А теперь - рассказ о событиях начального хода летных испытаний ракеты Р7 вплоть до ее варианта, названного РН «Спутник», на которой был выведен на орбиту первый ИСЗ.
Но вначале считаю правильным рассказать о заседании совета главных конструкторов (СГК). состоявшегося 2 февраля 1954 года и посвященного созданию первой МБР, нашей «лошадке», т. е. двум первым ступеням ракеты-носителя, с помощью которых вот уже 38 лет запускались и запускаются наши отечественные космические аппараты-труженики в интересах науки, народного хозяйства, обороны и уже ставшего привычным, но растущего комфорта жизни народа (имеются в виду связь, телевидение, телекоммуникации, метеорологические службы и т. п.).
Иначе говоря, ракета Р7 (ласкательно -семерка) - пока единственный пример долгожителя в мире техники, технологии, производства, эксплуатации во второй половине XX века и можно, надеяться, в начале XXI века.
Само заседание имело глобальную повестку дня, ярко доказавшее системный, комплексный подход участников, в первую очередь знаменитой с 1947 года большой шестерки главных конструкторов - С. П. Королева, В. П. Глушко, Н. А. Пилюгина, М. С. Рязанского, В. И. Кузнецова и В. П. Бар-мина.
Руководил советом С. П. Королев.
По существу протокол заседания этого совета представлял собой укрупненный план-график создания и летной отработки первой МБР.
Такие результаты заседания СГК оказались возможными благодаря индивидуально-коллективной деятельности всей большой шестерки.
Но пальма первенства в достигнутом принадлежит С. П. Королеву, как руководителю СГК и ОКБ-1, в качестве руководителя головной организации разработки РДД и МБР, среди многих организаций и ведомств различных министерств, ведомств, Академии наук и Министерства обороны.
Сюда относятся двусторонние и неоднократные предварительные встречи и переговоры по «вертушке» (иначе - «кремлевке», т. е. каналу засекреченной спецсвязи) с главными конструкторами по сути повестки дня предстоящего СГК, их «роли» на будущем СГК.
Аналогичные процедуры - с руководителями отраслевых министерств и ведомств, включая МО и УНРВ, которых запланировано пригласить на заседание. Поручения с жестким контролем исполнения «своим» специалистам и руководителям, в которых была нужда на готовящемся заседании СГК. Обязательные личные встречи с министрами или их заместителями, если их деятельность затрагивалась на предстоящем СГК.
В подготовку заседания входили также частные совещания с подготовкой возможных вариантов решений на очередном СГК.
Очень существенным при всем это было то, что С. П. Королев проявлял творческую щедрость. Ему неважно, под чьим именем пройдет то или иное решение. Главное -надежность, качество, эффективность, экономичность. С другой стороны, в этом заключался беспроигрышный вариант выдачи своих идей и мнений за коллективное решение.
Еще одно - на заседания совета он приглашал и молодых сотрудников. Это была прекрасная школа воспитания, школа самовоспитания будущих работников, будущих руководителей.
Вспоминается первый запуск ракеты Р7, состоявшийся 15 мая 1957 года. Неудача -пожар в хвостовом отсеке бокового блока «Д», начавшийся при запуске двигателей. В районе 90-й секунды полета из-за разрушения топливной магистрали упала тяга двигателя. Боковой блок стал отделяться от пакета, нарушилась стабилизация ракеты. Оставшаяся часть ракеты упала в 300 км от старта. Характерна реплика С. П. Королева: «Хотели удивить мир, а «валяемся» не-г далеко от старта».
После анализа причин аварии на совещании технического руководства С. П. Королев предложил через месяц сделать очередной запуск и поставил задачи по преодолению выявленных недостатков.
Важно, что он прямо заявил: главный виновник аварии - ОКБ-1, т. е. принял удар на себя.
А меры к очередному пуску требовали очень напряженной работы от нашей и Барминской организации, а также строителей и монтажников.
Нам надо было разработать и реализовать меры по повышению герметичности топливных магистралей двигателей, включая методику и оборудование для проверки герметичности в условиях полигона.
Кроме того, меры включали доработки тепловой защиты хвостовых отсеков, сохранившейся до нашего времени, т. е. оказались достаточными на долгую жизнь ракеты.
Наземщики не без обычных «капризов» В. П. Бармина разработали и внедрили новую систему эжекции, без которой пламя двигателей омывало всю ракету почти до головной части. Помимо этого были расширены возможности и методы действия системы пожаротушения на стартовой позиции. Стала обязательной продувка хвостовых отсеков газообразным азотом от зажигания двигателей до подъема ракеты.
И эти доработки оказались также достаточными, действуют при всех запусках ракет-носителей типа «Спутник», «Восток», «Союз», «Молния», базой которых стали первые ступени ракеты Р7.
В середине июня совершена вторая попытка запуска. Но появились новые проблемы, теперь уже по системе управления Н. А. Пилюгина и ЖРД В. П. Глушко.
В целом ход летной отработки в июне, июле, начале августа носил драматический характер - ни разу не удалось пройти весь активный участок. Но каждая неудача давала богатейший материал, на базе которого шло последовательное и целеустремленное наращивание шагов к успеху задуманного в проектах и конструкциях ракетного комплекса.
Была ощутимая и очень нужная нравственная поддержка от тогдашних высших сфер Союза ССР. Можно по-разному воспринимать «хрущевский волюнтаризм» и недостаточно обоснованные, порою неумные «рывки» в хозяйственных делах. Но нельзя забыть специальную встречу всех членов Политбюро ЦК КПСС (тогда названного Президиумом) с Большой шестеркой Главных конструкторов только для того, чтобы пожать руки им и выразить веру в успех их дела по первой МБР.
При всем при этом было понятно, что количество и качество еще нерешенных проблем и задач до сдачи первого межконтинентального ракетного комплекса в боевую эксплуатацию просто край непочатый.
Но уже была ясна надежда и уверенность, что «взявшимся за гуж» нет границ возможного и нужного, им все по плечу.
В частности, проблемы целостности головной части на нисходящей ветви траектории в плотных слоях атмосферы после «парадного» сообщения о запуске, ТАСС от 21.08.57., потребовали напряженной многомесячной эпопеи проектных, конструкторских, технологических, производственных и испытательных поисков, вариаций, решений.
И только при пуске 30 января 1958 г. впервые Головная часть достигла Земли без разрушения. А первая информация с помощью радиотелеметрии и автономных регистраторов получена при пуске 29 марта 1958 года.
Памятным осталось празднование 1 мая 1957 года в условиях площадки 2 полигона. Ход подготовки первой штатной ракеты Р7 (заводской номер М-1-5) сложился так, что днем 30 апреля проведены комплексные испытания электрически стыкованного пакета на технической позиции.
Техническое руководство по настоянию С. П. Королева поставило задачу - к утру 1 мая провести анализ и оценку записей телеметрии при этих испытаниях. Сам день объявлен праздничным, а на 2 мая запланирована сборка пакета.
Анализ и оценка записей телеметрии -задача службы бортовых измерений (СБИ). Поскольку такая задача ставилась впервые (для первой МБР), ее решение выполнялось измеренцами ОКБ-1. Состав группы включал в себя руководителя службы СБИ от промышленности Н. П. Голунского и ведущих измеренцев ОКБ-1 В. В. Воршева, К. П. Семагина, А. С. Евдокимова, Б. В. Казьмина, 3. А. Аксенову. Мое участие определялось двумя факторами: в то время я был зам. начальника отдела испытаний ОКБ-1, а, с другой стороны, в профессиональном росте переходил из испытателей-измерен-цев в «чистого» испытателя, стремящегося на первом цикле испытаний на ТП и СП накопить наибольший опыт по практике и организации испытаний МБР на новом полигоне.
К 7 часам утра анализ и оценка записей были закончены без существенных замечаний. В рабочем порядке, по телефону доложили С. П. Королеву наше мнение: препятствий к сборке пакета нет. Его решение - в 9.00 утра 2 мая - официальный доклад на заседании технического руководства (на нашем жаргоне - «доклад по пленкам»), на сегодня - отдыхать и праздновать.
Группа участников ночного бдения прихватила с собой графин спирта и графин воды, оставшиеся бутерброды, лимон и овощ - свежий огурец, попросили у солдат охраны табуретку, стакан и небольшой флаг страны.
Периодически по пути в гостиницу один из группы вставал на табуретку, получал стакан разведенного спирта и малую закуску и произносил лозунг-здравицу в честь праздника, после чего группа продолжала движение во главе со знаменосцем.
Лозунги были необычные, кроме здравниц в честь Первомая, такие: «Да здравствует страна Лимония - любимый Казахстан», «Ударим по бездорожью и разгильдяйству», «Хай живе первая советская МБР» и т. п.
Придя в комплекс из 6-ти гостиниц -одноэтажных бараков, всей группой заходили в номера к еще спящим знакомым испытателям, будили их, наливали спирту и поздравляли. Вскоре малые запасы закуски привели к тому, что вместо нее давали понюхать дольку лимона или оставшийся кусочек огурца. Некоторые из спящих после такой побудки быстро одевались и присоединялись к демонстрирующей группе с флагом и даже включались в здравницы-лозунги.
Пришли в 6-ую гостиницу, в номер, где действовал телеметрический «колхоз» - по опыту испытаний на ГЦП, в Капустником Яре.
Там был уже накрыт достаточно обильный стол. Попраздновав пару часов, занялись экспериментом: за сколько времени непьющий человек «ляжет костьми» от выпитого. Испытуемый оказался теоретик баллистики фирмы М. С. Рязанского по фамилии Найшуль (имя и отчество не помню), большой лирик и романтик. Опыт удался «на славу»: на 12-й минуте Найшуля вынесли на руках на его кровать.
Вечером мы были приглашены С. П. Королевым в вагон-ресторан спецпоезда на мужскую праздничную застолицу Главных конструкторов, в которой Большая Шестерка проявила свой богатейший интеллект, задор, юмор. При всем этом ясно видна была индивидуальность каждого. А негласным и неоспоримым тамадой являлся С. П. Королев.
Потом, конечно, политорганы совместно со службой режима начали расследование нашей «Первомайской демонстрации» на площадке № 2. Расследование остановлено и прекращено лишь усилиями С. П. Королева, В. М. Рябикова и маршала М. И. Неделина. С. П. Королев сдержанно относился к пьющим, но ему порой не чуждо было это человеческое занятие.
Воспоминания о подготовке и осуществлении полета Ю. А. Гагарина начну с рассказа о поистине драматическом (а точнее - почти трагическом) рождении ракеты-носителя для полезной нагрузки, выводимой на орбиту ИСЗ, достигающей около 6 тонн.
Начну с модернизации двух первых ступеней. Совместная работа ядерщиков и наших конструкторов, технологов привела к созданию малогабаритной ядерной боеголовки весом порядка 2,2 тонны.
С другой стороны, коллективные усилия всех бортовиков, включая увеличение удельной тяги ЖРД, создание аппаратуры автономной системы управления уменьшенных габаритов и весов без потери надежности и точности, снятие с борта системы радиоуправления, что существенно увеличивало скрытность активного участка полета ракеты, уменьшение веса конструкции корпусов ракетных блоков (в частности, уменьшение толщины стенок топливных баков за счет химического фрезерования позволили увеличить дальность стрельбы с новой головной частью до 14 тыс. км.
Но модернизированная ракета, получившая индекс Р7А (наименование чертежное) или Р7М (наименование заказчика) оказалась… с громадным изъяном на первой ступени. Во время полета на первой ступени возникали незатухающие продольные колебания в контуре, состоящем из кислородного гидравлического тракта двигательных установок и конструкции ракеты. Совпадение частоты этих колебаний с резонансной частотой конструкции приводило к резкому возрастанию амплитуды продольных колебаний и разрушению ракеты.
Летные испытания были прерваны летом 1958 года.
