, возле которого стояли человек пять-шесть молодых ребят и что-то оживленно обсуждали. Увидев Андрея Петровича, а главное, мотоцикл, на котором он приехал, они замерли. Андрей Петрович некоторое время смотрел на них, потом хмыкнул.
– Чего, братаны, такие печальные? – вместо приветствия спросил он.
– Какие мы тебе братаны, дядя? – скрывая за пренебрежительным тоном явную зависть к «Сузуки» Андрея Петровича, отозвался маленький плотный парень с багровым шрамом на лице.
– А кто же вы? – вновь поинтересовался наш герой.
– Мы местные, а тебя, друган, сроду не видывали.
– Может, и так, Косарь, может, и так… – ответствовал Андрей Петрович. – А этот… как его, ну, который разбился, он сейчас в доме?
– В морге. Завтра с утра привезут… А ты откуда меня знаешь?
– И не только одного тебя, я вас всех назвать могу.
– Ну, назови.
– Вот Геша, – Андрей Петрович указал на рыжего, веснушчатого паренька, – а это Витек. Не угадал разве? Это Вадик, – он ткнул пальцем в высокого черного парня. – А рядом Коля Жлоб. Вы, братаны, того… Дурку тут не гоните. Ментам все известно!
Лица у парней вытянулись, а глаза округлились.
– Тогда понятно… – неопределенно заметил Косарь.
– Чего тебе, мудила, понятно? – спросил Андрей Петрович.
– Откуда нас знаешь.
– Не гони пургу, Косарь. Не понимаешь, что к чему, не надо туфту лепить. Думаешь, кто я?
– Ясное дело: мент.
– Сам ты мент!
– Тогда кто?
– После узнаешь. У нас… у них в доме кто есть?
– Сеструха евонная.
– А мать?
– Она в город уехала.
– Пойду, посмотрю.
И не глядя больше на ребят, Андрей Петрович толкнул калитку. Подворье, на которое он попал, ничем особым не отличалось. Суетились белые и пестрые куры, красавец-петух, раскраской похожий на индейского вождя, важно стоял у забора и бдительно поглядывал на перемещения своего племени. Большой черный кот, зажмурившись, грелся на крыльце. Андрей Петрович несильно пнул кота, поднялся по скрипящим деревянным ступеням и вошел в сени. Здесь было полутемно, пахло пылью и кошачьей мочой.
– Кто там? – услышал он откуда-то из его глубин.
– Это я.
– Кто я? – Дверь распахнулась, и перед ним возникла хорошенькая, хотя и растрепанная девчонка лет шестнадцати в кое-как застегнутом, донельзя застиранном халатике.
– Здорово, Светка.
Девчонка, точно так же, как давешние парни, вытаращила на Андрея Петровича большие серые глаза.
– Вы кто?! Чего надо?!
– Мамашу.
– Она в городе.
– Хоронить завтра будете?
– Ага.
– Ладно. Приеду. На вот… – Андрей Петрович достал из барсетки пачку сторублевок, подумал, достал еще одну и протянул девчонке. – На похороны, – прокомментировал он свой поступок. – Поминки справите, то да се… Чтоб все путем было!
