- В день твоего рождения, - заспешила Роза, - в порту собрались докеры. Они не работали. Несли твои портреты и требовали: «Освободить нашего Эрнста!» Это была забастовка...
- Прекратить политические разговоры! - прервал охранник, до этого молчавший за спиной Тельмана.
Но главное было сказано: в Гамбурге бастовали докеры, требуя его освобождения!
- По всему Гамбургу ходят листовки. В них тоже...
- Свидание окончено!
...Он шагал в свою камеру по узкому коридору, и музыка бушевала в нем.
«Да, верно, - думал Эрнст Тельман, - забастовка - могучее средство борьбы. - За спиной хлопнула дверь, щелкнул замок. Он улыбался своим мыслям: - Это я понял давно...»
ЗАБАСТОВКА
Был январь 1897 года.
За окном валил густой мокрый снег. Его хлопья лепились к оконному стеклу и тут же таяли, стекая вниз крохотными ручьями.
- Ой, до чего же тихо! - сказала Фрида. - Слышно даже, как плещется Эльба.
Эрнст снисходительно поглядел на сестренку. Он был на два года старше ее. Фриде восемь лет, Эрнсту шел одиннадцатый.
- Не выдумывай. Зимой Эльба молчит, как и все реки.
- И порт молчит, - прошептала Фрида.
Они оба родились и выросли в гуле, скрежете и лязге портовой жизни. Порт трудился неустанно днем и ночью. На разные голоса - и басовито, и тонко - покрикивали пароходы; одышливо пыхтели буксиры, похожие на майских жуков; взад-вперед разгуливали по порту подъемные краны. Будто Гулливеры в стране лилипутов. Люди-лилипуты таскали тяжелые мешки, загружали и выгружали пароходные трюмы, водили паровозы с вагонетками. А сейчас и порт и гавань словно вымерли. Эта непривычная жутковатая тишина длится уже третий месяц.
Эрнст отошел от окна и снял с вешалки куртку.
- Ты куда? - спросила Фрида. - Отец велел сидеть дома.
- Мне надо в порт, - сказал Эрнст.
Он выскочил на улицу. Отец приехал сегодня с рынка злой и расстроенный: почти весь товар привез обратно. А на что людям покупать, когда порт бастует? Восемнадцать тысяч грузчиков, матросов, механиков, такелажников верфи «Блом унд Фосс» прекратили работу и требуют от хозяев повысить заработную плату и сократить рабочее время.
Порт раскинулся по обоим берегам Эльбы. До него от устья реки больше сорока километров, но Эрнсту всегда почему-то казалось, что не река течет в море, а оно само, Северное море, сзоим широким и длинным языком дотянулось до порта.
На площадке среди штабелей сельдяных бочек толпились рабочие, а на штабелях, как воробьи, расселись местные мальчишки - слушали споры взрослых.
- Весь порт завален пшеницей, - простужено хрипел дядька, низенький и бородатый, похожий на гнома. - В доках тухнут яйца, гниют овощи и мясо, а наши семьи голодают. Разве это по-божески?
- Все равно добро пропадает, - поддакнули ему.- Взять силой - и точка!
- Нет! - С сельдяного бочонка встал Хорст и поднял вверх руку. - Грабить склады? Мы, рабочие, не унизимся до этого. Будем добиваться своих прав сплоченностью и выдержкой. Ведь хозяева только того и ждут, чтобы обвинить нас в грабеже и позвать полицию. Но они сами терпят огромные убытки и скоро сдадутся. Непременно сдадутся, если мы будем действовать организованно!
- Организованно сдохнем! Вот что из этого получится! - зло крикнули из толпы.
- Не слушайте, товарищи, мародеров! - повысил голос Хорст. - Вы уже знаете, что наш стачечный комитет обратился за помощью ко всем рабочим, у кого еще остались сбережения. И я уверен: каждый сознательный портовик отдаст последнее, чтобы мы могли наладить бесплатное общественное питание.
Насытившись взрослыми разговорами, стайка мальчишек во главе с Эрнстом упорхнула дальше, в лабиринты старых складов. Как здорово там играть в прятки! За этим занятием и застал их Венцель - один из хозяйских приказчиков.
- Ребятки, а ну-ка, подойдите ко мне, - сказал он. - Да не бойтесь, у меня к вам есть деловое предложение. Видите, какая грязища и вонь развелись в порту? А что, если вы возьметесь очистить от мусора подъездные пути? Или, может, переберете овощи, перенесете битую птицу в холодильник? Сами понимаете, весна на носу. Да что вам объяснять, вы, люди, можно сказать, взрослые. А я вам хорошо заплачу - все карманы набьете конфетами! Ну как? По рукам?
Мальчишки переминались с ноги на ногу, поглядывали на Эрнста: что ответит этому типу Тедди?
- Вы, господин Венцель, ошиблись, - насупив брови и прямо глядя в глаза приказчика, сказал Эрнст.- Мы не штрейкбрехеры и не продаемся ни за какие конфеты. Поищите подлецов в своей компании.
- Ах ты негодяй! - Приказчик, сжав кулаки, бросился было к дерзкому мальчишке, но тут же замер на месте: никто от него не побежал. Наоборот, эти портовые оборванцы сгрудились вокруг своего вожака, и лица у них были угрожающие. Венцелю далее показалось, что его сейчас станут бить. А что? Такая банда искалечит даже сильного мужчину. Вон их сколько...
Венцель попятился и - побежал.
Вслед ему неслись свист, хохот, улюлюканье.
...Может быть, это было первое слово из политического словаря, смысл которого в детстве усвоил Эрнст Тельман. Да и не он один. Все мальчишки знали: штрейкбрехер[9] - позорное клеймо для рабочего человека. Это слово вызывает ненависть и презрение. Штрейкбрехер продает товарищей за деньги. За иудины сребреники он занимает место бастующего труженика. Чем бы ни кончилась забастовка - рабочие уже никогда не подадут руки штрейкбрехеру, не примут его в свой круг.
- Здорово ты ему! - восхищенно сказал Томас Блекерт. - Прямо под дых: «Поищи подлецов в своей компании».
- Проучить бы всех штрейкбрехеров! - азартно воскликнул толстяк Вилли по прозвищу Мячик.
- Вот только как? - вздохнул Антон Светолла.
- Я знаю как! - сказал Эрнст, и в мальчишеской компании стало тихо: все смотрели на своего вожака. - На дверях штрейкбрехеров поздно ночью мы напишем краской букву 8. Каждый прохожий будет знать: за этой дверью живет предатель.
- Здорово! - закричали вокруг.
- Ты, Тедди, замечательно придумал!
- Но мы же не знаем дома штрейкбрехеров, - заметил Антон Светолла, самый младший, но далеко не самый глупый из компании.
- Мы их узнаем! - сказал Эрнст Тельман. - В стачечном комитете у меня есть друг. - Он уже бежал по улице. - Ждите меня здесь! Я скоро!
Эрнсту было известно, что стачечный комитет обосновался в пивном кабаке неподалеку от порта.
В тесном зале, прокуренном и душном, битком набитом людьми, мальчик легко разыскал Хорста - его огромную богатырскую фигуру было видно отовсюду. И матрос сразу увидел Эрнста:
- Тедди! Какими судьбами?
- Есть разговор, - серьезно, даже хмуро сказал Эрнст, подойдя к столу и подозрительно поглядывая на трех мужчин, в компании которых сидел Хорст.
- Выкладывай! Тут все свои. - И великан дружески потрепал Эрнста по голове.
Глотая слова от волнения, мальчик рассказал о том, что он надумал со своими товарищами. Мужчины за столом переглянулись.
- А что? - обвел всех загоревшимся взглядом Хорст. - Ребята предлагают дело. Молодец, Тедди!
...Задыхаясь от быстрого бега, Эрнст мчался к старым складам, где его ждали верные друзья. В кулаке
