— Значит так, мы ведём поиски Малявки и организовал я их следующим…
— Организовал что? — переспросил Пух.
— Поиски, — повторил Кролик. — Организовать — значит, сделать так, чтобы ты не искал Малявку там, где его уже ищет кто-то другой. Вот я и хочу, чтобы ты, Пух обследовал сначала Шесть Сосен, а потом двинулся бы к дому Совы и поискал меня там. Понял?
— Нет, — мотнул головой Пух. — Кого всё-таки я должен…
— Тогда я сам найду тебя у дома Совы через час.
— А Хрюка тоже организован?
— Мы всё организованы, — заверил его Кролик и убежал.
Едва Кролик скрылся из виду, как Пух вспомнил, что не спросил, кто такой Малявка и как он выглядит. То ли он может сесть кому-то на нос, то ли может попасть под чью-то лапу. Но с вопросами он всё равно уже опоздал, а потому решил, что для начала организует поиски Хрюки, узнает у него, кого они ищут, а уж потом начнёт искать Малявку.
«В Шести Соснах искать Хрюку бесполезно, — сказал себе Пух, — потому что Кролик организовал для него другой район поисков. Поэтому первым делом я должен найти этот район. Интересно, где он может быть?» И в голове Пуха возник вот такой план действий:
1. Особого района (чтобы найти Хрюку).
2. Хрюки (чтобы выяснить, кто такой Малявка)
3. Малявки (чтобы найти Малявку)
4. Кролика (чтобы сказать ему, что я нашёл Малявку)
5. Снова Малявки (чтобы сказать ему, что я нашёл Кролика)
— Трудный выдаётся денёк, — проворчал Пух и потопал на поиски особого района.
А уже минутой позже выяснилось, что предположения его полностью подтвердились. Пух так увлёкся поисками особого района, что не смотрел под ноги и забрёл в ту часть Леса, которая могла оказаться там лишь по недоразумению. И едва успел подумать: «Я лечу. Совсем как Сова. Интересно только, как я буду при…» — как уже и приземлился.
Бам!
— Ой! — что-то взвизгнуло.
«Забавно, — подумал Пух. — Я сказал «ой!» А вроде бы ничего не говорил».
— Помогите! — пронзительно пискнули.
«Снова я, — подумал Пух. — Со мной произошёл несчастный случай, я упал в глубокую яму, и в результате мой голос стал писклявым и говорит сам по себе, не дожидаясь, пока я захочу что-то сказать. Что-то у меня внутри сломалось. Вот беда»!
— Помогите… помогите!
«Опять двадцать пять! Мой голос прекрасно обходится без меня! Видать, травма очень тяжёлая», — и тут он подумал, а вдруг голос не станет его слушаться, когда он захочет что-то сказать. И решив узнать, подчиняется ему голос или нет, громко произнёс вслух: «Медвежонок Пух получил тяжёлую травму».
— Пух! — пискнул голос.
— Так это же Хрюка! — радостно воскликнул Пух. — Где ты?
— Под, — пропищали в ответ.
— Под чем?
— Под тобой! Встань!
— Ой! — Пуха как ветром сдуло с того места, куда он приземлился. — Так я упал на тебя, Хрюка?
— Ты упал на меня, — Хрюка озабоченно ощупывал себя.
— Я не нарочно, — начал оправдываться Пух.
— Я тоже не хотел оказаться под тобой, — печально вздохнул Хрюка. — Но вроде бы я в полном порядке, и очень рад, что это был ты.
— А что случилось? — спросил Пух. — Где мы?
— Думаю, мы в какой-то яме. Я вот шёл, искал тут одного и вдруг полетел вниз. А когда поднял голову, чтобы посмотреть, где я, что-то на меня упало. Как выяснилось, ты.
— Это точно.
— Да, — Хрюка шагнул к Пуху, нервно зашептал. — Пух, ты не думаешь, что мы могли попасть в западню?
Пух совсем об этом не думал, но кивнул. Внезапно он вспомнил, как он с Хрюкой рыли однажды Пухову западню для Хоботунов, и понял, что произошло. Он и Хрюка попали в Хоботунову западню для Пухов! В ней они сейчас и сидят!
— А что будет, если появится Хоботун? — с дрожью в голосе спросил Хрюка, когда Пух сообщил ему эту пренеприятнейшую новость.
— Возможно, он не заметит тебя, Хрюка, — попытался подбодрить его Пух.
— Потому что ты Очень Маленький Зверёк.
— Зато он заметит тебя, Пух.
— Он заметит меня, а я замечу его, — после некоторого раздумья ответил Пух. — Мы будем долго замечать друг друга, а потом он скажет: «Хо-хо»!
Хрюка затрясся при мысли о том, что означает это «хо-хо», а ушки его начали подёргиваться.
— И ч-что скажешь ты?
Пух постарался придумать, что он скажет. Думал и думал, но по всему выходило, что у него нет ответа на хоботуново «хо-хо», да ещё произнесённое голосом самого Хоботуна.
— Я ничего не скажу, — наконец, нашёлся Пух. — Буду просто бубнить себе под нос, будто чего-то жду.
— А вдруг он второй раз скажет «Хо-хо»? — озабоченно спросил Хрюка.
— Обязательно скажет, — заверил его Пух.
Теперь ушки Хрюки дёргались так быстро, что ему пришлось прижаться ими к стене Западни: иначе бы дрожь не унялась.
— Он снова скажет «Хо-хо», а я по-прежнему буду бубнить. Он, конечно, сразу расстроится. Потому что, если ты дважды говоришь «Хо-хо», да ещё грозным тоном, а тот, к кому ты обращаешься, всё бубнит и бубнит, то вдруг понимаешь, в тот момент, когда собираешься сказать «Хо-хо» в третий раз, что… ну… ты понимаешь…
— Понимаешь что? — спросил Хрюка.
— Что это не то.
— Что не то?
Пух, разумеется, знал, что он хотел сказать, но не мог подыскать слов. А что делать, он же Мишка со слабеньким умишком.
— Ну, просто не то.
— То есть в третий раз «Хо-хо» прозвучит уже совсем не так, как в первые два?
Пух одарил Хрюку восхищённым взглядом и ответил, что именно это он и имел в виду: если бубнить и бубнить, то не сможет же Хоботун до скончания своих дней повторять это «хо-хо».
— Но он может сказать что-то ещё, — предположил Хрюка.
— Совершенно верно. Он скажет: «И что тут у нас»? А я на это отвечу, и это очень хорошая мысль, Хрюка, она пришла ко мне только что… я отвечу: «Это западня для Хоботунов, которую я вырыл, и я жду, когда в неё свалится Хоботун». А затем продолжу бубнить. И это окончательно собьёт его с толку.
— Пух! — воскликнул Хрюка, потому что настал его черёд восхищаться. — Ты нас спас!
— Неужели? — у самого Пуха уверенности в этом не было.
Но у Хрюки не осталось никаких сомнений. Он живо представил себе, как Пух и Хоботун разговаривают друг с другом, и внезапно подумал (не без грусти): как бы было хорошо, если б разговор на равных вёл с Хоботуном он, а не Пух, хотя он и очень любил Пуха. Потому что ума у него всё-таки побольше,
