родственника. Она и ее муж жили в доме его родителей, а после смерти мужа ей разрешили пожить в нем всего лишь год. Именно тогда тетушка Миллисент пригласила ее путешествовать вместе с ней. Обе они оказались в одинаковом положении: не только потеряли любимых мужей, но и лишились крыши над головой. Однако тетушка была богата, а Кларисса едва ли. А вскоре и Памела, попавшая в немилость, примкнула к ним. С этих пор они твердо решили не возвращаться в Англию.
– Если нужна будет какая-либо помощь, связанная с возвращением в Лондон, – сказал мистер Корби, посыпая песком свежие подписи на бумагах, – не стесняйтесь обращаться ко мне. Я остановлюсь в отеле...
– Что вы имеете в виду, когда говорите о возвращении в Лондон? – строго посмотрела на поверенного Памела.
Тот нахмурился:
– Прошу прощения, мисс Эффингтон. Думаю, что вы и сами все знаете. Чтобы узаконить завещание, вы все должны лично явиться в банк. Так обычно начинается любой подобный процесс. Он не прост и требует времени. Не менее месяца. Тогда только вы получите деньги. Кроме того, вы сразу же должны поселиться в доме.
– Поселиться? – удивленно спросила Памела. – Вы хотите нам сказать, что мы должны поселиться и жить в Лондоне?
Для тетушки Миллисент это было ударом.
– Постоянно? – вскричала она.
– Хотя бы сейчас, на некоторое время, – подумав, добавил поверенный. – В завещании леди Горем это конкретно не оговорено, но, полагаю, согласно условиям завещания, надо прожить в этом доме не менее года.
– Целый год! – воскликнула Кларисса.
– Целый год? – удивилась Памела.
– Я никогда ни в одном месте не задерживалась на такой срок! – не успокаивалась тетушка Миллисент.
– Разве это все создает для вас проблему? – удивленно поднял брови мистер Корби.
– Нет! – не раздумывая воскликнула Памела. – Я готова вернуться домой. Очень скучаю по Англии и хочу видеть своих родителей, сестер и братьев. И всех остальных родственников. Я давно думаю об этом. – Она посмотрела на тетушку. – Эти годы очень изменили меня, и я всегда буду вас благодарить, тетушка, но...
– Пришло время вернуться домой, – серьезно согласилась тетушка. – Мы очень долго были вдали от родины. – Она повернулась к поверенному и улыбнулась ему. – Мистер Корби, мы очень благодарны вам за помощь. Обещаем навестить вас в Лондоне, если будет нужно.
– Разумеется! – Мистер Корби, собрав свои вещи, направился было к двери, но вдруг остановился. – Леди Смайт-Уиндом! Не сочтите это за дерзость, но я был бы рад, если б вы оказали мне честь и разделили со мной сегодня вечером ужин.
– Ни о чем лучшем я сегодня и не мечтала, – ответила тетушка Миллисент с притворной улыбкой.
Спустя какое-то время мистер Корби удалился.
– У меня нет причины возвращаться домой. Я ни о ком не соскучилась, никто не скучает по мне, – как-то грустно проговорила Кларисса и тяжело вздохнула. – И все же мне тоже хочется вернуться в Англию.
– Очень хорошо! Без тебя и я бы не вернулась. – Памела обратилась к тетке: – А вы, тетя Миллисент?
– Я буду рада сопровождать вас обеих. Но я должна признаться, что почему-то у меня... это странное чувство... – Тетушка вздохнула. – Мне немного страшно.
– Глупости! – воскликнула Памела и с испугом посмотрела на тетю. – Вас раньше никогда и ничто не пугало.
– И не надейтесь на то, что мы будем жить в этом огромном доме без вас. – Кларисса строго посмотрела на тетю. – Или еще в каком-нибудь другом месте. В этом мире из близких у меня есть всего лишь семья Памелы да вы, тетушка.
– Это так мило с твоей стороны, дорогая.
– Ведь вы так давно не видели Лондон, – пыталась соблазнить тетушку Памела. – Не говорите нам, что вы не соскучились.
– Что ж, я полагаю... – пробормотала тетушка Миллисент.
– Если мы пораньше уедем из Вены, то успеем к открытию сезона. – Кларисса подошла к тетушке и тихо спросила: – Ведь вы, наверное, помните сезоны в Лондоне, не так ли? Рауты, балы, вечера...
– Мужчины... – произнесла Памела.
Тетушка, прикусив губу, посмотрела на племянницу:
– Я всегда любила сезоны.
– Мне кажется, что мистер Корби явно что-то недоговаривает. Вполне возможно, если мы не объединимся, – драматично вздохнула Памела, – никто из нас ничего не получит.
Кларисса покачала головой и, как всегда печально, заметила:
– И это будет очень досадно.
– Похоже, так и будет. – Тетушка нахмурилась.
– Да, похоже, – подтвердила Кларисса.
– Мне кажется, наша двоюродная бабушка Элизабет устроила все это только потому, что знала, что вы не захотите вернуться домой, – небрежно заметила Памела. – Именно так она решила пошутить с нами, даже находясь в могиле...
– Решила поиграть с нами, – вздохнула Кларисса. – Сказать нам свое последнее слово...
– Хватит! – Тетушка Миллисент, посмотрев на племянниц, покачала головой. – Я всегда признаю свое поражение, если это очевидно. Конечно, я не могу гарантировать, однако посмотрим. Итак, дорогие, давайте-ка лучше вернемся домой.
Глава 2
– Довольно об этом. Что ты хотел мне сказать? – Алексей Фредерик Бертольд Рупрект Пружинский, принц и наследник трона королевства Великая Авалония, вопрошающе смотрел на капитана Петровского, который некогда был у него начальником штаба, а теперь стал верным другом. Он ведал всеми его делами, от финансовых до личных. – Я не могу оказаться без...
– ...гроша в кармане? – спросил Дмитрий Петровский. – Нищета? Безденежье?
– Да, пожалуй, и вправду довольно говорить об этом! – вмешался в разговор граф Роман Стефанович таким спокойным тоном, каким когда-то, будучи советником принца, говорил с ним об искусстве.
Затем он заглянул в свою записную книжку и заметил:
– Не так уж плохи ваши дела, ваше высочество. Когда в Авалонии полвека назад произошел переворот, ваш дед поступил весьма разумно и спрятал в английском банке значительную долю своего личного достояния. Когда же кризис миновал, он не изъял свой вклад из банка, а оставил его на тот случай, если эти деньги понадобятся его преемнику. Теперь же это, пожалуй, солидная сумма.
– Да, да, я знаю, – нетерпеливо отмахнулся принц.
Роман во многих отношениях был неподражаем, но у него была одна дурная привычка: вместо того, чтобы кратко объяснить суть проблемы, он уж слишком вдавался в подробности. Принц сам выбрал Англию, хотя она никогда ему не нравилась.
– Ваши сестра и кузен живут здесь, – заметил Дмитрий, – к тому же эта страна далека от Авалонии.
– Да, это так, – мрачно подтвердил Алексей.
Его все время мучило это вынужденное изгнание с родной земли, но выбора у него не было. Принц не хотел покидать Европу, а Америка его явно не привлекала. Для него это были скучные нецивилизованные просторы. Так по крайней мере он слышал. Роман обещал найти для него где-нибудь под Лондоном поместье, и Алексей покинет город навсегда. Он был общителен, любил венские балы, маскарады в Венеции и даже ужины в Лондоне, о которых, однако, пришлось забыть сразу же после смерти отца.
Алексей решил, что будет избегать лондонского общества, да и общества вообще. Он жаждал одиночества, хотел познать самого себя, свои ошибки и помериться с силами судьбы, неподвластными его контролю.
Он искал тихого убежища для себя и всех тех, кто остался с ним, от слуг до друзей, таких как Роман и Дмитрий, верных ему и не покинувших его в изгнании. Он многим обязан им.
– К сожалению, – продолжал Роман, – причина, по которой ваш дед выбрал Английский банк, самый надежный и консервативный, мешает нам получить деньги срочно и сейчас.
– Почему? – спросил Алексей, хотя прекрасно знал ответ.
– Россия, ваше высочество, – ведь Авалония сейчас является частью Российской империи. Английский банк и правительство Британии должны быть уверены в том, что Россия не заявит свои права на этот вклад. – Роман осторожно подбирал слова. – А пока Англия явно не хочет раздражать русского царя.
– А меня раздражать можно? – резко возразил Алексей.
Воцарилась тишина. Роман и Дмитрий обменялись многозначительными взглядами, осуждающими принца за то, что тот выливает на них свое раздражение. Алексей сам это знал и понимал.
– Извините, друзья. – Он устало провел рукой по волосам. – Решение английского правительства не портить отношения с Россией вполне благоразумно, я поступил бы так же.
– Но существуют такие понятия, как дружба, верность друзей и союзников, – решительно заявил Дмитрий.
Алексей громко рассмеялся, явно осуждая такой подход.
– В мире, в котором мы живем, Дмитрий, лояльность между странами чаще заменяется силой, а не дружбой, Авалония никогда не имела влияния, и это ее значение определялось географическим положением. Я всегда это знал и принимал как должное. Так поступали мой отец, дед и прадед. Наше существование зависит от доброй воли великих держав, окружающих нас. – Мускулы его слегка напряглись. – Мы должны благодарить Наполеона за его поход на Европу. Именно это заставило Россию аннексировать Авалон и, прежде чем это сделает Пруссия или Австрия.
– Будь прокляты эти французы, – пробормотал Дмитрий, – да и русские
