— Да сигареты сейчас очень сложно найти. Я вот оторвал себе пару блоков 'Винстона'. Через спекулянтов. Обидно. Ваша местная табачка чуть ли не самая большая на Украине была, а сигарет в продаже практически нет.
— Сочувствую, но я некурящий, так что всех нюансов связанных с табаком не знаю. А что, табачка не работает сейчас?
— А кто его знает. По слухам там собираются сигареты на экспорт гнать. Только, боюсь, как бы не так не вышло, что весь товар пройдёт мимо простых курильщиков.
Тут поезд тронулся с места и мы на несколько минут замолчали рассматривая лежащие за окном железнодорожные пути. Наконец я не выдержал и спросил у своего попутчика:
— Слушай, а ты что не харьковский?
— Ага, не харьковский. Из Волгограда я.
Вот это совпадение. Надо же. Еду в Сталинград вместе с местным жителем, если можно так сказать.
— А почему ты спрашиваешь?
— Заметно просто по произношению. Хоть ты и тюкаешь и шокаешь, но вот нашего знаменитого 'г' нет, да и по мелочам отличается.
— А ну да. Может быть. Я ж у вас тусуюсь как раз с 21 июня.
— А как ты вообще в Харьков попал? Если не секрет, конечно.
— Да почему секрет. Нет секрета. У нас с напарником автобус есть. Вот его и зафрахтовало на один рейс до Харькова и обратно какое-то религиозное общество или секта. Кто их теперь разберёт. У них здесь сборы должны были быть. Ну а мы что? Нам платят, мы везём. В общем, привезли мы этих сектантов, сгрузили, и собрались на следующий день, с утра пораньше, обратно ехать. А до этого решили город осмотреть. Лучше бы мы сразу уехали, глядишь и успели бы границу до переноса пересечь, а так попали мы в прошлое вместе со всеми.
— Понятно. А сектанты эти ваши что?
— А кто ж их знает что. Не знаю. Лидер их, вроде, когда узнал, куда он попал, объявил что настал конец света и попытался покончить с собой. Но у него из этого ничего не вышло. Так что, наверное, сейчас в пятнашке сидит, лечится.
— Слушай, Саня, я тут собой пива взял. До Купянска всё равно ещё три часа ехать, так что может пока по пивку?
— Давай, почему нет.
Я поставил на стол двухлитровую бутылку 'Новой Баварии' – самого лучшего из того, что сейчас можно было купить в городе. Затем мы с Александром достали кружки, я разлил пиво, и мы выпили за знакомство.
Нашу беседу прервала проводница, зашедшая к нам в купе с требованием сдать ей билеты. Мы с Саней полезли за билетами, причём я обратил внимание, что он так же как и я хранил билет в новеньком паспорте советского образца.
— Что, покидаешь область? — поинтересовался у меня сосед, после того, как проводница ушла из нашего отделения.
— С чего ты взял? — настороженно спросил я, судорожно вспоминая все слышанные байки о подсадных агентах КГБ.
— Брось, Лёха. Ты видел мой паспорт, а я видел твой. А с такими паспортами только к аборигенам ездят. Да ты и сам это знаешь, — поспешил объясниться Саня.
— Ишь, ты догадливый. Ладно давай ещё выпьем, — я снова наполнил кружки, — угу, в командировку еду, так же как и ты впрочем. А сам чем занимался до того, как в Харьков с сектантами попал?
— Да как тебе сказать. Сначала технарь закончил на технолога, потом год на 'Баррикадах' отпахал. Затем в армию призвали. В Чечне, как имеющий права, служил водителем БТР. Колонны сопровождали. Демобилизовался. Снова на 'Баррикады' пошёл работать. Затем поработал в автопарке водителем. А потом с товарищем скинулись и купили автобус, ну а дальше ты знаешь. А ты как?
— А мы с тобой, кстати, коллеги можно сказать. Я тоже, с тех пор как на завод попал, технологом стал. А вообще моя история гораздо прозаичнее. Школа. Универ. Военка. Затем работа на заводе. Вот собственно и всё, что было в жизни до переноса… Слушай, а как ты после переноса легализовался?
— Очень просто. Покружили мы пару дней по городу с товарищем, а потом узнали, что таких как мы через мужика одного, Волков кажется его фамилия, легализуют. Вот мы к нему и обратились. А почему ты спрашиваешь?
— А просто дядьки моего товарищ тоже случайно в Харькове оказался. И тоже через Волкова работу себе искал. Может видел его? Здоровый такой, на вид лет 40–45 лысоватый слегка и с пузом. Дмитрием зовут.
— Дмитрий говоришь. А фамилия у него какая?
— Фамилия? — и вот тут я понял, что за всё то время, которое провёл у дяди в гостях, не удосужился поинтересоваться фамилией его одногруппника, — а хрен его знает какая фамилия. Стратил я. Не узнал её, пока была возможность.
— Ну ты Лёха, даёшь, — да под твоё описание половина Волковского народу подходит. Как раз такие мужики, как тот которого ты описал, являются одним из наиболее сознательных элементов, и их у Волкова было больше всего.
— М-да, надо было узнать фамилию.
— Да ладно, забей. Все мы умные задним умом. Не спросил, так не спросил, как вернёшься узнаешь. Делов от силы на две минуты.
— Слушай, Саня, — решился я задать мучивший меня вопрос, — а ты случаем не в Сталинград едешь.
— Угу, именно туда. На родину, блин еду. Деда своего малолетнего может повидаю. Назад в будущее, блин. А ты что, тоже в Волгоград едешь?
— Да, тоже. Я, правда, не был там ни разу, но интересно, как там предки наши живут.
— Успеем насмотреться ещё. Радуйся пока, что в современном вагоне едешь.
— А чего тут радоваться? Плацкарт особым комфортом никогда не отличался. А старые вагоны по слухам очень комфортабельные были. При условии, конечно, что нас не в теплушках повезут. Но, я надеюсь, что до такого мы не докатимся.
Вот так, под пиво и за разговорами, мы, незаметно для самих себя, доехали до Купянска. Да и о том, что подъезжаем, узнали только когда проводница, звеня связкой ключей, прошла мимо нас закрывать туалет.
Лично я в Купянске раньше не был, а только проезжал его на поезде, когда ездил в Россию. Поэтому город у меня ассоциировался с барыгами, которые ходят по вагонам и предлагают обменять валюту по замечательному, с их слов, курсу. Естественно, что решившие им довериться люди вскоре очень жалеют о своём опрометчивом решении, но обычно уже нельзя ничего поделать – меняла, кинувший лоха, к тому моменту исчезал с линии горизонта.
Сейчас никаких подозрительных личностей на Купянском вокзале видно не было – всё таки близость границы давала о себе знать. На перроне курсировали тройки милиционеров, проверяющие наличие документов у пассажиров. И как только мы с Саней, распрощавшись с проводницей и забрав у ней наши билеты, спустились на платформу, к нам направилась одна такая тройка.
— Старший сержант Приходько. Ваши документы, граждане
— Вот, пожалуйста, — сказал я доставая паспорт.
— В командировку значит едете, — полуутвердительно-полувопростительно сказал Приходько после тщательного изучения наших паспортов и командировочных листков, — ладно, граждане можете быть свободны, — добавил он, возвращая нам документы.
— Сержант, а что произошло? Из-за чего такая секретность? — поинтересовался Саня у Приходько.
— Сам понимать должен. Узловая станция. Поездов много через нас проходит. — пустился в объяснения Приходько, — а в последнее время слишком много народу станцией заинтересовалось. Вот и приходится патрули дополнительные вводить.
