не смог бы, поскольку руки у него были заняты деревом. Она не сомневалась, что он уже правильно оценил ситуацию насчет своего дальнейшего пребывания на корабле, и почувствовала безотчетное облегчение из- за того, что не придется ничего придумывать. Она повернулась.
– Далей… – начала она, но серийница подняла руку, прерывая ее.
– Пилот, я собираюсь поискать в этом порту некоторых людей. Если я не вернусь к моменту взлета, пожалуйста, поймите, что это не из-за неуважения к вам или вашему кораблю, а потому, что я достигла других договоренностей.
Вот как! Значит, у Далей есть контакты на Талиофи? Это надо было считать удачей. Кантра совершенно серьезно наклонила голову.
– Я понимаю, – сказала она, и серийница поклонилась в ответ.
Кантра повернулась и открыла люк. Снаружи было серо, холодно и дождливо.
– Ну вот, – сказала она, вздохнула и взмахом руки пригласила их выйти на трап. – Добро пожаловать на Талиофи.
Список у нее действительно был: привычка еще с того времени, когда Гарен твердила, что «корабельный порядок» – это не только когда все блестит.
Кантра смотрела сверху, как Джела ровными шагами идет вслед за Далей, и при взгляде на него с этого ракурса начинало казаться, что он из тех, кто может сделать ночь теплой. Он нес свое дерево в кадке так, словно оно было невесомым.
Кантра чуть вздохнула от этой мысли и от зрелища, как лучший пилот, какого ей довелось видеть, уходит от нее прочь – а потом заставила себя сосредоточиться на своем списке.
Прежде всего надо было пойти и лично заранее оплатить взлет – на тот случай, если известие о ее предыдущем взлете уже успело досюда добраться. А потом надо было сделать кое-какие покупки, пополнив запасы
И только после этого найти какое-нибудь уединенное место, проверить комбинезон и оружие и пойти выразить свое почтение серу дэа-Сорду.
«До чего это чудесно – быть универсалом», – думал Джела, пока они с деревом шагали по порту Талиофи. Например, любой универсал, имеющий такую вот россыпь любопытных и несвязанных фактов и обладающий ценным умением сопоставлять эти факты неожиданными и изумительно правильными способами, вспомнил бы, что… Ну, хотя бы, что устройства, произведенные шериксами, проходили – о, совершенно анонимно! – через Талиофи в количествах, вызывающих определенный интерес, а порты, откуда они сюда прибывали – если таковые имелись, – и места их производства восстановить было невозможно. Универсал также вспомнил бы, что Талиофи расположился на координатах, куда легко было попасть с Края – и с Закраинья, и что торговля, несомненно, идет в обоих направлениях.
И универсал, подумав о женщине, которая его прикрывала и удержалась от попытки его убить или причинить ему какой-либо вред, помимо того, что высадила его в порту, где только слепой не заметил бы черного рынка, – такой универсал по нелинейной логике, типичной для его породы, невольно бы заключил, что знает, какой груз лежит в трюмах пилота Кантры. И долг солдата требовал, чтобы он этот груз конфисковал, а пилота и покупателя задержал бы.
Вес дерева начал тянуть вниз, а холодный дождь неприятно бил по лицу и незащищенным рукам. Джела поискал взглядом, где бы укрыться от непогоды, и заметил шагах в тридцати что-то вроде платного укрытия. Навстречу ему попалось немало гражданских, занятых своими делами, но никто из них не удостоил и взглядом человека, несущего дерево. Такой это был порт.
Он протиснулся в помещение, пинком захлопнул дверь, локтем нажал кнопку уединения и поставил дерево на сиденье. Сев прямо, он расслабил руки и со вздохом их уронил.
Далей проложила свой собственный курс, как только ее подошвы коснулись бетона площадки. Он надеялся, что ее местные контакты окажутся надежными. По крайней мере шанс появления здесь охотников за головами был очень мал, что должно быть ей на руку. Так он надеялся.
А вот у него возникла проблема. Пусть долг солдата требовал конфискации и ареста, пытаться исполнить этот долг без поддержки было бы полной дурью.
Самое лучшее, что он мог сделать, – это собрать доказательства и отправить их Раджилу, чтобы тот передал их наверх.
Не будучи военным в строгом смысле слова, он – теоретически – мог закрыть на все глаза и пойти искать корабль, который увезет человека с деревом.
Он обдумал этот вариант, поскольку обязан был обдумать, взвесил все положительные моменты – и отверг. Он всю жизнь боролся с шериксами и результатами их работы…
Дерево откликнулось слабым шелестом листьев, хотя воздух в помещении стоянки был неподвижным. Джела ухмыльнулся.
– Правильно. Мы оба жизнь посвятили этому делу, – буркнул он, еще раз потянулся, а потом снова взял кадку и точно ударил ногой по пластине двери.
Дождь снаружи усилился. Джела вздохнул и повернул обратно, откуда пришел.
– Пилот, вы оказали честь моему скромному заведению.
Ринт дэа-Сорд отвесил ей картинный поклон: рукава колышутся, правая нога выставлена вперед, сверкающий носок сапога стоит прямо, а левая нога осталась сзади и чуть согнута, ступня вертикально. Волосы падали на стройные плечи нестественно-золотыми локонами. Рубашка на нем была из звездошелка, в прорезях рукавов мелькали кроваво-красные вставки. Брюки, заправленные в высокие голенища сапог, похоже, были сшиты из дубленой шкуры вейзи. Наверное, так оно и было, хотя вероятность, что сер дэа- Сорд последовал традиции и лично убил рептилию, давшую эту кожу, обязательным по ритуалу каменным ножом, была исчезающе мала. Он очень берег свою собственную шкуру, этот Ринт дэа-Сорд. Вот на чужой ему было плевать, будут там шрамы или нет.
Он выпрямился с текучей грацией. Левая нога встала на место на долю секунды позже, чем следовало бы, что обеспечило бы ему резкое снижение самооценки, если бы его обучали в ее дортуаре. Чего,
