В середине горел большой костер, по стенам торчали факелы. В пещере толпились орки. Увидев входящих гномов (за которыми еле поспевал бедный Бильбо, чаще других получавший удар плетью), они захлопали в ладоши, загоготали, а орки-погонщики защелкали вокруг пленников кнутами. Пони уже стояли в углу, а имущество Отряда валялось кучей, в которой орки рылись, обнюхивая, ощупывая, выхватывая друг у друга отдельные вещи и противно рыча при этом. Увы, гномы простились со своими превосходными пони, и с крепеньким задорным белым коньком, которого дал Гэндальфу Элронд, ибо крупная лошадь не прошла бы по горным тропам. Ведь орки едят лошадей, и пони едят, и осликов (и кое-кого еще, что ужасно) и всегда при этом голодны. Однако пленники думали только о себе. Орки связали гномам руки цепью и повели их в дальний угол пещеры. Бильбо оказался последним в цепи.
На плоском камне в конце пещеры сидел огромный большеголовый гоблин, а вокруг него стояли орки-охранники, вооруженные топорами и кривыми саблями.
Орки, как и остальные гоблины, вообще злы, коварны и жестоки. Они не изготовляют красивых вещей, но умеют делать хитроумные вещи. Они могут рыть туннели и добывать полезные ископаемые, как гномы, но обычно даже этим не занимаются и живут в грязи и беспорядке. Они прекрасно умеют ковать топоры, мечи, молотки, лопаты, клещи и орудия пыток, но чаще заставляют заниматься этим своих пленников, а пленники, их рабы, работают до изнеможения без воздуха и света, пока не умрут. За долгие века было изобретено много орудий и машин для массового убийства людей, и гоблины наверняка приложили к этому руки: они всегда обожали механизмы, колеса и взрывы и ленились работать; но в те далекие времена и в тех местах они не достигли еще даже такого прогресса. Гномов орки ненавидят не больше, чем всех вообще; бывали случаи, когда они жили бок о бок с гномами и даже заключали с ними союзы. Но орки терпеть не могут порядок и порядочность, а роду Торина они не могли простить старые гномьи победы (о которых в этой истории не рассказывается, потому что они были очень давно); и вообще, чем беззащитнее те, кто попадается к ним в лапы, тем хуже орки с ними обращаются.
— Кто эти жалкие твари? — спросил Главарь орков.
— Гномы и вот этот! — сказал один из погонщиков и дернул за цепь так, что Бильбо упал на колени. — Они прятались у нашего Парадного Выхода.
— Как ты это объяснишь? — повернулся Главарь к Торину. — Ничего хорошего ты наверняка не замышлял. Шпионил за моим народом? Может быть, вы все — воры? Или убийцы? Наверное, друзья эльфов? Ну! Что скажешь?
— Гном Торин, готов служить! — ответил Торин. Служить он, конечно, не собирался, но так было вежливо. — Ни о чем, что ты подозреваешь, мы не думали. Пещера показалась нам удобной, чтобы спрятаться от дождя и грозы; мы полагали, что она необитаема, и не собирались тревожить орков! (И это была истинная правда!)
— Хм, это ты так говоришь! — сказал Главарь. — А если я спрошу тебя, зачем ты вообще оказался в наших горах, откуда ты идешь и куда? Я хочу все о тебе узнать, гном Торин Дубощит. Тебе это, конечно, не поможет, потому что я уже много знаю о кознях твоего рода; но выкладывай правду!
— Мы идем навестить своих родственников, племянников, племянниц, двоюродных и троюродных братьев и сестер, а также других потомков наших прадедов, которые живут на востоке от этих гостеприимных гор, — ответил сдержанно Торин, не зная, что еще придумать. Он догадался — если орки узнают правду, то будет еще хуже.
— Он лжет, о Великий! — сказал один из тех, кто их привел. — Нескольких наших убила молния в пещере, и они там мертвые валяются. И вот это он не объясняет, — орк протянул ему меч Торина — меч из логова троллей.
Главарь орков взглянул на меч, испустил яростный вой, а его охранники затопали, заскрипели зубами и застучали щитами, потому что тоже узнали этот меч. В свое время от него погибли сотни орков, когда белокурые эльфы из Гондолина бились с ними на холмах и у городских стен. Эльфы назвали его Оркрист, а орки со страхом и ненавистью окрестили «Кусачий».
— Убийцы! Друзья эльфов! — орал Главарь орков. — Бейте их! Хлещите! Кусайте! Бросьте их в змеиные норы, пусть они никогда не увидят света! — он пришел в такую ярость, что сам спрыгнул со своего камня- трона и кинулся на Торина, оскалив зубы.
В это самое мгновение все факелы в пещере погасли, а большой костер — ф-фф-фу! — превратился в голубую дымовую башню, вырос до потолка и обрызгал орков снопами белых раскаленных искр. Невозможно описать, какой при этом поднялся вой, стон, визг, рычание, шипение, крик… Наверное, если поджаривать живьем сотню диких кошек и волков, громче не будет. Искры жгли орков, а дым слепил их.Они натыкались на стены и падали, от боли и злости кусались, лягались и дрались друг с другом, будто посходили с ума.
Вдруг чей-то меч будто сам по себе выскочил из ножен, и Бильбо увидел, как он засветился, как пронзил Главаря орков, как затем от него кинулись врассыпную орки-охранники. Главарь остался лежать, где стоял, в самой середине зала, меч вернулся в ножны, а Бильбо услышал сильный и спокойный голос:
— За мной. Быстро, — после чего цепь натянулась и маленький хоббит побежал, мелко перебирая ножками по темным переходам, куда тащила его цепь, стараясь не упасть. Впереди бледной звездочкой двигался голубоватый огонек.
— Быстрее! — опять раздался тот же голос. — Пока они не зажгли факелы.
— Минутку! — сказал Дори, очень славный гном, бежавший перед Бильбо. Он присел, помог Бильбо взобраться к нему на спину, насколько позволяла цепь, и все побежали дальше, спотыкаясь, потому что руки у них были связаны.
Остановились они, наверное, в самом сердце горы. Гэндальф (а это, конечно, был Гэндальф) зажег свой Жезл поярче, но никто не спросил, как он очутился в пещере, ибо всем было не до вопросов. Маг снова вынул меч, и меч опять блеснул в темноте ярким светом. Он загорался от гнева, если рядом был враг. Сейчас он светился голубым пламенем от радости, что сумел убить страшного хозяина пещер.
Обрубить гоблинские цепи и освободить всех пленников никакого труда не составило. Как вы помните, меч назывался Гламдринг, «Молот, сокрушающий Врагa». Гоблины называли его просто «Лупило» и ненавидели еще сильнее «Кусачего». Меч Оркрист тоже был здесь — Гэндальф успел выхватить его из рук перепуганного орка и взял с собой. Гэндальф вообще о многом подумал. Конечно, он не был всесилен, но отлично выручил попавших в трудное положение друзей.
— Все здесь? — спросил Гэндальф, с поклоном протягивая Торину меч. — Раз — это Торин, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… Где Фили и Кили? Ага, вот они!.. Двенадцать, тринадцать… Вот и господин Торбинс — четырнадцать! Ну-ну, могло быть хуже, но могло быть и лучше, конечно. Пони нет, еды нет, мы не знаем, где мы, а в горе полно злющих орков. Пошли дальше!
И они пошли дальше.
Гэндальф был прав — орки хрипели и кричали где-то совсем рядом, их жуткие возгласы заставили гномов впять бежать, что они при необходимости умеют делать очень быстро, а так как бедняга Бильбо за ними не успевал, его по очереди тащили на спине.
Но орки вообще бегают быстрее гномов, а эти еще и лучше знали дорогу (сами ведь выкапывали ходы) и были до крайности обозлены, так что расстояние между беглецами и преследователями все время сокращалось.
Гномы уже слышали топот вражьих ног за ближайшим поворотом и видели красноватые вспышки факелов, а сами так устали, что, казалось, вот-вот упадут.
— И зачем только я ушел из моей родной хоббичьей норки! — ныл Бильбо, трясясь на спине Бомбура.
— И зачем только мы взяли этого жалкого невысоклика в поход за сокровищами! — бормотал несчастный Бомбур, обливаясь потом и чувствуя, что у него самого сердце в пятках от страха.
Гэндальф резко обернулся. Тории тоже остановился.
— Кругом! — закричал Гэндальф. — Тории, доставай меч!
Больше ничего не оставалось делать, ибо орки наконец их настигли. Они высыпали из-за угла и остановились, увидев два сверкающих меча.
— Кусачий! Лупило! — заорали передние, побросали факелы, но уйти от удара не успели. Задние заорали еще громче и отступили, сбивая друг друга с ног. Проход очистился.
