— Мне следует отправиться в некое хранилище и вынуть оттуда стазисную коробку, забрав ее с собой во время эвакуации. Если окажется так, что на спасательной шлюпке для капитана не найдется места, ему следует передать стазисную коробку другому, взяв с него клятву охранять коробку до тех пор, когда один из членов Клана Корвал не явится, чтобы забрать ее. — Шан склонил голову набок. — Угадай, что в этой коробке, Присцилла.
Ей не понадобилось угадывать.
— Саженцы.
— Саженцы. — Он кивнул. — На каждом корабле Клана Корвал есть стазисная коробка, каждый капитан имеет один и тот же приказ. «Исполнение долга» как флагман Клана вдобавок везет несколько банок с семенами, а также клонированный генетический материал. Они находятся среди груза во всех спасательных шлюпках.
Он потянулся, и его огромные ладони обхватили ее щеки.
— Присцилла, ради всех богов — и твоей собственной Богини — отправляйся в безопасное место! Я тебя умоляю.
— Я люблю тебя, — сказала она и увидела, как у Шана на глазах выступили слезы. Он закрыл их и опустил руки. Она осторожно прикоснулась к его лицу. — Шан?
Серебристые глаза открылись, и в них отразилась глубокая усталость, которую Присцилла уже прочла в его ауре.
— Что, Присцилла?
— Капитан дал мне инструкции. Я… мне по-прежнему следует их исполнить?
— Да. — Он поколебался, а потом взял ее за руку и пристально посмотрел ей в глаза. — Пойми, почему избрана ты, Присцилла, а не Кен Рик, хотя род йо-Ланна и Клан Джастус имеют тесные узы с нами. С точки зрения меланти правильнее, чтобы установил вооружение и подготовил нас к встрече с неизбежным человек из Клана Корвал. — Он помолчал, и за вспышкой собственного радостного изумления она сумела прочесть его любовь. — С твоего позволения, я объясню это Кен Рику. В начале следующего часа я встречусь с тобой в столовой, и мы объявим экипажу, что стали спутниками жизни.
Она погрузилась в Безмятежность и бесстрастно посмотрела на него.
— Это для защиты, конечно.
— Конечно, — подтвердил Шан, к которому вернулась небольшая доля его обычной иронии. — Но только умоляю тебя, Присцилла, не спрашивай, чьей защиты — твоей или моей.
Вандар
Ярмарка
Холодная атмосфера объяснялась не только погодными условиями. Даже Хакан ее ощутил: любопытные и презрительные взгляды, перемены в тоне разговора при их появлении…
В огромном помещении кипела жизнь. Лампы и свечи горели повсюду, освещая людей, которые весело пробирались к экспозициям и местам для состязаний, которые должны были начаться сразу после открытия. В дальнем конце репетиционного зала был более темный уголок, куда, похоже, и направлялся Кори. По дороге Хакан время от времени перебрасывался парой фраз с друзьями, и приветствия были неуверенными, а шутки — неловкими.
Груз, который нес Хакан — футляры с гитарами и сборники песен, — был не больше, чем у Кори, но по мере продвижения к дальнему углу он становился все тяжелее.
— Кори, там довольно темно!
— Тем лучше, — с полуулыбкой отозвался его невысокий друг. — Так все будут наблюдать за кем- нибудь другим и не украдут наших мелодий.
Хакан нахмурился, а потом дернул головой, услышав, как кто-то сыграл быстрый и веселый пассаж из песни, которую они репетировали.
— Угу, я понял, что ты имеешь в виду. Но… у меня такое чувство, будто нас прогнали в дальний угол!
Кори бережно поставил на пол свою порцию футляров и нот.
— Так может быть лучше, Хакан, — неохотно проговорил он. — Мы не такие, как все остальные. Мы… как бы ты это сказал? — тот порыв ветра, который ломает ветку. Здесь все знают, кто мы. Я знаю только тебя. Ты знаешь только немногих.
Хакан почувствовал, что краснеет.
— Они и правда так думают? — вопросил он. — Они считают, что королевское жюри выберет нас из- за…
— Герои, — кратко подтвердил Кори, и Хакан покраснел еще гуще. — Мы играем с гандикапом, по отдельности или вместе.
— Это нечестно! — проворчал Хакан.
Он неожиданно увидел с десяток лиц, повернувшихся в их сторону, указующие на него персты, компанию любопытных подростков…
Ба-бах!
Рядом послышался негромкий смех, и Кори медленно высвободился из-под скамейки, о которую споткнулся.
Хакан ринулся к нему:
— Ты в порядке, друг? Ты ведь никогда не спотыкаешься!
— А, — нежным голосом отозвался Кори. — Ты хочешь сказать, что я не идеальный?
Хакан пристально посмотрел на него:
— У тебя есть опыт такой игры?
— Я никогда раньше не был на ярмарке, Хакан. Откуда он у меня возьмется?
— Кори, не морочь голову, ты меня отлично понял! Ты уже играл раньше — на конкурсах.
Кори улыбнулся, дружески похлопал Хакана по руке и отвернулся, чтобы открыть футляр с инструментом. Он говорил тихо, словно обращался только сам к себе:
— Хакан, я знаю, что такое конкурс. Я знаю, что играю хорошо. А как будет здесь — откуда мне знать? В Джилле я знаю только, как играешь ты… и мне нравится работать с твоей музыкой. Но не такие уж мы великие маэстро, и, быть может, твои друзья будут говорить с тобой, если ты будешь без меня.
Хакан ухмыльнулся:
— Ну, ты и хитрец!
Кори пожал плечами:
— Надеюсь, ты взял старые струны, которые я просил тебя не выбрасывать. Надо будет с ними порепетировать — пока что.
Хакан рассмеялся и открыл футляр своей мандолетты.
— Пока они все не разорвутся?
— Вот именно, — ответил его друг, доставая гитару. — Вот именно.
Ярмарочные павильоны вызвали у Мири восхищение. Они разместились в долине, прикрытой от ветров высоким холмом, и были построены исключительно из дерева. Постоянные строения и множество высоких дорожек были деревянные, а над рядами мастерских ремесленников и аллеей парадов туго натянули холст на высоких деревянных рамах. Он защищал от снега и ветра, пропуская свет и воздух.
Кое-что происходило и в стороне от строений: спуски на санях, соревнования в резьбе по дереву, командное перетягивание саней. Однако было ясно, что в центре ярмарки находятся деревянные строения.
— Кем, кажется, что Джиллов два! Один на все время, второй — для ярмарки!
Кем рассмеялась:
— Конечно! Ярмарка — это нечто особое. Каждый год она приносит много денег, но в городе она не поместилась бы. Люди съезжаются сюда со всей страны! Посмотри вон туда — вон тот высокий шест, он для…
Не сбившись с шага, Мири отметила его местоположение, не слушая, как Кем объясняет очевидное: радиобашня выше флагштоков.
— Почему я раньше этого не видела? — спросила она, задержавшись, чтобы рассмотреть
