– Разве ты не христианин?
– Да, но она-то – нет!
– Может, я смогу обратить ее. Оксшо оцепенел от ужаса.
– Хонгин Фуджис Вурн… Коричневый Пони прервал его.
– Конечно, я не буду даже пытаться. Но как иначе я могу доказать свое право властвовать над вашими церквами? Если монсеньор Сануал захочет, он может присоединиться ко мне.
Юный Кочевник хихикнул.
– Думаю, он обмочит свою сутану.
– Скажи мне, почему Святой Сумасшедший думает, что моя мать жива?
– Я знаю лишь то, что мне сказал отец Омброз… что сестры, которые вырастили вас, говорили только на диалекте Зайцев и неправильно перевели ее семейное имя.
– Так что я, может быть, и не «Коричневый Пони».
– У Диких Собак есть семейное имя, которое означает «гнедой жеребенок». Но на языке Зайцев… – он пожал плечами.
– Что ты знаешь о ней?
– Только слухи, милорд. Что в ней течет королевская кровь, но ее небольшой род не был ни богатым, ни знаменитым. Она в таком возрасте, что вполне могла бы быть вашей матерью, но никогда не была замужем. Как с мужем она живет с другой женщиной и, как говорят, ненавидит мужчин. Наверное, я не должен был нам это рассказывать. Но для нас все это так странно…
Омброз встретил их на краю лагеря; его бритая голова блестела на солнце. Он был весь испятнан шрамами там, где ему вырезали жировики. Глядя на него, кардинал вспомнил, что его имя на языке Диких Собак звучит как «бритая борода», хотя священник клялся, что пользуется бритвой лишь чтобы отличаться от типичных шаманов. Когда кардинал сообщил ему, что Амен Спеклберд отменил его отлучение от ордена святого Игнация и назначил его отцом-генералом ордена, Омброз грустно засмеялся.
– Для Нового Рима это значит не больше, чем ваше недавнее назначение, милорд.
– Да, но папа должен будет подтвердить все твои права и прерогативы. Никто не будет сомневаться в законности его выбора. В любом случае он обязан вести себя как папа.
– Я это понимаю, но орден все равно пропустит мимо ушей мое восстановление. Что у вас, ваша светлость?
– В любом случае я хочу назначить тебя настоятелем церкви в моем викариате.
Омброз снова засмеялся.
– Моя церковь в моих седельных вьюках. Ваш курьер вместе с моей почтой доставил облатки и вино.
– Пусть она даже в седельных вьюках, но и бродячая церковь нуждается в имени.
– Оно у нее есть. Наша Дева Пустыни. Коричневый Пони улыбнулся.
– Как и старый орден папы? Ordo Dominae Desertarum. А ты уверен, что не станешь счастлив, сменив орден?
– Если его святейшество так считает… Орден святого Игнация был настроен против папы в изгнании, и они не собираются признавать пану Амена. Я в их списке врагов Божьих. Так неужели его святейшество разрешит…
– Почему бы и нет? Он согласится, – кардинал посмотрел на собравшуюся толпу. – А что тут происходит? Где Святой Сумасшедший?
– Он скорбит. Как известно, ваша светлость явилась как раз к похоронам его отца.
– Но его кончина не была неожиданной, не так ли?
– Да, она была даже запланирована.
– Снова человеческие жертвоприношения?
– Да, это было ритуальное убийство, но в данном случае я бы предпочел воспринимать его как эвтаназию. Конечно, у католиков она продолжает оставаться под запретом.
– Чиир Хонган дал на это согласие?
– Нет, шаманы духа Медведя отвели его. По причине его религии.
– Которую разделял и его отец.
– Сломанная Нога выжил из ума. Он уже ничего не понимал.
– Но они же не собираются…
– Почтить его? Боюсь, что так и будет. Сегодня вечером.
– Приехать бы мне на день позже…
– Я удивлен, что вы явились в одиночку! Где брат Чернозуб? Где Вушин и желтая гвардия?
– В Новом Иерусалиме.
– А оружие?
– При них. Вам надо знать, что папа пересекает равнины к югу от нас. Может, сейчас он устраивается на
