— Орлы! Орлы! — кричал Бильбо, подпрыгивая и размахивая руками.
Эльфы его не видели, но услышали. Его крик был подхвачен и тут же разнесся по долине. Много глаз удивленно поднялись к небу, однако еще ничего заметно не было, так как сражение происходило под высоким отрогом Горы.
— Орлы! — еще раз крикнул Бильбо, но тут же брошенный сверху камень стукнул его по шлему, и он упал, потеряв сознание.
Глава восемнадцатая
ОБРАТНЫЙ ПУТЬ
Бильбо очнулся в одиночестве. Он лежал на плоских камнях Вороньей Скалы, стоял безоблачный день и было холодно. Хоббит замерз и застыл, как камень, только голова у него огнем горела.
«Что же произошло? — сказал он сам себе. — Павший в бою герой из меня не получился, но, если ничего не предпринять, еще может получиться».
Он с трудом сел. Заглянув вниз, живых орков в долине не увидел. Голова кружилась. Через некоторое время ему стало немножко лучше, и он еще раз заглянул в долину. На этот раз ему показалось, что там видны эльфы. Он протер глаза.
В долине, по-видимому, снова разбили лагерь, и какое-то движение наблюдалось у Ворот. Кажется, гномы разбирали стену. Но было очень тихо: ни криков, ни песен. И в воздухе грусть.
«Все-таки победа? — сказал опять сам себе Бильбо, трогая голову. — Оказывается, это очень печальное событие!»
Потом он заметил, что кто-то карабкается на пост. Из-за края обрыва показалась голова.
— Эй! Кто там? — слабым голосом крикнул Бильбо. — Какие новости?
— Чей там голос в камнях? — голова стала оглядываться вокруг. Человек был совсем рядом.
И тут Бильбо вспомнил про Кольцо. «Какой я болван! — произнес он мысленно. — Невидимость-то, выходит, не всегда на пользу. Если бы не Кольцо, мог бы ночевать в теплой постели».
— Это я, Бильбо Торбинс, компаньон Торина! — громко крикнул он и поспешно сдернул Кольцо с пальца.
— Как хорошо, что я тебя нашел! — сказал человек, вылезая на площадку. — Тебя там зовут и ищут уже очень долго. Тебя занесли бы в длинный список убитых, если бы маг Гэндальф не сказал, что последний раз слышал твой голос именно здесь. Вот меня и послали сюда на всякий случай. Идти можешь? Ты ранен?
— Кажется, меня крепко стукнули по голове, — ответил Бильбо. — Но у меня голова твердая и шлем был. Сейчас только тошнит и ноги, как ватные.
— Я тебя на руках вниз отнесу, — сказал воин и легко его поднял.
Человек шел быстро и ступал уверенно. Вскоре он опустил Бильбо на землю перед большим шатром в Дейлском лагере. И хоббит увидел Гэндальфа с рукой на перевязи! Даже маг получил ранение, целых и невредимых во всем войске почти не было.
Гэндальф ужасно обрадовался, увидев Бильбо.
— Торбинс! — воскликнул он. — Ну и ну! Все-таки жив! Как я рад! Я боялся, что даже твоего везенья не хватит, чтобы все пережить. Ужас! Это могло кончиться крахом… Но остальное потом узнаешь. Сейчас не до новостей. Идем. — Маг помрачнел. — Тебя зовут.
И он повел хоббита в шатер.
— Привет тебе, Торин! — сказал он, входя. — Я привел его.
Перед ним лежал Торин Дубощит, весь израненный. Его пробитые во многих местах доспехи и зазубренный топор лежали на полу. Когда Бильбо приблизился, Торин поднял глаза.
— Прощай, Добрый Вор! — сказал он. — Я ухожу в Залы Долгого Ожидания, где рядом со своими предками буду ждать, покуда мир переменится. Оставляю на земле все золото и серебро, ибо иду туда, где оно не имеет ценности, и хочу расстаться в дружбе с тобой и взять назад все слова, сгоряча сказанные тогда у Ворот.
Бильбо печально опустился на колени.
— Прощай, Подгорный Король! — сказал он. — Грустное получилось Приключение, если так. Никакая гора золота не утешит нас. Но я рад, что разделял с тобой твои несчастья, — это большая честь, ведь я всего лишь Торбинс.
— Нет! — сказал Торин. — В тебе гораздо больше добра, чем ты подозреваешь, дитя ласкового запада. И есть и храбрость, и мудрость в нужной мере. Если бы больше моих соплеменников ценили еду и песни выше золота, мир был бы веселее. Но каков он ни есть, мне пора уходить. Прощай!
Бильбо отвернулся, вышел из шатра, и долго сидел один, завернувшись в одеяло, и — хотите верьте, хотите нет, — хоббит плакал, пока глаза у него не покраснели, а голос не охрип. В душе он ведь был очень добр. Не скоро ему снова захотелось шутить.
«Какое счастье, — говорил он себе, — что я очнулся именно тогда, когда очнулся. Лучше бы Торин был жив, но я утешен, что мы расстались добрыми друзьями. Дурень ты, Бильбо Торбинс, заварил кашу с камнем, — а битва все равно произошла, как ты ни старался купить мир и покой. Но в этом ты вряд ли виноват».
О том, что произошло, пока он лежал оглушенный, Бильбо узнал позже. События больше огорчили его, чем обрадовали. Он почувствовал, что очень устал от всего Путешествия, и затосковал по дому. Домой он, правда, не смог отправиться сразу, поэтому и я вам немного перескажу последние события.
От орлов трудно что-нибудь скрыть в горах. Они давно заподозрили неладное в передвижениях орков, и птицы стали слетаться под крыло своего Повелителя на вершины Мглистых Гор, а когда почуяли битву, прилетели в Эребор сразу. Именно они сбросили орков со склонов Одинокой Горы, швыряя их в обрывы или на эльфийские копья, визжащих и обезумевших от страха.
Когда гоблины были сброшены с Горы, эльфы и люди наконец смогли помочь гномам, но и теперь орков оставалось больше, чем людей, эльфов и гномов, даже вместе с орлами.
И вот в последний момент появился сам Беорн — в обличье медведя. Он пришел один, неизвестно откуда. Он был огромен и в ярости казался еще больше. Его рев перекрывал бой барабанов и грохот оружия. Он разбрасывал орков и воргов со своего пути, как соломенные игрушки.
Он напал на них с тыла и прорвал кольцо. Затем выхватил из центра сражения Торина, пронзенного вражеским копьем, и вынес его из боя. А сам вернулся и бросился на орков с удвоенной яростью: их оружие вредило ему не больше, чем укусы пчел. Он разметал орчью гвардию, а Больга повалил на землю и растоптал. Гоблины в ужасе бросились бежать.
Появление новой силы вселило надежду в их противников, и люди и гномы догоняли орков и убивали. Мало кому удалось скрыться. Многих загнали в реку Руну, а тех, кто бежал на юго-запад, — в болота у Лесной Реки. Так погибло почти все орчье войско. Отдельные орки, сумевшие добраться до Леса, попали в Королевство Лесных эльфов, были убиты там или заблудились и нашли смерть в чащобах Лихолесья.
В песнях пелось, что в тот день погибло три четверти орков севера, и много лет после этого в горах было спокойно.
Еще до заката стало ясно, на чьей стороне победа, но недобитые орки продолжали бродить вокруг и тогда, когда Бильбо вернулся в лагерь, и много было тяжело раненых, и мало осталось воинов.
— Где орлы? — спросил хоббит Гэндальфа, лежа под несколькими одеялами в палатке.
— Некоторые продолжают охоту, — ответил маг, — большинство улетело в свои гнездовья. Они не могли оставаться здесь и улетели с первыми лучами солнца. Даин подарил их Повелителю золотую корону и дал ему клятву в вечной дружбе.
— Очень жаль… Нет, я только хотел сказать, что хотел бы еще раз их увидеть, — ответил сонный Бильбо. — Может быть, мы еще встретимся, когда я отправлюсь домой. Я скоро поеду домой?
— Как только захочешь, — сказал маг.
На самом деле прошло еще несколько дней, прежде чем хоббит смог отправиться в обратный путь.
Торина похоронили в глубоком подземелье Одинокой Горы, и Бард положил Аркенстон ему на грудь.
— Пусть камень лежит здесь, пока не обрушится Гора! — сказал воин. — Да принесет он счастье потомкам своего владельца, которые будут здесь жить!
