Шли дни. И со временем ко мне неизбежно вернулась тревога. Что делать мне с моим проклятым проклятием? Я не могла даже думать, что еще не рожденный мой драгоценный ребенок попал под прицел. Уже и теперь над ним нависла черная туча. Я не хотела видеть его больным. Я не хотела видеть ни единой слезинки на его маленьком личике!
Доверяла ли я Сальвадору теперь, когда между мною и Всеволодом, несомненно, существовала связь? И связь неразрывная, неоспоримая и, что характерно, на всю дальнейшую жизнь. Думаю, да. Я ему доверяла. Пусть я получила не совсем то, что хотела, вернее, не то, как я это видела… Что ж, таково было условие приворота.
Теперь я во что бы то ни стало должна была достать кровь потомка медсестры Леночки. Каким способом – по-прежнему оставалось загадкой. Но ради этой цели я стала дважды в неделю (по четвергам и субботам) возить Славика на тренировки к Шурку.
Шурок с моим бедным малышом особо не церемонился. Охаживал за милую душу своей тренерской палочкой. Но Славик, как ни странно, уезжал с занятий довольный. И дома конечно же бабуленьке доставалось.
Все шло своим чередом. Я не знала, хорошо или плохо. Не хватало времени поднять голову. Не хватало покоя. Не хватало тепла. Не хватало теперь даже денег…
Глава 11
ПОУЧИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Была суббота. Середина февраля. По моему новому календарю – семь недель, один день.
Миша объявил внештатную ситуацию. Приступали к разработке стратегически важной концепции для одного из заказчиков. Я не очень-то понимала, о чем идет речь, потому что накануне до самого вечера отиралась в опекунском совете. Но, судя по всему, назревала какая-то крупномасштабная акция. Иначе Миша с легким сердцем отложил бы все дела до понедельника.
Обещанной компенсации за мордобой на Воронежской трассе я от него так и не дождалась, но с расспросами не лезла. Нет – значит, нет. У него и без меня забот хватает. Хотя, конечно, лишняя тысяча долларов сейчас бы ох как не помешала! Как ни крути, а Славика нужно было одевать, развлекать, платить за школьные мероприятия, за Светлану. Плюс оплата труда кровосодержащему кузену! В общем, ладно…
На работу вызвали только творчески мыслящих – Чижову и Дорохову. А меня пригласили в качестве бесплатного приложения. Если вдруг срочно понадобится сделать какой-то расчет или подсказать по наличию сувенирной продукции – где, что и почем. Ну, или, на худой конец, приготовить заседающим кофе.
И вот, для того чтобы исполнить все эти нехитрые процедуры, мне пришлось вставать ни свет ни заря. Все в этот день складывалось не в мою пользу.
Во-первых, бабуленька с утра пораньше укатила с Розкой в Сергиев Посад за святой водой. Для какой такой надобности – мне сказать сложно. Однако не удивлюсь, если это всего лишь тонко разработанный шифр. А на деле они могли рвануть, скажем, к Сергевне за самогоном. Очень даже запросто. По крайней мере, на них это так похоже. Они, правда, никогда прежде самогон святой водой не называли, все больше поливитаминами. Но кто их знает?
Во-вторых, Славика мне, разумеется, пришлось брать с собой. А значит, нужно было успеть накормить его завтраком и собрать для него кое-какие вещички. Например, альбом, фломастеры. Должен же он чем-то развлекать себя, пока я ковыряюсь с расчетами.
Ну а в-третьих, чувствовала я себя просто отвратительно. Поминутная тошнота. Слабость. Головокружение. Да еще лицо оплыло. Ужас! Как в таком виде садиться за руль, непонятно! На каждом посту останавливать будут!
Когда мы с малышом приехали в офис, Чижова и Дорохова уже были там. И Дорохова с выпученными глазами вещала:
– Нет, ну а при чем здесь это-то, Ира? Если у него рожа бугристая, как прошлогодний картофель!
Заметив Славика, она тотчас забыла про бугристую рожу, подскочила и принялась тыкать мальчика под ребра:
– Ну, ты, маленький мерзавец, как у тебя дела? Признавайся, тетя Поля издевается над тобой? К батарее привязывает?
– Нет, – смеялся малыш, – только я бабушку привязываю, когда мы в разведчиков играем.
– Правильно, – поощрила его Оксанка. – Еще, говорят, очень действенный метод, если иглы под ногти засовывать.
Я возмутилась:
– Зайчонок, ну прекрати забивать голову ребенка всякими глупостями!
Ирина, наблюдавшая за всем с улыбкой, неожиданно вздохнула:
– Эх, сейчас бы солнышко свое повидать! – Это она вспомнила, что пора бы уже проявить ностальгию о дочери.
– Может, чайку попьем? – предложила я.
– Давай, – хором отозвались девчонки.
Я сходила, набрала воды, поставила чайник. Но не успел он закипеть, как явились Вероника и Миша. Оба были настроены по-деловому.
– Так, товарищи женщины! Всем доброго утра! – поздоровался Михаил. – Объявляю сегодняшний день днем всеобщей мобилизации!
– А что такое? – переполошилась Ирина.
– Сейчас я расскажу, что такое… Полина, это ваше черноглазое сокровище? – улыбнулся он Славику.
– Мое, – с гордостью сказала я.
– Ну, здорово, солдат! Держи пять!
Вероника с умилением посмотрела на своего мужчину, но Славику даже не улыбнулась. Что за стерва кошмарная!
– Ну что ж, – выпрямился Михаил, обменявшись рукопожатием с маленьким гостем. – Попрошу Ирину и Оксану проследовать в мой кабинет! Берите, девушки, все, что вам может понадобиться: блокноты, ручки… разрешаю даже взять сигареты, если они создают у вас благоприятный настрой. – Он взглянул на часы. – Всеволод подъедет минут через пятнадцать, но, думаю, ждать его не будем. Идемте!
Вся группировка благополучно скрылась за дверью. А я как стояла, так и повалилась на стул, будто подкошенная.
Всеволод приедет? Через пятнадцать минут приедет Всеволод? А что же мне делать? Как себя с ним вести? Признаваться ли? Ведь я столько времени уже храню эту тайну. Но он-то отец! Он должен обо всем узнать первым!
Я была в замешательстве и совсем не слушала, что говорит мне Славик.
– Что, мой хороший? Прости, я задумалась.
– Я говорю, можно я поиграю в компьютер?
– Зайчик, а у нас нет никаких игрушек, – виновато сказала я. – Давай лучше порисуем?
– Ну ладно, давай, – нехотя согласился Славик.
А я вдруг неожиданно для самой себя приняла решение вести себя с Всеволодом так, будто мы едва знакомы. Какого черта он терзал меня все эти дни своим молчанием? Ничего. Ему на пользу. Пусть думает, что не произвел на меня ни малейшего впечатления.
Мы разложились на Оксанкином столе, как на наименее захламленном. И принялись рисовать большую картину, склеив между собой четыре альбомных листа. Я рисовала высокий многоэтажный дом, в окнах которого виднелись цветочки, люди, смотрящие телевизор, хозяюшка у плиты. А Славик рисовал двор, по которому почему-то носились пираты и стреляли из ружей в прохожих.
Наконец раздался звонок. Я собрала всю волю в кулак и пошла открывать.
– Привет! – впустила я Всеволода. И, не дождавшись его ответа, отправилась на свое место. – Ну что тут у тебя? О, какая шляпа!
Всеволод выглядел несколько озадаченным.
– Привет. – Подойдя к нам, он склонил голову набок. – Чем это вы тут занимаетесь?
– Рисуем! – с некоторым раздражением пожала плечами я, дескать, а то не понятно!
Тут малыш, обхватив меня за шею, шепнул:
– Полина, я в туалет хочу, по-большому.
Ох, как некстати! Что ж такое-то, а! Так мне хотелось хотя бы минуточек несколько насладиться этой игрой!
– Пойдем! – сказала я, крепко беря Славика за руку. И обратилась уже к Лихоборскому: – Всеволод, все уже наверху! – мол, поднимайся, поднимайся, чего прилип здесь?
Мы вышли. И моя гордо выпрямленная спина тут же опала.
Не могу без него! Не могу!
– Вот тебе бумажка, – понуро облагораживала я ребенку условия. – Хочешь, возьми мой телефон. Поиграй, сосредоточься…
– Ладно, ладно! Только ты не стой под дверью, иди! Ну, иди так иди…
Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что Всеволод все еще не тронулся с места. Мало того, он еще что-то и подрисовывал на нашем холсте!
– Чей это мальчик? – завидев меня, спросил он, откладывая фломастер.
Я опустила глаза. Задумалась. Сначала хотела бросить так, с наглецой – а тебе какое дело? А потом просто сказала:
– Сын моей сестры. Она умерла.
– Прости, не знал, – подойдя вплотную, он легко погладил меня по плечу.
«А что ты вообще обо мне знаешь?» – чуть не закричала я.
Чуть не набросилась на него, как тогда, с кулаками. Чуть не расплакалась. Чуть до смерти его не зацеловала. Но сдержалась, сдержалась, сдержалась…
– Все уже позади, – только и ответила я. Он пальцем приподнял мой подбородок.
– Не грусти, ладно?
– Угу. – У меня уже не разлеплялись губы, еще чуть-чуть – и начнет трястись подбородок.
– Хочешь, я потом подвезу вас, куда скажешь?
Я затрясла головой. Говорить не могла. Только махнула рукой в сторону двери.
– Ты на машине? – догадался он. – Угу.
Я кинулась к чайнику. Налила и залпом выпила горячую воду. Даже не заметила, что обожгла язык.
Надеюсь, что он думает, будто я убиваюсь так из-за Зоиной смерти. Прости меня, Зоенька! Но это не так!
Тут вернулся мой «большевик», все еще увлеченно тыкающий в телефонные кнопки.
– Ну как, удачно? – быстренько привела я себя в порядок.
– Да. Буква «о»! – с гордостью сообщил Славик. Это у них со Старым Пляжем такая своеобразная манера повторять алфавит.
– О-о-о? – приподнял брови Всеволод. – Неплохо ты питаешься, парень!
Славик смущенно покосился на него, очевидно не ожидав, что посторонний человек разгадает их с бабушкой условные обозначения. А потом спросил:
– Полина, а скоро мы домой поедем?
– Не знаю, малыш. Наверное, еще нет.
Ребенок вздохнул и, с обреченным видом усевшись на стульчик, продолжил играть в телефон. А Всеволод махнул мне рукой, предлагая выйти с ним на лестницу.
