Вал Кон решился приподняться и заглянуть ему в лицо. В черных глазах сверкала решимость, граничащая с одержимостью, лицо пылало, мышцы неестественно напряглись. Вал Кон почувствовал искру надежды. Такое состояние было ему хорошо знакомо: глубокое неистовство мемстима. Он осторожно разжал пальцы, сжимавшие шею противника, и сел на снег с ним рядом.
— Агент Тиль Фон сиг-Алда, — проговорил он, найдя в памяти кошмарный голос командующего, произнося слова на высоком лиадийском тоном безусловного приказа. — Вы сделаете доклад в соответствии с вопросом. Вы будете говорить, когда вас будут спрашивать. Вы будете молчать, когда вам будет приказано. Вы поняли?
— Понял.
Жадные глаза смотрели на него, не узнавая. Капли пота выступили на верхней губе и на лбу, жилка на шее билась еще быстрее и сильнее.
Вал Кон призвал на помощь все свое терпение, заставив сформулировать нужные вопросы и выстроить их в принятую схему.
— График ваших действий, — сказал он, — непосредственно перед моментом, когда вы определили, что объект находится на ярмарке. Вы посадили корабль и укрыли его?
— Так точно.
— Точное местоположение, в местной широте и долготе.
Сиг-Алда, не колеблясь, извлек затребованные цифры из памяти, которая не в состоянии была их забыть.
Вал Кон прикоснулся кончиком языка к пересохшим губам.
— Какие меры маскировки были применены?
— Собственное поле корабля.
Голос немного прерывался, словно говоривший запыхался. Сердечный ритм продолжал ускоряться.
— Перечислите остальные меры защиты и способы их отключения.
Они были трех типов, и все были изложены подробно. Голос начал слабеть, дыхание прерывалось.
Вал Кон посмотрел в лицо мужчины, погруженного в неистовство, и вспомнил его же в резком контрасте, затуманенным и недоумевающим. Тиль Фон сиг-Алда, Клан Ругаре…
— Кратко охарактеризуйте состав и антидоты к стимуляторам, принятым в течение последнего отрезка времени от одного до трех часов, а также вещества, которые насильно ввела вам Мири Робертсон.
— Летакронаксион — антидот неизвестен. Мемстим — антидот неизвестен. Стимулятор — название неизвестно, антидот неизвестен. Выводится из организма приблизительно за три часа.
— Показания Контура! — рявкнул Вал Кон.
— Вероятность Выполнения Задания — ноль целых одна сотая. Вероятность Личного Выживания: три сотых… падает. Две сотых, одна сотая… Вероятность Выполнения Задания — ноль! — В прерывающемся голосе звучал ужас. — Вероятность Личного Выживания…
— Нет! — Вал Кон ударил по щеке обезумевшего агента, пытаясь вывести его из транса. — Тиль Фон, он лжет!
— Вероятность Личного Выживания…
Пульс уже вышел за пределы всех норм. Сердце, которое так бьется, не может не разорваться в клочья.
— Тиль Фон сиг-Алда, Клан Ругаре!
По телу агента прошла судорога и спина выгнулась, когда все мышцы его тела окаменели — а потом он обмяк в бескостной позе, не имевшей ничего общего с жизнью. Пульс и дыхание оборвались навсегда.
Спустя несколько секунд Вал Кон наклонился и закрыл остекленевшие черные глаза, а потом быстро и безошибочно извлек все неподобающие предметы из карманов, поясного кошеля и с тела агента. Кожаную летную куртку он оставил, хоть она была не с Вандара и ей не следовало попадать в посторонние руки.
— Я передам твоему Клану, — очень тихо пообещал он.
Он отыскал миниатюрный пистолет и потайной нож Мири, убрал их ко второму пистолету, вернулся к Мири и опустился рядом с ней на колени, приложив пальцы к основанию шеи.
Она пошевелилась и на секунду открыла глаза.
— Скел? — пробормотала она. — Проклятье, Скел…
Вал Кон замер, склонившись над ней, но она так и не пришла в себя полностью.
Тогда он очень бережно, испытывая смертельную усталость во всем теле и в душе, поднял ее на руки и начал очень долгий путь назад, к ярмарке, оставив Тиль Фона сиг-Алду, одинокого и непогребенного, на потемневшем утоптанном снегу.
Вандар
Ярмарка
Остались только шаги — они, и худенькое тело у него на руках. Вал Кон прислушивался к ее дыханию, страдал из-за того, что оно такое поверхностное, но радовался, что оно не прерывается. Она еще два раза шевелилась и разговаривала со Скелом. Один раз она велела ему положить ее и идти дальше самому: «Это приказ, ясно?»
В эти минуты он говорил с ней, почти не понимая собственных слов — но казалось, что звуки его голоса ее успокаивают. Но по большей части он просто шел, борясь со снегом и сосущей усталостью. Можно было подумать, что его силы не тратятся разумно, а утекают по какому-то стоку.
И ему даже понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать долговязую фигуру со встревоженным лицом, преградившую ему путь. Он нахмурился, разглядывая светлые волосы, щеточку усов и близорукие голубые глаза.
— Хакан.
— Кори, — осторожно проговорил тот и взмахнул рукой. — Что случилось, старина?
— Я… — Вал Кон вздохнул. — У Мири травма.
— Она жива?
— Жива, — подтвердил он, снова ощутив трудное биение сердца и прислушавшись к хриплому дыханию.
— Так. Оставайся здесь, а я приведу дежурного медика…
— Нет!
Хакан застыл на месте и нахмурился:
— Кори…
— Она получила… помощь. Доктор на ярмарке большего не сделает. Я… Хакан, ты нас отвезешь? Я не должен просить…
В близоруких глазах зажглось понимание.
— Больница в Вейле, Кори. Она выдержит дорогу?
— Она выдержит дорогу туда, куда нам надо попасть, — ответил Вал Кон.
— Так, — снова повторил Хакан. Он осмотрелся и кивком указал на проход между двумя деревянными павильонами. — Ближайший путь к автостоянке.
— Ладно, — отозвался Вал Кон и пошел за ним.
Хакан молчал, пока они не вышли за пределы строений на поляну, где утром проходило перетягивание бревен.
— Я вообще-то мог бы ее понести, — неуверенно предложил он. — Чтобы ты передохнул.
Вал Кон моргнул. Чтобы ее нес Хакан? Неродич, когда ей может оказать помощь ее спутник жизни? Сделав над собой усилие, он осознал, что предложение было вызвано добротой и беспокойством, и отметил собственную растущую усталость. Ему необходимо было экономить силы, чтобы справиться с теми задачами, которые ждали впереди — иначе спутник жизни Мири в конечном счете ее подведет.
Он улыбнулся своему другу и кивнул:
— Спасибо.
— Не за что.
Хакан бережно принял драгоценную ношу и зашагал через поле, стараясь двигаться как можно ровнее.
Вал Кон пошел следом, неуклюже черпая из своего запаса танцев Л-апелеки. Ему вспомнилось па «Дух требует», и он на ходу протанцевал два движения, мысленно охватив все целиком. Его сердцебиение
