крестьянам кредитов для покупки земли и их переселение на свободные казенные земли, что отчасти решало проблему малоземелья. Разработка российской администрацией во главе с А. М. Дондуковым- Корсаковым конституции для Болгарии широко обсуждалась в земских кругах, где были уверены, что Россия «созрела для конституционных учреждений» никак не меньше Болгарии. В обращенном к императору адресе харьковских земцев, говорилось: «Дай своему верному народу право самоопределения, которое свойственно ему от природы, дай ему милостиво то, что ты дал болгарам!»
Программные требования либеральных земских деятелей были изложены в 1879 г. в записке их лидера И. И. Петрунке-вича «Очередные задачи земства». Их составляли: свобода слова и печати, неприкосновенность личности, уничтожение административного произвола, создание льготной для народа налоговой системы, строгое соблюдение законов, в том числе самой властью. Все эти демократические новации, по словам Петрун-кевича, нельзя получить от действующего режима: «Поэтому мы не должны быть фигурантами в конституционной комедии, а, отвергнув всякую конституцию, данную сверху, будем настаивать на созыве Учредительного собрания». Земство «должно написать на своем знамени три положения: свобода слова и печати, гарантия личности и созыв Учредительного собрания».
Олигархическое дворянство в лице П. Д. Голохвастова в противовес земским требованиям конституции выдвигало давнюю славянофильскую идею о созыве Земского собора. Валуев вновь предложил реформировать Государственный совет, учредив при нем выборную нижнюю палату. Консерватор Р. А. Фадеев напоминал, что самодержавие — это «краеугольный камень русской истории в настоящем и будущем», что оно, в сущности, представляет собой «наше родовое определение власти». Он предостерегал от возвращения к власти либеральной бюрократии: «Возможно ли помыслить, чтобы верховная власть, пожертвовавшая в сознании своей всесословности и потребностей будущего такою силою, как дворянская, захотела снова сузить под собой почву и основаться, хотя бы временно, на такой своей силе, каково нынешнее полукрасное и несвязное чиновничество? Есть ошибки, невозможные для вековых правительств». Его политическая программа была проста: «Весь устой русского государства исчерпывается ныне четырьмя словами: народная вера в царскую власть».
Диктатура Лорис-Меликова. Взрыв в Зимнем дворце, произведенный С. Халтуриным, привел к созданию 12 февраля 1880 г. Верховной распределительной комиссии, наделенной чрезвычайными полномочиями для борьбы с революционным терроризмом. Во главе комиссии был поставлен боевой кавказский генерал М. Т. Лорис-Меликов. После войны он хорошо зарекомендовал себя энергичной борьбой со вспышками чумы в Поволжье и решительными действиями против народовольцев на посту харьковского генерал-губернатора. Лорис-Меликов получил фактически диктаторские полномочия. Одновременно он отправил в отставку одиозного министра просвещения Д. А. Толстого, упразднил III Отделение, ослабил цензуру и лично объяснялся с влиятельными редакторами газет и журналов. Функции III Отделения он передал Департаменту полиции при Министерстве внутренних дел, инициировал сенаторские ревизии земских учреждений и настоял на отмене тяжелого для простых людей косвенного налога на соль. В августе 1880 г. Верховная распределительная комиссия была упразднена, и Лорис-Меликов стал министром внутренних дел. На этом посту он настойчиво стал проводить в жизнь программу, где значилось: «Возвышение нравственного уровня духовенства, реформа податная, дарование прав раскольникам, пересмотр паспортной системы, облегчение крестьянских переселений в малоземельных губерниях; преобразование губернских административных учреждений, установление отношений нанимателей к рабочим, наконец, надлежащее руководство периодической печатью».
Он был твердо убежден в необходимости для власти действовать в тесном согласии с «людьми благомыслящими». В обращении к жителям столицы он призывал их объединить усилия в борьбе с террористическими выступлениями, что дало основание говорить о лорис-меликовской «диктатуре сердца». Действуя жестоко и в полной мере используя возможности полицейского аппарата, он менее чем за год сумел разгромить основные силы «Народной воли».
Лорис-Меликов убеждал императора: «Вывести Россию из переживаемого ею кризиса может только твердая самодержавная воля, но эта задача не может быть выполнена одними карательными и полицейскими мерами». Сочетание возрожденной самодержавной инициативы и либеральных мер должно было, по его мнению, умиротворить страну.
Александр II доверял Лорис-Меликову и ценил его усилия. Он одобрил представленный министром проект создания двух временных подготовительных комиссий из правительственных чиновников и сведущих лиц от дворянства и земства. Эти комиссии — административно-хозяйственная и финансовая — должны были рассматривать законопроекты до их внесения в Государственный совет. Это означало привлечение общественности к законотворческой деятельности.
Лорис-Меликов подготовил правительственное сообщение о созыве в Петербурге временных комиссий. Утром 1 марта 1881 г. Александр II сказал наследнику ивеликим князьям, что им сделан «первый шаг к конституции». Тогда же он распорядился обсудить проект на заседании Совета министров 4 марта. Вслед за этим он, вопреки возражениям Лорис-Меликова, выехал из дворца.
Взрыв на Екатерининском канале стал национальной трагедией.
Крах либеральной бюрократии. Обсуждение проекта Лорис-Меликова состоялось 8 марта на заседании Совета министров под председательством нового императора Александра III. Престарелый консерватор С. Г. Строганов заявил, что проект «ведет прямо к конституции». Программную речь произнес обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев. Он говорил о несостоятельности политики реформ, называл либеральных бюрократов болтунами и предостерегал от введения в России конституции: «В такое ужасное время, государь, надо думать не об учреждении новой говорильни, в которой произносились бы новые растлевающие речи, а о деле. Нужно действовать». Лорис-Меликова поддержали министры просвещения, финансов и военный — А. А. Сабуров, А. А. Абаза и Д. А. Милютин.
Лорис-Меликов 12 апреля подал царю доклад, где намечались меры по улучшению положения крестьян, предлагались реформы местной администрации, высшей и начальной школы. Министр считал необходимым обеспечить «единство правительства и программы внутренней политики», привлечь к разработке и выполнению реформ общественных представителей. Император обсудил доклад на совещании с министрами, но решения не принял. Победоносцеву он написал: «Лорис, Милютин и Абаза положительно продолжают ту же политику и хотят так или иначе довести нас до представительного правительства, но пока я не буду убежден, что для счастья России это необходимо, конечно, этого не будет, я не допущу».
Победоносцев написал текстманифеста, который был опубликован 29 апреля. Александр III объявлял своим подданным о возложенном на него «священном долге самодержавного правления» и заявлял: «Но посреди великой Нашей скорби глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления в уповании на Божественный промысел, с верою в силу и истину самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений».
Н.П. Игнатьев. Манифест «об охране самодержавия» вызвал отставку Лорис- Меликова и его единомышленников. Министром внутренних дел стал бывший посол в Константинополе Н. П. Игнатьев, который считал необходимым продолжать искоренение крамолы при содействии общественных сил. Игнатьев понизил выкупные платежи, снял крестьянские недоимки, перевел временнообязанных крестьян на обязательный выкуп. Все это должно было служить улучшению экономического положения крестьян. В то же время было принято Положение о мерах к охранению государственного порядка, согласно которому та или иная местность могла быть объявлена властями на чрезвычайном положении, что давало возможность арестовывать и ссылать без суда любого российского гражданина.
В поисках средства политического преобразования России Игнатьев принял предложение обратившегося к нему И. С. Аксакова, который находил, что единственный выход из положения, «способный посрамить все конституции мира», — это Земский собор с прямыми выборами от сословий. Разработанный Аксаковым и Голохвастовым проект созыва в Москве в дни коронации Александра III совещательного Земского собора должен был показать единение царя с народом. Предполагалось, что общая численность избранных членов Собора составит три — три с половиной тысячи человек, из них около двух тысяч крестьян. Был подготовлен манифест, опубликование которого было намечено на 6 мая 1882 г. и приурочено к 200-летию последнего Земского собора. Узнав об этом, Победоносцев в ужасе писал царю: «Если воля и распоряжение перейдут от правительства на какое бы то ни было народное собрание — это будет революция, гибель правительства и гибель России». Катков на страницах «Московских ведомостей» поддержал Победоносцева. Игнатьева обвинили в покушении на основы самодержавной власти и в
