реформ. Шувалов был тесно связан с олигархическим дворянством и в определенной мере разделял конституционные воззрения газеты «Весть». Его назначение на высокий пост подчеркивало стремление самодержавия помириться с поместным дворянством.
Реформаторские усилия либеральной бюрократии, сплотившейся вокруг великого князя Константина Николаевича, ослабли задолго до 4 апреля, натолкнувшись на упорное сопротивление дворянского сословия, не желавшего лишаться полноты политической власти в стране. Намеченные реформы разрабатывались и вступали в действие благодаря огромной инерционной силе бюрократического аппарата.
Шувалов не имел программы внутриполитических преобразований и не стремился к ним. Он считал, что опора на просвещенные слои дворянства обеспечит государственной власти необходимую крепость: «Нужно энергически поддерживать и восстанавливать дворянство и землевладение, так как без этих элементов, консервативных и здоровых, не может существовать правильно организованное общество».
Шувалов желал сохранить крупное поместное дворянство как политическое сословие, сделать его влияние в губернской и уездной жизни определяющим. Он видел свою задачу в упразднении общины или хотя бы в поощрении выхода из нее зажиточных крестьян, которые могли бы стать крупными арендаторами помещичьей земли. Однако он не проявлял настойчивости в проведении этих планов в жизнь и достиг немногого. Пытаясь вместе с фельдмаршалом А. И. Барятинским воспрепятствовать проведению милютинской военной реформы, он настаивал на уменьшении роли военного министра, что было отвергнуто Александром II. Не удалось провести через Комитет министров и идею представительства в Государственном совете крупных землевладельцев для защиты дворянских интересов.
Административная унификация и русификация. Выдвижение Шувалова совпало с заметным усилением в правительственной политике тенденций к административной унификации и русификации, проявление которых стало очевидно еще входе подавления польского восстания. Восстание 1863 г. поддержали шляхта, радикальная интеллигенция и католическая церковь, но польское крестьянство осталось в стороне. Для скорейшего успокоения Польши правительство 19 февраля 1864 г. издало указ о крестьянской реформе. В основу указа легли предложения Ю. Ф. Самарина, развитые Н. А. Милютиным и В. А. Черкасским. Польские крестьяне без выкупа получали всю землю, что находилась в их пользовании, и становились земельными собственниками. Поместья, принадлежавшие участникам восстания, конфисковывались, земля передавалась в распоряжение правительственных чиновников. Шляхетское землевладение ограничивалось, помещики были лишены полицейской власти над крестьянами, что было продиктовано желанием ослабить шляхту, игравшую главную роль в восстании. Крестьянская реформа в Польше, принципы которой были противоположны началам крестьянской реформы 19 февраля 1861 г., достигла своей цели: был создан слой собственников, заинтересованных в политической и социальной стабильности. Одновременно правительство стремилось ограничить влияние католической церкви, усилило политику русификации в области судопроизводства и народногообразования. Унифицировалось административное устройство Царства Польского, которое было разделено на десять губерний и стало называться Привислинским краем.
Административная унификация проводилась при Александре II и на других национальных окраинах — в Прибалтике, Финляндии, Бессарабии, Закавказье. Она сопровождалась более или менее последовательной русификацией школьного дела, насаждением русского языка не только в государственных учреждениях, но и в органах местного самоуправления.
Русификация и административная унификация не были эффективным инструментом управления и противоречили давним традициям управления империей. Фундаментальный принцип российской имперской государственности — принцип многообразия, что означало полное отсутствие какой-либо административно- политической, правовой, национальной, культурной или конфессиональной унификации. В период своего расцвета Российская империя гарантировала своим подданным, особенно тем из них, что стали подвластны ей сравнительно недавно, все те права, привилегии и преимущества, какими они обладали прежде. Именно так обстояло дело в Остзейском крае, в Закавказье, где правительство столкнулось с давней политической культурой Грузии, азербайджанских и армянских земель, в Финляндии, а также на территориях, которые отошли к России после разделов Польши, и на большей части Кавказа.
Российская имперская политика — политика национальной и конфессиональной терпимости. Именно она делала Российскую империю столь притягательной для выходцев из других стран — немцев, сербов, греков, болгар, армян, евреев, которые большими группами селились в стране и принимали участие в ее хозяйственном развитии.
При Александре I предпринимались попытки совершенствования имперской государственности. Одна из них была связана с идеями федерализма и легла в основу Государственной Уставной грамоты, другая содержалась в проекте П. И. Пестеля, где проводились принципы административной унификации и централизации. События 14 декабря 1825 г. и воцарение Николая I привели к тому, что были отвергнуты оба пути переустройства российской государственности. Император полностью отказался от александровской идеи эволюционного федерализма и вместе с тем не решился следовать по пути скорой и последовательной централизации.
Основой николаевской идеократии стала триада «православие, самодержавие, народность». Правительство поощряло разнообразные проявления «русского духа», что означало распад сложившегося в екатерининские времена российского имперского сознания. Николай I и его преемники сознательно порвали с имперской традицией национальной и конфессиональной терпимости, что на исходе XIX в. было облечено в формулу «Россия — для русских».
При Николае I началась административная и правовая унификация, которая сопровождалась ограничением прав католиков, мусульман, иудаистов и представителей других конфессий, а также насильственной русификацией нерусских народов. Одновременно осуществлялась дискриминация и сегрегация отдельных народов — евреев, кочевых «инородцев» Сибири и Туркестана. Эту политику последовательно продолжали Александр II (особенно в Царстве Польском) и Александр III, при котором кризис имперской государственности принял необратимый характер. Следование ей исключало возможность модернизации политических институтов и социальных отношений и обрекало Российскую империю на несостоятельность.
Политика русификации была неэффективна и провокацион-на, естественным ответом на нее стал рост национализма нерусских народов. Н. Е. Врангель, в 1860-е гг. служивший в Польше, позднее утверждал: «Нужно сознаться, что наша политика, не только в Польше, но на всех окраинах, ни мудра, ни тактична не была. Мы гнетом и насилием стремились достичь того, что достижимо лишь хорошим управлением, и в результате мы не примиряли с нами инородцев, входящих в состав империи, а только их ожесточали, и они нас отталкивали. И чем ближе к нашим дням, тем решительнее и безрассуднее мы шли по этому направлению. Увлекаясь навеянной московскими псевдопатриотами идеей русификации, мы мало- помалу восстановили против себя Литву, Балтийский край, Малороссию, Кавказ, Закавказье, с которыми до того никаких трений не имели, и даже из лояльно с нами в унии пребывающей Финляндии искусно создали себе врага».
Внутриполитический кризис. В середине 1870-х гг. в России начался глубокий внутренний кризис. Его симптомами стали брожение в деревне, активизация действий революционеров, экономический и финансовый кризис. Разуверившись в Шувалове, Александр II в 1874 г. отправил его послом в Лондон. Либеральная общественность и немногие остававшиеся у власти либеральные бюрократы восприняли это как знак возвращения на путь реформ, что вовсе не входило в планы императора. Отстраненный от власти Шувалов констатировал бессилие власти: «Правительственные органы не в состоянии более поддерживать порядок». Александр II пытался преодолеть правительственный кризис путем смены министров. Он отправил в отставку министра юстиции К. И. Палена, поставив тому в вину оправдательный приговор по делу Засулич. Ушел со своего поста министр финансов М. X. Рейтерн, который противился войне на Балканах, давшей огромный бюджетный дефицит. Министром внутренних дел был назначен Л. С. Маков, боровшийся с крестьянскими волнениями путем циркуляров губернаторам, где требовал разъяснять крестьянам необоснованность их надежд на новый передел земли. Министерские перестановки не исправили положения, которое усугубил неурожай 1879 г. и мировой экономический кризис.
Обстановка в стране требовала неотложного решения двух вопросов: аграрного и конституционного. Необходимо было сократить обременительные крестьянские платежи, организовать предоставление
